Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
— Здравствуйте, Эрих! — оборвал его кайзер. — Уж больно ранее время вы выбрали для визита. Значит, что‑то случилось! Докладывайте!
— Пришло новое послание, ваше величество. Этим и объясняется мой столь ранний приход к вам. Оно пришло три дня назад, но я узнал о нем только вчера, так как два дня был в отъезде.
— Подайте мне письмо!
Кайзер не стал на этот раз рассматривать конверт, а сразу надорвал. Достав листок, он тут же торопливо его развернул. Быстро пробежал глазами текст и сразу протянул бумагу генералу. Начальник генерального штаба, охваченный в равной мере, как любопытством, так и нетерпением, чуть ли не выхватил ее из рук императора и быстро прочитал вслух текст.
— Битва на Сомме. Большие потери. Гм! Сомма. Англичане и французы готовят наступление?
— Это я должен задать этот вопрос Главному штабу!
— Для меня это не новость, ваше величество. Мне уже докладывали о скоплении артиллерии и подходе новых английских и французских дивизий. Да — а…. Значит, они все решились. Пусть идут, нам есть чем их встретить.
— Вы так уверены, Эрих?
— Знаете, ваше величество, раньше я бы с легкостью в душе, сказал вам, что уверен. Вот только теперь, с появлением этих предсказаний, мне временами стало казаться, что я… кукла- марионетка, которой крутят, как хотят.
Вильгельм, который сам испытывал подобные чувства, бросил на генерала сочувствующий взгляд. Эрих фон Фалькенгайн не смог оценить его, так как сочувствие к кому либо, было явление для императора настолько редким, что тому проявление подобного чувства императором и в голову не могло прийти.
— Генерал, как вернетесь в ставку, сразу примите меры. Наши враги не просто нацелились атаковать в данном районе военных действий. Значит, они видят у нас там слабые места. Вы поняли предстоящую перед вами задачу?!
— Так точно, ваше величество! Приму все необходимые меры!
— Присядьте, Эрих. Как говорят русские: в ногах правды нет. Вам что‑то удалось узнать о провидце?
— Ничего. Только один случай. Богуславский ездил на Сестрорецкий оружейный завод. Пробыл там, в общей сложности, два часа, потом уехал. Что он там делал, выяснить не удалось.
— Что может делать прорицатель на оружейном заводе?
— Никогда не сталкивался с ясновидцами, поэтому не представляю, на что они способны.
— Странно это все.
— Может это еще один отвлекающий маневр русских, ваше величество?
— Может и так. Теперь я хотел бы услышать ваше мнение по поводу нового предсказания.
— Очевидно только одно, ваше величество. Предсказание малопонятно из‑за чувства союзнического долга. Этим самым русские говорят: мы знаем о том, что произойдет, но подробности вам раскрывать не будем. Еще, мне так кажется,… что этим они дают нам понять, чтобы мы поторопились с договором.
— Почему вы так решили, Эрих?
— Мне кажется, что все эти три предсказания, словно вехи, указывают нам путь, ведущий к перекрестку. Когда мы его достигнем, нам предстоит выбрать путь.
Император с некоторым удивлением посмотрел на своего начальника штаба.
— Что‑то раньше подобных выражений я от вас не слышал, Эрих.
Генерал замялся.
— Не хотел говорить, ваше величество. Противореча сам себе, я нам днях был у одной известной ворожеи… и поинтересовался своей судьбой. Где‑то такими словами она мне рассказала о моей судьбе. Извините меня, ваше величество. Никогда раньше не интересовался подобной мистикой, а в связи с этими событиями, чувствую себя… как‑то странно.
— Не вы один, Эрих. Не вы один. Интересно, как там мой кузен Никки?
— Вы думаете, что с ним происходит то же самое?
— Мне все равно, что с ним происходит. Вот же ирония судьбы, Эрих! Этот слабый и вялый по характеру человек становится правителем такой большой и богатой державы. Всю свою жизнь он изображает из себя рыцаря без страха и упрека, но все видят, что это только мираж, защита для того чтобы скрыть слабость и неуверенность в себе. А вообще интересно, что ему могли такое напророчить? Падение империи? Смерть? Погоди, Эрих! Так вот наверно в чем дело! Ему, скорее всего, предсказали еще более худшую судьбу! И одним из условий чтобы ее изменить является сепаратный мир! Вот в чем дело! Иначе, зачем ему затевать все это?! Как вы думаете, генерал?!
— Вполне возможно, ваше величество! Как говорят русские: дыма без огня не бывает.
