Борис Громов - Терской Фронт
— Снять или положить деньги можно в любом отделении нашего банка при наличии любого удостоверения личности государственного образца. Распишитесь здесь и здесь, — она подала мне два бланка стандартного договора о приеме вклада.
— До свидания, приходите к нам еще! — с почти искренней улыбкой прощебетала она на прощание.
— Давай, Толик, твоя очередь, там ничего сложного, — сказал я напарнику, подойдя машине.
Еще чрез пятнадцать минут мы снова вернулись к ЦОУ, где продолжался тот самый, хрестоматийный, "пожар в бардаке во время наводнения" со всеобщей беготней, суетой и матерщиной, в которой, впрочем, мы с Толей никакого участия не принимали. Однако, ничто не вечно под луной, и примерно через час колонна все-таки тронулась в путь. Я с наглой рожей пристроился вторым, аккурат между "Хантером" старшего колонны и первым из БТРов сопровождения, а то что-то вообще не климатит мне в открытой машине поднятую грузовиками да бронетранспортерами пыль глотать.
Ну, что ж, прощай Терской Фронт, до скорой встречи! И, здравствуй Югороссийская Республика. Не пройдет и двух суток, как мы будем в твоей столице, столь-граде Ростове-на-Дону. Почему так долго? Ну, вы и спросили! Да, согласен, расстояние от Моздока до Ростова прямо скажем — не впечатляет: километров семьсот, нет, скорее — шестьсот пятьдесят. На хорошей легковушке, да с толковым водителем за рулем — часов семь-восемь пути. Откуда ж двое суток-то? А тут надо принимать во внимание особенности движения армейских колонн. Во-первых, им запрещено двигаться в темное время суток. То есть пробили часы восемнадцать ноль-ноль, все — "стоп" колеса" до утра. Во-вторых, это одиночке на легковой машине хорошо — втопил педаль в пол, и гляди, как километровые столбы по обочинам мелькают. А вот скорость армейской колонны определяется скоростью самой медленной в ней машины. Так что может она ехать и на шестидесяти, а то и ползти на сорока километрах в час. А уж если кто закипит, пробьет колесо, или, не приведи боже движок у кого "клина словит" — все, пиши пропало! Вся колонна выстроится вдоль обочины, ощетинится стволами автоматов часовых и будет стоять, пока не починят сломавшееся. Именно для таких случаев и входят в состав любой колонны, помимо "брони" охранения, еще и минимум пара "Уралов"-ремлетучек. Вот отсюда и получается, что двое суток на шесть с половиной сотен километров марша для армейской колонны — не такой уж плохой результат.
Дорога после Моздока была уже совсем не такой, как на Терском Фронте. Была она какой-то... мирной, что ли? По ней хоть и редко, но проезжали нам навстречу (обгонять-то явно не решались) гражданские легковушки, в основном "классика" российского, а то и советского еще автопрома разной степени дряхлости. Ничего, в общем-то, странного: все навороченные иномарки с их набитыми электроникой "потрохами" разом погорели в момент первых же ядерных взрывов. Электромагнитный импульс, господа, еще никто не отменял. А от него даже современные линкоры и авианосцы не шибко-то защищены были, что уж там про всякие "Мерседесы" да "Тойоты" говорить... Вот и катается народ на том, что еще ездить может. Латает без конца и катается. Но, не все так плохо: вездеходы, вон, уже свои на "Ростсельмаше" делать начали, глядишь, лет через сорок и до автомобилей премиум-класса дорастут, кто знает... Одним словом, километров через сто пятьдесят я даже разрешил Курсанту снять "броню" и, оставив в покое пулемет, пересесть на переднее пассажирское сиденье, держа, правда, автомат под рукой. Во избежание...
С грузовиками нам повезло: шли ходко, движение не тормозили и ломаться, вроде, не собирались.
Остановились только один раз и по совершенно уважительной причине. Как сказал некий безымянный, но прославившийся своей мудростью солдат: "Война войной, а обед — по распорядку". Вот на обед-то мы всей колонной дружно и встали на берегу речки Кума, неподалеку от села Левокумка, под Минеральными Водами. Первые несколько секунд я с откровенной завистью разглядывал водителей и бойцов охраны, достававших из кабин сумки и корзинки с домашней снедью. Но тут во всей красе проявился хозяйственный характер Анатолия. Тот недолго порылся среди наших вещей и извлек на свет божий вполне приличных размеров сидор, из которого, стоило только развязать лямки на горловине, одуряющее пахнуло едой.
— Зина передала, сказала, что сами мы один фиг не допетрим, — заговорщицки подмигнул Курсант.
