Юрий Корчевский - Вещий. Разведка боем
– А то как же.
– Хочешь зарабатывать больше? Только и крутиться надо будет, как белка в колесе!
– Ежели чего супротив закону, то я не согласен. Скажем, скрасть чего, или морду набить, или того хуже – не согласен я.
– С чего ты решил, что я тебе душегубские дела предложить намерен? Мне управляющий в деревню нужен, несподручно мне все дела самому делать.
Торговец задумался:
– Нет, не смогу – опыта нет.
– Опыт – дело наживное, лишь бы желание было. Коли сговоримся – объясню, помогу, да и сам в деревне бывать часто буду. Серьезное дело пригляда требует.
Парень почесал затылок.
– Попробовать можно, а ну как не получится?
– Всего и делов, что назад, на торг, вернешься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.
Парень определенно нравился мне. Проходимец давно бы ухватился за предложение, а этот взвешивает силы. Одежда чистая – тоже плюс: за собой следит, значит, и за порядком следить будет.
– А сколь платить будешь, боярин?
– Вдвое против теперешнего заработка. А дальше от тебя зависеть будет. Отличишься, смекалку да разумение покажешь, честность и рвение к делу – добавлю деньжат. Не способен коли окажешься – уж извини, на торг вернешься.
Парень снова задумался, и когда я уже стал терять терпение, решительно сказал:
– А пропади она пропадом, такая жизнь, с хлеба на квас перебиваюсь. Согласен. Где хоть деревня-то?
– Тридцать верст отсюда, Смоляниново называется.
– Знаю, сам недалеко от тех мест родился, из Бежицы я.
– Звать-то тебя как?
– Андрюшкой отец нарек. А тебя как звать-прозывать?
– Боярин Георгий Игнатьевич Михайлов. Сейчас вот что – надо выбрать коня и подводу. Во всей деревне одна лошадь, а телега нужна позарез.
– Лоток с товаром куда?
– Сейчас лошадь с подводой купим – заедешь домой, оставишь лоток. С утра выезжаем. Ты где живешь?
– На Архангельской – третий дом с угла, ежели от храма Златоустовского идти.
Мы пошли в угол, где торговали лошадьми, телегами, сбруей, седлами. Тут терпко пахло лошадиным потом и кожей от седел. Вдвоем выбрали смирного мерина, подобрали ему упряжь и телегу. Мерина сразу запрягли, Андрей положил на подводу лоток с мелким товаром, уселся на передок.
– Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.
На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.
Я уселся на телегу, важно бросил: «Трогай!» Объяснил Андрею, где мой дом. Как-никак он теперь управляющий моим хозяйством, лицо доверенное, и должен знать, где найти своего хозяина.
Когда расставались, я отсчитал ему четыре полушки – заработок за сегодняшний день.
К Елене я заявился усталый и голодный, накинулся на еду и, только насытившись, пересказал события прошедшего дня.
А после ночи, едва успев плотно позавтракать, я услышал у двора песню. Никак Андрей – стучать пока стесняется, решил таким образом о себе заявить.
Я взнуздал лошадь, вывел за ворота.
Мы выехали из города и по грунтовке ехали рядом. Я по пути объяснял ему, что идет стройка – надо закончить дома до осени, мельницу поставить. За плотниками нужен пригляд, среди крестьян старший – Архип. Подробно втолковывал, что делать и как.
– Грамоте учен ли?
– Учен, писать могу.
– Вот и отлично. Надо что будет – записывай, на память не полагайся.
После полудня мы почти добрались до деревни. Почти – это потому, что к дороге, нам наперерез бежал мужик. Я непроизвольно рукой взялся за саблю. Оказалось – это звероподобный Тимоня. Вот уж не ожидал, что он вернется.
– Здравствуй, боярин. Не чаял на дороге перехватить – гляди, какая удача.
– И здрав буди, Тимоня. Чего случилось, что запыхался?
– Так ведь какое дело! Жернова я нашел. Недалеко – верст пять отсюда. Пара – рубль.
Тимоня уставился на меня. Вот и случай проверить обоих – и Андрея, и Тимоню.
Я отсчитал из поясной сумы рубль, отдал Андрею.
– Езжайте с Тимоней, купите жернова. На подводе и привезете в Смоляниново, Тимоня дорогу покажет.
Тимоня запрыгнул на подводу, хлопнул огромной ручищей Андрея по плечу:
– Трогай!
Я же поскакал к недалекой уже деревне.
Пока меня не было, плотники, холопы и крестьяне попилили деревья, обрубили сучья, ошкурили и все успели перетащить на участки. Неплохо – я ожидал меньшего. Коли так пойдет, через неделю первая изба готова будет – хотя бы коробка.
Надо бы еще одну избу делать – сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость – работа есть, искать не надо.
Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.
Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если еще к тому склонность есть – не всякий способен жизнью рисковать, для большинства спокойнее ходить за сохой, класть печи, ставить избы.
У кого бы узнать насчет боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться – он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.
Степан не удивился моему приходу, словно ждал.
– Чего еще болярин желает?
– Винца попить.
– Обеда ждать надоть.
– Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.
Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копченой белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.
– Так что за нужда привела? – отвалившись от стола, спросил сытый Степан.
– Холопы боевые надобны, не менее двух, – выпалил я.
– Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет – его право. Только думаю – не всех холопов за собой поведет. В Литве войско наемное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.
– Да ну? – удивился я. – И где же мне этого Опрышко искать?
Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намек понял и тут же отдал ему серебряный рубль.
– А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдет не скоро – больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдешь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку – второй дом.
– Вот спасибо, Степан! Думаю – еще не раз свидимся за кувшином вина.
– Ловлю на слове, болярин. И совет даю – на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.
Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.
Дом нашел быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.
– Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмешь?
– Двух-трех, если они у тебя не безрукие.
Боярин захохотал:
– А ты проверь!
Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.
– Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.
Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких – самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных – удар силен, да скорость не та.
Я выхватил свою саблю, холоп – свою. Все, в том числе и боярин Опрышко, с интересом глядели.
Холоп кинулся в бой сразу. Он атаковал яростно, все время осыпая меня градом ударов, которые я легко парировал. Через несколько минут я улучил удобный момент, выбил у него саблю из руки и подставил свою к его горлу.
– Проиграл. Следующий!
Вышел кряжистый мужичок. Он явно усвоил урок с предыдущим бойцом и вначале стоял неподвижно, явно провоцируя меня на нападение. Ну что же, хочешь урока – получи. Я сделал внезапный выпад, и когда мужик выбросил вперед свою саблю, желая отразить удар, я перевел конец сабли вниз и ударил его в ногу. Разумеется – плашмя. Кровь проливать в учебном бою я не собирался.
Пристыженный мужик спрятался за спины товарищей.
– Следующий!
Опрышко явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел увидеть, как его холопы разделаются со мной, думал – я слабый противник. Не на того нарвался.
– Подожди, подожди, пусть вот он выйдет.
Опрышко подтолкнул вперед последнего из строя.
– Борис, не посрами хозяина.
Борис вытащил саблю из ножен, и по тому, как он это сделал, я понял, что из всей пятерки он самый опытный и опасный. Движения были быстрыми, но плавными, как у кошки. И бросаться в атаку сломя голову он не стал. Стоял и смотрел.
