Инженер Петра Великого (СИ) - Гросов Виктор

Гришка и Федька переглянулись и попятились. Нападать вдвоем на того, кто только что так быстро и непонятно как уделал их главного, они явно не горели желанием. Да и остальные зрители не спешили вписываться.

Я наклонился, поднял свою краюху, отряхнул с нее пыль. Потом глянул на Митьку, который всё так же сидел на земле и злобно, испуганно смотрел на меня снизу вверх.

— Мое не трогай. И ко мне не лезь. Понял?

Он промолчал, только зыркнул исподлобья. Я выпрямился и, стараясь не показывать, что у меня у самого ноги как ватные от напряжения, медленно пошел из этого круга к своему бараку. Никто не дернулся меня остановить. В спину неслось удивленное шушуканье. Кажется, этот вечер они запомнят. И я тоже. Я впервые дал сдачи. И не просто сдачи — я показал зубы. Пусть пока молочные, зато острые.

После той разборки с Митькой жизнь и правда стала чуть потише, что ли. Он ко мне больше не цеплялся, да и его шестерки, Гришка с Федькой, старались держаться подальше. Остальные пацаны тоже косились с опаской, шушукались за спиной, но в открытую не наезжали. Видимо, моя внезапная и совершенно непонятная для них победа реально произвела фурор. Кузьмич, похоже, тоже был в курсе, потому что орать стал поменьше, хотя работой грузил всё так же, безбожно.

Это затишье дало мне передышку и возможность еще внимательнее присмотреться к тому, как тут всё устроено, уже не отвлекаясь на то, как бы не огрести. И чем больше я смотрел, тем больше видел косяков, дыр, где тупо терялось время, силы и материал. Одна из главных проблем, которая просто бросалась в глаза — это дутье для горнов.

Эти их гигантские клиновидные меха, которые мы качали вручную, — это просто пик неэффективности. Два человека надрываются, машут рычагами, поднимая и опуская эту тяжеленную конструкцию из досок и кожи. Воздух идет толчками, неравномерно. То густо, то пусто. Пока один мех опускается, дует, второй поднимается, набирая воздух. В момент, когда они меняются, поток воздуха прерывается, и жар в горне тут же падает. Чтобы температуру держать, приходилось махать без остановки, изо всех сил. А это — пот градом, дыхалка сбита, усталость дикая. Я сам не раз на этих мехах стоял, знаю, чего это стоит — чуть не сдохнешь.

Кроме того, сами меха сделаны тяп-ляп. Кожа в складках пропускает воздух, доски подогнаны криво. Огромная часть усилий уходит просто в свист, в никуда. А ведь от стабильного дутья напрямую зависит, как металл нагреется, а значит — и как он прокуётся. Кузьмич постоянно на нас, «мехарей», орал, что дуем херово, что металл то стынет, то горит. А как тут нормально дуть, если сама эта хреновина ни к черту не годится?

Я вспоминал, как устроены современные воздуходувки — турбины, компрессоры… Не, это всё из другой оперы, фантастика для этого времени. Но ведь и в старину были решения потолковее! Водяные колеса, которые крутят меха — я такое на картинках видел. Но речки тут рядом нет, да и строить такую байду — долго и дорого. Нужно было что-то проще, что можно замутить прямо здесь и сейчас, из того, что под ногами валяется.

Мозги заработали. Как сделать поток воздуха постоянным? Может, сами меха переделать? Сделать их двойными, чтоб один всегда дул, пока второй набирает воздух? Сложновато, всю систему перекраивать надо. А если… клапаны?

Вспомнил простейшие клапаны в насосах. Лепестковые, шариковые. Шариковые тут, конечно, не сделаешь. А лепестковый? Кусок кожи или плотной тряпки, закреплен с одной стороны над дыркой. Когда мех поднимается, засасывая воздух, клапан открывается. Когда мех опускается, дуя в горн, этот же клапан закрывается, не давая воздуху свистеть обратно. А на трубе, что к горну идет, — другой клапан, наоборот: открывается, когда дуешь, закрывается, когда мех поднимаешь. Это же элементарно, Ватсон! Почему тут так не делают? Лень? Не знают? Или просто привыкли по старинке, как деды делали?