— Так может надавить на них? Выставить им условия, которые в полной мере устраивают нас!
— Тут вот в чем дело, ваше величество…. Может они, уже знают условия, которые мы им предложим в будущем, и именно поэтому предостерегают нас.
— Хм! Да. Такое возможно. Тут надо решать без спешки. Эта папка у вас в руках: наши требования?
— Да, ваше величество. 96 листов.
— Изложите основные пункты, генерал.
— Простите меня, ваше величество, но я получил этот документ перед самым отъездом и поэтому не смог изучить его основательно.
— Оставьте. Сам посмотрю. Вы мне лучше скажите: сколько мы сможем снять дивизий с русского фронта в случае заключения перемирия?
— От двадцати до двадцати пяти дивизий пехотных дивизий, ваше величество. Думаю, это даст нам возможность окончательно сломить сопротивление англо — французской обороны, а возможно, даже закончить войну в начале следующего года.
— Надо еще подумать, под каким предлогом мы можем объяснить германскому народу заключение мира с нашим врагом?
— Мне кажется, ваше величество, народ Германии примет ваше волеизъявление без лишних вопросов. Наши люди не какие‑нибудь там славяне, а истинные тевтоны! Порядок и дисциплина у нас в крови, ваше величество!
— Вы, конечно, правы, Эрих, но нам не нужны лишние разговоры за спиной.
— Будет сделано, ваше величество.
— Хочу еще узнать ваше мнение, генерал, на реакцию наших союзников.
— Австро — Венгрия оказалась слаба и настолько увязла в войне с Россией, что ей ничего другого не остается, как последовать нашему примеру, и попытаться заключить мир. Только в отличие от нас, думаю, ей придется заплатить за него частью своих территорий. Основным камнем преткновения подобных переговоров, думаю, станут Сербия и Черногория, так как Россия просто помешана на идее славянского единства. А вот турки, даже если и захотят, с Россией не договорятся. Царь давно уже заглядывается на черноморские проливы.
— Нам не нужна сильная Россия! Как только мы переломим ход войны, англичане, а за ними французы, придут к нам на поклон, после чего мы предъявим новые требования к русскому медведю! И боюсь, что моему кузену они сильно не понравятся!
— Ваше величество, вы забыли о русском провидце.
— Да. Действительно. Хм! Ладно, пока мы отложим этот разговор. Кто поедет на переговоры в Стокгольм?
— Могу предложить подполковника Дитриха фон Лемница, тем более что он уже введен в курс дела.
— Думаете, справиться?
— Он опытный и осторожный офицер.
— Хорошо. С русской стороны пусть пришлют нам Татищева. Я знаю, что он бесконечно предан моему кузену, поэтому если приедет он, значит, переговоры ведет русский император. На этом все!
Генерал вскочил с кресла.
— Ваше величество, разрешите отбыть к месту назначения?!
Спустя два дня после прибытия начальника генерального штаба в ставку началась наступательная операция англо — французских войск против германцев на реке Сомма.
ГЛАВА 17
Я готовил себе незатейливый ужин, когда зазвонил телефон. Поднял трубку.
— Здравствуй, Сергей. Просьба к тебе есть.
— Здравствуй, Миша. Какая?
— У нас инструктор по стрельбе заболел. Ты не мог бы подменить его на пару дней?
— Ты хочешь сказать, что во всей славной императорской армии нет замены какому‑то инструктору?
— Хоть бы и так. Придешь?
— С утра у меня тренировки, а после часа, в любое время.
— Приходи завтра, к двум дня. Пропуск будет выписан.
— Буду.
Прибыл, как договаривались. Меня встретили, провели. У помещения тира меня уже дожидались курсанты. Их было девять человек. Все офицеры, в званиях, начиная от подпоручика и кончая штабс — капитаном. Молодых среди них не было. Возраст от тридцати и до сорока пяти лет. Подойдя к ним, я наткнулся на лениво — пренебрежительные взгляды. Инструктор — здоровяк в цивильной одежде, без малейшего следа военной выправки. Все это сразу сказалась на моей репутации. Шпак. Классическая штафирка. Вот что читалось сейчас в их глазах.
— Добрый день, господа офицеры. Меня попросили заменить инструктора на пару дней, поэтому не надо смотреть на меня столь пренебрежительно. Разрешите представиться. Богуславский Сергей Александрович.
— Вам бы господин Богуславский, судя по ширине ваших плеч, силовую гимнастику преподавать, а не из пистолета стрелять, — с ехидцей в голосе заметил жгучий брюнет в звании капитана — интенданта.
