Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
— Я требую объяснений! — сказал он, загораживая мне проход.
— Антон… — я протянула руку к его лицу. Он дернулся, как от удара.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Сынок… — не выдержала я и расплакалась.
— Я тебе не сынок, — четко по слогам проговорил он. — Моя мама умерла и не надо манипулировать нашим к ней отношением. Я вас прошу больше никогда не появляться около нашего дома!
Каждое его слово было как пощечина. Вот дура‑то… И кто меня за язык тянул. С лестницы уже спускался Степан Петрович.
— Что здесь происходит? — он оттеснил Антона от меня. — Вета, он тебя обидел?
Я отрицательно кивнула головой и начала подниматься по лестнице, не видя ничего вокруг из‑за катившихся слез. Все было как в тумане. Я переоделась и вышла на мокрую плакавшую вместе со мной улицу. Еще с вечера хлынул ливень и теперь город опустел. Зонтика у меня не было, да и не вспомнила бы я о нем. Я шла, не разбирая дороги, и думая о превратностях своей судьбы. Столько пережить… Заново вырасти, сохраняя образы своих сыновей в памяти, пройти и огонь, и воду, умереть, в конце концов, чтобы остаться в полном одиночестве вблизи от самых любимых моих людей…
Внезапно я замерла, возвращаясь в реальность. Я не видела, откуда они появились. Их было пятеро, все пьяные вдрызг… Они остановились шагах в десяти впереди меня и начали о чем‑то горячо спорить.
— Девушка! — вдруг направился ко мне один из них. — Разрешите составить вам компанию!
Он подхватил меня под руку. Я попятилась и оттолкнула его. Он не устоял на ногах и плюхнулся в лужу.
— Это че за дела? — остальные молодые люди растянулись цепью, перегораживая тротуар и двинули на меня.
— Идите вы… — рявкнула я, осмелев, наверное, от простого нежелания жить дальше. Мне было абсолютно все равно.
— И кто у нас здесь такая смелая? — спросил один nbsp; — Только если в ее иллюзию кто‑то сможет проникнуть.
из парней. — Ты че вааще рамсы попутала? Ну так мы тебе быстро все объясним, — он усмехнулся и сплюнул на землю. — Ну что, пацаны, как вам телочка?
Я готова была развернуться и удрать, как вдруг сзади меня схватил тот самый мужик, которого я оттолкнула. Уроки нашего капитана Оттоиса Парка, долгое время обучавшего меня приемам самообороны, даром не прошли. Я уложила мужика второй раз все в ту же лужу. Парни перешли к активным действиям, в руке одного из них блеснул нож. «Ну и слава Первородному, — подумала я. — Может, кончатся, наконец, все мои мучения». Я не стала бежать, а приняла боевую стойку. Эх, жаль моих «Зубов дракона» здесь нет.
Подобно грому раздался визг тормозов. Позади меня остановилась машина. Парни как‑то испуганно попятились. Интересно, что могло так напугать эту гопоть? Я обернулась, но ничего не увидела, так как мне прямо в глаза бил свет фар.
— И что здесь происходит? — спросил сильный мужской голос.
— Простите, Борис Дмитриевич… Просто девушка заблудилась, мы хотели проводить ее до дому.
— Слушай, Шакал, я тебя сколько раз предупреждал: пьешь, чтоб я тебя на своих улицах не видел!
— Но я же…
— Я тебя предупреждал?
Один из парней испуганно кивнул.
— Ты думаешь, я просто так говорю, сотрясаю воздух?
Шакал икнул и попятился. Мужчина, а в свете фар был виден лишь его яркий силуэт, махнул рукой. Тотчас Шакала окружили какие‑то люди и потащили в один из переулков подальше от главной улицы. Остальные гопники старались слиться со стенами домов и медленно отступали.
— Стоять! — прикрикнул незнакомец, которого назвали Борисом Дмитриевичем. Гопники замерли. — Шакал будет наказан. Предупреждаю остальных, если вы хотя бы еще раз засветитесь на моей территории, вас также найдут в реке. А теперь пошли отсюда.
Второй раз парням повторять не надо было, они кинулись кто куда, протрезвев в единый миг. Мужчина уже подошел вплотную ко мне.
— Вета Тиан — Иррская! Не думал, что придется знакомиться именно так!
Я ничего не ответила, просто посмотрела на человека, который, наконец, оказался лицом ко мне. Не обделенный ростом и сложением, с острыми чертами лица, твердым взглядом, ежиком седых волос, властностью во всем облике… Настоящий хозяин города… Я усмехнулась.
