Марик Лернер - Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
— Прихлопнут это дело обязательно, — убеждено сказал Семен Иосифович. — Это не бизнес. Это не пойми что. Письмо счастья из моего детства. Число переписчиков ограничено и рано или поздно новых нет. А платить откуда? Он промычал что-то невнятное.
— Что? — переспросил Андрей.
— А еще подержать? Не все, а часть?
— Не надо быть слишком азартным. Нет у меня точной даты и быть не может. Но гарант Конституции уже сказал…
Он посмотрел на Вадима и не стал произносить знаменательную фразу: 'Лёня Голубков не купит себе дом в Париже'. Слишком прозрачно. У того и так уши повернулись, настороженно ловя звук.
— … ну, вы знаете. Потом вынуть будет невозможно. Так что хотите, играйте, но на свои. В рулетку тоже выигрывают. Изредка. А про остальное поговорим после совещания. Отдельно. И кстати, идеи выслушаю с интересом. Куда девать столько налички — это суровый вопрос.
Он отключился, слегка подумал. В Газпром что ли вложить? Если никому не ведомый бурильщик умудрится в будущем году прибрести 210 миллионов акций по цене 2,1 миллиарда рублей, так я и больше могу. Или лучше вкладываться в БиЛайн? В принципе одно другому совершенно не мешает. Главное не просто купить бумажки, потом черта с два с них что поимеешь. Важнее своего человечка в совет директоров для пригляда. Суммы ведь не маленькие и кому попало не доверишь. Посоветуемся с Семен Иосифовичом. Уж в своей области точно следует присмотреться к собственности. Что там еще полезного пропадает? Кстати, свой ход он уже сделал. Почему не помочь ближнему. Больше уважать будут. Для своих ничего не жалею. Директорам точно необходимо сказать. А гакнется Мавроди раньше, чем в Интернете, ему уже без разницы.
— В МММ вкладывался?
— Есть немного, — настороженно ответил Вадим.
— Забери. Считай, тебе бонус лично от меня. В любой момент лопнет. А болтать начнешь, и делиться со знакомыми и друзьями, упадет еще раньше. Тысячи сбегутся.
Телефон опять надоедливо зазвонил. Андрей взглянул. Номер был незнакомый. Достаточно странно. Немногие знали его прямой телефон.
— Да? — сказал он, специально не называясь.
— Андрюша — это я, — сообщил женский голос.
Секунду он размышлял кто 'я', потом дошло. Катерина (а как собственно ее отчество, он так и не удосужился выяснить), ну не важно. Катерина Батьковна выполнила свои зловещие обещания покорить Москву. Разоблачением партийного и таможенного начальства славного города Архангельска она прославилась не на шутку. Даже Горбачев что-то там вякнул, про молодое и честное дарование. Впрочем, почивать на лаврах не стала. Читатели моментально забудут, если не напоминать о себе регулярно. А имя для писаки важнейшее дело. Чтобы с придыханием восклицали: 'А! Та самая!'. Да и гонорары у известных людей совсем другие. Что очень приятно.
Взятая на работу первоначально 'Московским комсомольцем', она попала в обойму наиболее известных разоблачителей. Писать Катя умела, но ко всему еще, пошли неиссякаемой толпой разнообразные ходоки в поисках правды, со всевозможными занятными историями в зубах. Не будучи глупой, она проверяла и перепроверяла информаторов и прямого вранья в статьях не было никогда. Недоговорить или умолчать о каких-то нюансах могла, да не проверишь — специально или просто не в курсе. Знать всего не может никто.
Пару раз выходили очень любопытные репортажи и очень скоро, она прочно застолбила нишу борца с коррупционерами и экономическими аферами. И про приватизацию неоднократно писала. С изрядной ехидцей, но без особой злости. Популярно разъясняла читателям любопытные подводные механизмы работы власти и разнообразнейших махинаторов. Очень доходчиво строчила и мало знакомые с ней люди всерьез считали, что Мальцева имеет экономическое образование. Ну, добровольных консультантов хватало. И он сам старался, и были и другие желающие, норовившие обгадить конкурента. Для святого дела не жалко и показать краешек грязной простыни. От этого один, от другого другой. При желании и усидчивости со временем вырисовывается общая, достаточно занятная картина.
Чем занимательнее становились ее статьи, тем чаще на ее пороге появлялись уже не полусумасшедшие демократы с патриотами, делящиеся всякой мелочевкой, а солидные люди. У таких дядей и информация была рангом повыше. А значит, и очередной репортаж имел под собой серьезную почву и был интересен.
Насколько Андрей знал, заказных статей она не писала и денег на лапу не получала. Другое дело, оказанное уважение. Приехала на завод, поселили в приличной гостинице, накормили деликатесами. Сводили, куда захотела, показали, что пожелала. Все подробненько объяснили, и билет назад вручили с поклоном. Пакет с деликатесами на прощанье вообще упоминать не имеет смысла. По нынешним временам, вроде, как и не взятка. Так… Исключительно любовь к журналистам.