А если копнуть глубже? Меха — это всё равно толчки. А нужен ровный поток. Что дает ровный поток? Поршневой насос! Простейший цилиндр, внутри поршень с уплотнителем. Ходит туда-сюда, засасывает и выталкивает воздух через клапаны. Цилиндр можно из дерева собрать, доски подогнать хорошо. Поршень — тоже деревянный, с кожаной манжетой. Привод? Пока ручной, кривошип приделать. Это, конечно, посложнее мехов, но зато дутье будет куда стабильнее и мощнее. И качать сможет один человек, а не двое надрываться.

Мысли аж захватили. Я отошел в сторонку, подобрал плоский камень и кусок угля, которым железки размечали. Огляделся — вроде никто не палит. Быстро, схематично набросал на камне, как клапан этот лепестковый работает. Потом — схему насоса поршневого. Цилиндр, поршень, два клапана на впуск, два на выпуск, кривошип. Да, это вполне реально собрать из местных материалов. Плотник толковый нужен, немного кожи, веревки. Может, даже получится потом приспособить какое-нибудь водяное колесо, если ручей найдется рядом, или даже ветряк!

Я так увлекся своими каракулями на камне, что не заметил, как рядом Васька нарисовался.

— Ты чего это, Петруха? Грамоте учен, что ли? Картинки малюешь? — спросил он с любопытством, заглядывая мне через плечо.

Я быстро стер уголь с камня сапогом.

— Да так… Думаю, как бы меха починить, чтоб не сифонили, — буркнул я, стараясь придать лицу самое тупое выражение. — Все одно барахло, а не работа.

Васька пожал плечами.

— Чего их чинить? Новые дадут, когда эти совсем развалятся. Пошли, вон ужинать зовут.

Он ушел, а я еще постоял пару секунд, глядя на стертый чертеж. Идея засела намертво. Улучшить дутье — это значит улучшить нагрев, уменьшить потери металла, поднять производительность. Это то самое «маленькое дело», с которого можно стартануть. То, что даст видимый результат и, может быть, привлечет внимание кого надо. Надо только придумать, как это провернуть. Втихаря. Или найти того, кто поможет. Но кому тут можно доверять? Вот это вопрос пока без ответа.

Эта идея с мехами просто сверлила мне мозг. Каждый раз, когда меня ставили их качать, или когда Кузьмич начинал материться на то, что жар скачет, я думал об этих клапанах. Такая простая штука, а сколько пользы! Но как подступиться? Днем у всех на виду — не вариант. Сразу вопросы начнутся, а то и настучат мастеру: Петруха, мол, опять фигней страдает, казённое добро портит. Оставалась только ночь или редкие моменты, когда начальство сваливало по делам.

Материалы. Ну, с этим попроще. На заднем дворе цеха, где была свалка всякого хлама, можно было нарыть обрезки досок, куски кожи — остатки от починки тех же мехов или фартуков мастеров. Инструмент? Нож у меня был — обычный, рабочий, который всем пацанам выдавали для мелких нужд. Не бог весть что, конечно, но подстрогать, подрезать им можно.

Несколько ночей подряд, забив на усталость и боль в мышцах, я выползал на тот самый пустырь за бараком. Луна, как назло, пряталась за тучами — темнотища, как раз то, что надо. Я притащил туда пару дощечек подходящих и обрезки кожи — толстой, но чтоб гнулась. Работать приходилось почти вслепую. Ножом выстругивал из доски маленькую рамку — основу для клапана. Руки слушались хреново, нож вечно соскальзывал, занозы так и лезли под кожу. Потом вырезал из кожи сам лепесток — прямоугольник чуть больше дырки в рамке. Самое геморройное было придумать, как его присобачить. Гвоздей нет, да и колотить ночью — сразу спалят. Пришлось выкручиваться тем, что было — тонкими полосками той же кожи. Продевал их в дырки, проковырянные ножом, и туго завязывал. Получилось коряво, неказисто, но, по моим расчетам, должно было работать. Клапан держался, кожаный лепесток свободно открывался в одну сторону и вроде плотно прилегал к рамке, когда надо. За пару ночей я слепил два таких примитивных клапана — один на вход, другой на выход.

Теперь предстояло самое стрёмное — поставить их на место. Меха стояли в углу цеха, рядом с горном Кузьмича. Подкрасться туда незаметно — та еще задачка. Я ждал момента. И он подвернулся через несколько дней. Кузьмича срочно вызвал куда-то приказчик, а Митька с Васькой, пользуясь случаем, свалили «до ветру» — а скорее всего, пошли пропустить по маленькой где-то за углом. Цех на пару минут опустел, только в дальнем конце литейщики копошились.