Лихие. Депутат (СИ) - Вязовский Алексей
— Ларис, сдрисни отсюда под благовидным предлогом, — сквозь зубы сказал я, и она уставилась на меня недоумевающим взглядом раскосых глаз.
— Не поняла! — ее тонкая, иссиня-черная бровь изогнулась в праведном гневе. Приличная девочка не привыкла, чтобы с ней так разговаривали.
— Сдрисни прямо сейчас, — с любезной мордой повторил я. — Скажи, что у тебя протечка по женской части. С меня поход в магазин Картье.
Если Хакамун не отправить вот прямо сейчас к хренам — она сдаст меня со всеми потрохами, согласится на все предложения. Столько восторга в глазах. А папуас с костью в носу этого даже не поймет.
— Ну ты и хам, Хлыстов! — гордо отвернулась Лариса и что-то нежно защебетала, обращаясь к высшему существу, которое прямо сейчас демонстрировало нам дорогущие туфли. Оно положило ногу на ногу и теперь качало носком, как будто пытаясь пробить мне в самое дорогое.
М-да, отечественные демократы совершенно искренне считали, что их священная цель — разрушить все, что сделали коммунисты, а остатки продать за бесценок на Запад, по возможности не забыв самих себя. Почему они так считали, мне было решительно непонятно, но я очень старался изучить эту породу людей, чувствуя себя как зоолог в питомнике павианов.
— Дебилы, блядь, — произнес я фразу, которая еще не стала модной. — Да что же за дерьмо у них в головах? Это ведь все равно, что родительский дом поджечь, чтобы под шумок телевизор вынести.
Возмущенная Ларискина задница мне ничего не ответила, лишь намекнула перекатом упругих ягодиц, что магазин Картье скоро сделает рекордную выручку. А я вздохнул и с искренней растерянностью уставился на акулу, что выпустила жертву, в которую уже почти вонзила свои зубы.
— Май инглиш из вери бед! — вспомнил я еще одну фразу, развел руками и оставил джентльмена в гордом одиночестве, вхолостую щелкающим жадной пастью.
— Что это было, Хлыстов? — Лариска напоминала фурию, встав в позу фарфоровой сахарницы. — Ты хоть понимаешь, кто это? Это же уровень президента страны! А его компания имеет бюджет больше, чем бюджет всей России! Ты же себя полным идиотом выставил. И меня заодно.
— Красивую женщину легкая припездь только украшает, — меланхолично ответил я. — А моей репутации уже давно ничего не может повредить. Ты же сама газеты читала. Ну, я про Штыря говорю… Да и про шадринских тоже много писали.
Хакамун побледнела. Начала лихорадочно поправлять воротник блузки. Вот так их надо осаживать, иначе совсем на шею сядут и потащат в светлое будущее либерализма.
— Давай сбежим отсюда, Ларис? Наймем машину и поедем в Париж. Через туннель под Ла-Маншем. Всегда хотел его посмотреть. Визы у нас с тобой нужные проставлены, так в чем проблема? Погуляем по Елисейским полям, поедим фуа-гра и зайдем в Мулен Руж. Там полная херня, конечно, но отметиться надо. А еще я тебе торчу за протечку. Заглянем в ювелирку какую-нибудь, отоваришься. Думское бабье подохнет от зависти.
— Хм-м… — Лариса тяжело вздохнула, а потом через силу улыбнулась. — А ты умеешь извиняться. Погнали!
Да, — подумал я, — я умею извиняться как никто другой. Да только не все это понимают.
Увидеть Париж и умереть… Как по мне, то преувеличение, и довольно сильное. Ну ничего так городишко, особенно там, где барон Осман не успел разрушить старинные здания в угоду помпезному однообразию с непременными крошечными балкончиками.
Какова обязательная программа руссо туристо в Париже? Вы скажете: Собор Парижской богоматери, Эйфелева башня и Триумфальная арка. А вот и не угадали. «Золотой треугольник», будь он неладен. Несколько улиц, где из тебя вытащат все деньги, сопровождая это милыми улыбками и поклонами. Это место еще не захлестнули толпы китайцев, русских и казахов. Здесь тихо, чинно и очень, очень чопорно. Тут на тебя, как и в Лондоне, тоже смотрят, как на говно, потому что еще не привыкли к нашим, считая их подозрительными дикарями. Наше время еще не настало. Зато как только ты вынимаешь из кармана котлету баксов, все сразу становится на свои места. Вокруг вьются хороводы из моложавых баб, улыбающихся одними губами. Этот хоровод создает турбулентность, в которую всасываются все твои деньги.