В сидоре оказались аккуратно завернутые в толстую оберточную бумагу здоровенная жареная курица, полтора десятка вареных яиц, вареная же картошка в мундире, каравай хлеба и шмат соленого сала в чистой тряпице. Харч богов, едрена мать! Особенно если под слегка нагревшийся, но все равно очень вкусный квас из больших стеклянных бутылок. Нет, таким женщинам как Зинаида, нужно памятники ставить! Перекусившие и довольные мы снова забрались в машину, причем Курсант, имевший весьма посредственный водительский опыт, уговорил меня пустить его за руль. А почему бы и нет, в конце концов? Ехать в колонне несложно: знай, держи скорость, да двигайся точно за ведущим... Ребенок справится!
В общем, до Ставрополя мы к вечеру все-таки доехали. Правда, в сам город так и не попали, нашу колонну завернули вправо от трассы на второстепенную дорогу километрах в десяти от окраин, и разместили на ночевку на территории располагавшейся там мотострелковой дивизии. Похоже, подобные гости тут были не в новинку: военные регулировщики из здешней роты РРД и КС[119] в белых касках и портупеях быстро загнали нашу колонну на большой асфальтированный плац, а самих нас разместили на ночевку в стоящей здесь же одноэтажной казарме. Вполне, кстати, приличной: койки одноярусные, матрацы на них новые, постельное белье свежее, в душевой — и горячая и холодная вода. Чего еще для счастья на временной стоянке нужно? Разве что перекусить! Вот тут, врать не буду, дела были похуже: до Четверти и Зинаиды с их кулинарными изысками здешние повара явно не дотягивали. Хотя, чего требовать от солдатской-то столовки? Ну, да мы не привередливые...
Переночевав у гостеприимных военных, долив до верху бензобаки, на следующее утро, обойдя Ставрополь по объездной, двинулись дальше. И вот тут-то и начались у нас всякие мелкие, но досадные неприятности: сначала начало гореть сцепление на одном из "Уралов"-тачанок, потом, чуть не вылетел с трассы "Камаз", у которого отказали тормоза. Времени на исправление этих поломок ушло немало, хотя чинили совместными силами.
Одним словом, когда мы, наконец, объехали по Восточному шоссе Батайск и направились в сторону Ворошиловского моста через Дон, солнце уже клонилось к закату, но город, за счет того, что правый берег намного выше левого, виден был издалека. Сразу бросаются в глаза горящие золотом купола какого-то храма.
— Это что? — спросил я у нервно ерзающего на пассажирском сиденье Толи.
— Это? Ростовский кафедральный собор, — ответил он с такой гордостью, как будто лично, собственными руками, этот собор выстроил. — Красивый. Там еще городской Центральный рынок рядом. Вообще рынков в городе полно, но этот самый большой, на нем найти можно вообще все.
— Учтем, — кивнул я
Так, за разговорами о прекрасном и доехали мы до "визитной карточки" Ростова-на-Дону, памятной мне еще по временам Союза, когда ее изображение часто на разных посвященных Гражданской войне открытках печатали. Правда, сейчас я осознал, что открытка — это совсем не то! Памятник Тачанке впечатлял: четверка каменных озверевших коней явно неслась, ничего не разбирая на своем пути, готовая смести любую преграду. Трое мужиков в бричке были явно под стать своим скакунам: могучие, несокрушимые и свирепые. Да уж, блин, такие, пожалуй, и впрямь могли какого угодно врага в бараний рог скрутить. Именно они и были "от тайги до Британских морей", всерьез, без шуток. Сильный памятник!
Вот возле Тачанки, вернее у КПП ГАИ, там расположенного, мы с колонной и расстались. Они остались, сначала решая по радиостанции какие-то вопросы с размещением на Военведе, а потом вообще отправили туда "Хантер" со старшим, в качестве "парламентера". А мы поехали дальше. Нас ждали в Управлении общественного порядка СБ по Ростову-на-Дону. По крайней мере, надеюсь, что ждали.
— ...а это что за водоем справа?
— Гребной канал.
— Небось, летом от купальщиков не протолкнуться?
— Хватает, конечно, но вообще народ тут купаться не любит...
— Что так? Вроде место хорошее, — недоумеваю я.
— Да в конце прошлого века, до Тьмы еще, большие бандитские войны были, слыхал?
— Ну, так, краем уха, — улыбнулся я, прекрасно помнящий "лихие девяностые". Ну, да, малиновые слаксы, кожаные куртки, пудовые цепи и перстни-"гайки" на "риальных пацанах"... Такое поди забудь.
— Так, говорят, в то время тут до фига народа в тазиках потопили. Понимаешь?