Без всяких преувеличений, ее считали одной из лучших, а в своем жанре была вообще, вне всякой конкуренции. Краем уха он слышал о выдвижении на премию за честность и бескомпромиссность в журналистике и мысленно похихикал. В этом смысле они друг друга стоили. К своей цели шли, не особо стесняясь методов, однако и не рекламируя отдельные, не вполне приглядные, способы ее достижения. Нельзя иначе. Если тебе что-то сливают, значит кому-то это выгодно. Информатор совершенно не отличается от поливаемого грязью. Близнецы-братья и по поведению, и по нарушениям закона. Не нравится? А что делать. Жить не во лжи, хорошо советовать, сидя в США.
Сталкивались они не часто, но случалось. Отношение были вполне дружеские, хотя один раз Катя всерьез проехалась и по РОСТЕХу. Андрей не обиделся. У каждого своя работа. Не подставляйся и не будут в тебя кидать какашками. Он вообще никаких интервью никому ни разу не дал. Есть пресс-служба, пусть она и отдувается. Ляпнешь чего-то, а потом обязательно не просто переврут, еще и припомнят через годы. Не нужна ему подобная слава. Пусть Березовские дурью маются и на их рожи и имя вся страна плюется. Очень им помогут потом в Лондонах и Парижах собственные телевизионные программы. Не надо наглеть и светиться. По тихому можно не меньше поиметь, чем с воплями и демонстрацией близкой дружбы с Кремлем.
И газеты собственные ему абсолютно не требуются. Совершенно убыточное дело, да в придачу обязательно начнутся обиды. Про того не то написали, про этого не так осветили. Проще уж забашлять журналисту, если требуется определенной направленности статья. Или вот Катюхе за дружеским застольем небрежно гадость про неудобного типа рассказать. Чистая правда, но неофициально.
— Что-то случилось? — с не наигранным удивлением спросил. Не часто она его баловала просьбами.
— У моей подруги муж пропал. Эдуард Териашвили. У него ресторан 'Тбилиси'.
— А я тут причем? — искренне изумился Андрей. — В милицию пусть идет.
— Там заявление даже не принимают. 'Приходите через трое суток'. 'загулял', 'у любовницы ночует'. Нет у него подружки и не тот человек, чтобы вдруг, не сказав ни слова, испариться.
— Ну и?
— Ты ж можешь — помоги. Она на все согласна. Муж попал.
— В ментуре я ничего не могу. Я им не начальство. Не хотят, и заниматься не станут. С таким же успехом могла самостоятельно забашлять, подстегивая умственную деятельность берегущих наш покой. Премию пообещать за находчивость. Тебя хорошо знают.
— Андрей!
— Ну, крыше пусть позвонит. Не все им доить, пора работу предъявить.
— Да не телятся они. Никто не наезжает, ничего не требует. Ни выкуп, ни просто денег. С чего суетится. Заканчивай с отговорками. Скажи уже — да!
— Да ладно, мне что жалко? Запиши телефон, — он продиктовал. — Это мой ЧОП 'Кольчуга'. По этому номеру сидят люди, как раз специализирующиеся на скользких расследованиях. Скажете от меня.
— Спасибо!
— Ты не говори раньше времени. Во-первых, не врать, когда вопросы станут задавать. Знаю я, сталкивался. Ни один свидетель правды не скажет. А потом рыдают. Во-вторых, не дешево. В-третьих, еще неизвестно что там выкопают. Им-то пофиг. Найдут у любовницы и вытащат из кровати. Или с мальчика снимут. Хороший сюрприз будет. Мало ли что жена в ангелы записала. Супруги всегда последние узнают.
— А это уже не наше дело, — очень логично заявила Катя, понизив голос. — Найдется у чужой бабы — сама разбираться станет. Только не верю я. Погулять налево — да, мог. Темпераментный мужчинка. Но вторые сутки не появляться — это не в его характере. Если что, позвоню?
— Только если очень что. Не морочь голову по пустякам.
— Как я тебя люблю, всего из себя занятого, — сообщила Катя и повесила трубку, не прощаясь.
— Опаньки, — удивленно сказал Вадим.
Андрей отвлекся от телефона и посмотрел вперед. Они уже подъезжали к родному двухэтажному особнячку. Давно у него бродила идея выкупить соседние дома и объединить в один общий блок. Нечего посторонним бродить в округе. Загородить проезды-подъезды и отсечь лишних заранее, на дальних подступах. Все равно внутрь так просто не попасть. Канули в лету приходящие без приглашения и согласованности. Исчезли второстепенные подразделения, переселившись в другие здания. Теперь здесь был исключительно головной офис концерна. Строить отдельное здание душа не лежала. Привык к месту, и здесь ему нравилось.