— Чет тут шмоток мало, — я оглядел полупустой магазин Сальваторе Феррагамо. — Бабок не хватает товар завезти?
Лариска фыркнула от смеха и указала продавцу на очередной шелковый шарфик. Это был уже пятый магазин, и я считал, что свою вину уже искупил с лихвой, а вот Лариска, наоборот, только вошла во вкус. И мне это надоело.
— Слушай, — не выдержал я. — Давай я тебе бабок оставлю и ходи тут сама. Я как лох с этими сумками таскаться не буду.
— Да? — легко согласилась она, видимо, сама почуяв, что малость обнаглела. — Ну тогда поехали в отель. Я примерю, а ты оценишь. Зря я это все покупала, что ли?
— Ты про то кружевное красное?
Хакамун поцеловала меня в шею:
— И про это тоже!
Увы, походам по «Муленружам» и магазинам на Оксфорд-стрит мешали парламентарии Франции и Англии. Они все дергали нашу думскую делегацию на разные мероприятия, закрытые встречи… На которых нон-стоп шел зондаж. А как там с демократией в России? Удержится ли Ельцин в Кремле? Не собирается ли страна обратно свернуть на привычный путь замшелого тоталитаризма? На этих встречах постоянно присутствовали представители разных некоммерческих фондов, которые, как я понимал, были просто сотрудниками разных спецслужб типа МИ 6. Я все ждал, когда меня начнут вербовать, но почему-то все никак не складывалось.
От разговоров про демократию у меня уже началась изжога. Ну сколько можно перетирать? Какая власть народа может быть в России? Там народ занят банальным выживанием на пятьдесят баксов в месяц. Это причем на всю семью! Более понятно мне объяснила Хакамун:
— Ты, Хлыстов, не забивай голову. Никакая демократия нам пока не светит, и западники это знают. Есть даже исследование специальное на эту тему. Демократия, права человека начинаются в тех странах, где народное богатство превышает десять тысяч долларов на душу населения. По ВВП.
— Какому ВВП?
— Валовому продукту. Ты бы почитал что-нибудь по экономике, а? Все-таки бюджетный комитет Думы возглавляешь.
— А может, ты не будешь выебываться? — я шлепнул Ларису по заднице. — Так-то самолеты в Москву через день летают. Уже завтра будешь дома считать свой ВВП, а не по магазинам шастать.
— Все, все, молчу! — включила заднюю Хакамун.
— Не молчи. Закончи мысль. Если будет десятка баксов на человека в год, то у нас все зашибись сразу? Вначале богатство, потом честные выборы и вся эта западная поебень с правами человека, судами и прочим?
— Примерно так. Но экономисты все еще спорят — может, сначала надо выстроить правильные институты в обществе, тогда резко увеличится богатство народа, и уже с демократического пути мы никуда не свернем.
— То-то они нам денег предлагают на всякие реформы: судебную, правовую и прочее…
Ага, а заодно намекают на то, что нужно дораспилить ВПК и еще больше сократить армию. Ну и про разные национальные окраины нам было четко сказано: нехуй упираться, пусть самоопределяются до опупения. Мол, отпустите. «Если любит — вернется». Вот же твари конченные. Развала СССР им мало, хотят остатки добить.
— Да, для них это своеобразный эксперимент, — продолжила объяснять мне Лариса. — И кстати, с выходом твоей нефтяной компании на международный рынок капитала тоже. Можно ли выстроить нефтяной бизнес в России по международным стандартам?
Вот же сука! Опять наступила на больную мозоль. Интересно, она просто блаженная дура, или ей за это платят? Похоже, у меня есть всего несколько недель в запасе. Если мне ничего конкретного не предлагали, значит, я пока никого не оскорбил своим отказом. Будем петлять дальше, пока уже меня, как волка, не погонят на флажки. Волк бежит, не смея перепрыгнуть через них, получает свою пулю, а потом его шкура служит ковриком у кровати. Только они еще не знают, что матерого хищника красной тряпочкой не остановишь. Он через нее перепрыгнет и вцепится в горло охотнику, который ждет его совсем в другом месте.