— И что здесь смешного? Тебя же могли убить!
— Откуда вдруг такая забота? — огрызнулась я. — Может, я хотела этого…
Он оценил мои слова, злой потерянный взгляд, мокрую одежду, руки, сжимавшиеся в кулаки.
— Тебе надело жить?
Я усмехнулась, но ничего не ответила.
— Ты же так молода!
А вот эта фраза вызвала просто взрыв хохота. Он коротко ударил меня по щеке.
— Не надо истерик! Я беру твою жизнь!
Я покачала головой:
— Нет уж! Лучше убей, вон, как Шакала!
— Думай, о чем говоришь! — серьезно ответил он. — И кому!
— Да мне, собственно, все равно кто вы! Я хожу по грани уже не первый день и не первый месяц. Надоело! Не могу больше! — вот теперь я рыдала.
Он молча подошел, прижал меня к себе и повел к машине. Я спокойно села на заднее сиденье, он захлопнул дверь и сел за руль.
— Здесь лучше, чем под дождем, — он обернулся ко мне. — Замерзла?
Я пожала плечами.
— Ты правда собиралась драться?
Я кивнула головой.
— А ты умеешь?
— Плохо… Но мне было все равно.
— А сейчас?
— Не знаю, — я устало посмотрела на него. Как можно объяснить человеку состояние души при перегоревших предохранителях, когда и жизнь, и смерть становятся просто словами.
— Ладно, дома разберемся! — он развернулся, завел мотор, и мы тронулись. Наверное, мне нужно было спросить, куда мы едем, но на меня навалилась такая апатия, что не хотелось даже шевелиться. Я свернулась клубочком на сиденье и заснула.
Дальнейшие события превратились в мельтешение отдельных эпизодов: мужчина пытается меня разбудить, дотрагивается до лба, несет на руках по светлому огромному холлу, раздевает и окунает в горячую воду, пытается напоить с ложечки чем‑то горьким, врач слушает мою грудь, потом спину, укол. Больно…
Глава 5
— Сестра! Мы нашли тебя!
Я парила высоко над землей. Я это просто знала, потому что стояла ночь и земля представлялась скопищем огней, а небо раскинулось сиянием звезд. Разницу найти было сложно. Вокруг пели разноцветные нити. Они опутывали меня, пеленая в мелодию, потом распадались, позволяя трогать их, и, уцепившись, лететь вслед за звуками.
— Сестра, — нити сплелись в единый прекрасный хор. — Как далеко ты от нас!
— Но вы же нашли меня! Я так счастлива быть с вами!
Я, действительно, была рада сиренам. Они напомнили мне о доме, о Лигензии. Как давно именно эта страна стала домом? Не знаю. Но я хотела вернуться!
— Вета, нас просили разыскать тебя!
— Кто?
— Астелиат!
Я вздрогнула. Это имя приносило боль и обиду.
— Не говорите мне о нем! Он… меня предал.
— Он тебя пытался спасти, даже ценой своей жизни…
— Вот как? — я усмехнулась. — Я что‑то не заметила…
— Ты спишь, Вета! С тех самых пор как закрыла куб Первородного. Это наказание за его открытие.
— Но я же была в Занг — Орше уже после этого…
— Это все иллюзии. Ты попала в мир иллюзий, и все, что происходит с тобой, это сны.
— И Занг — Орш, наша свадьба…
— На самом деле этого не было… Астелиат ждет тебя в Тиан — Ирре у твоего тела…
— А Земля, моя семья?
— Это тоже только игра твоего разума. Астелиат пришел к нам и попросил предупредить тебя…
— Он жив?
— Мы вернули ему жизнь. Будь осторожна, пока ты в мире иллюзий, ты будешь жить бесконечно долго, умирая в одной жизни и пробуждаясь в другой. Но с каждой смертью граница сна и реальности будет все больше стираться. И твой разум может не выдержать…
— Я не смогу отличить яви от сна?
— Ты правильно поняла, сестра!
— Но я хочу домой! Я хочу вернуться!
— Они ищут способ! Ты должна дождаться их или найти такой способ сама!
— Но как?
— Нам это неведомо…
— Но были же раньше случаи ухода в иллюзорный мир. Наверняка были… Вы знаете об этом?
Нити расплелись, и я услышала гул, будто от роя растревоженных пчел.
— Такие случаи были…
— Но никто не вернулся…
— Их тела долго хранили гномы в пещерах…
— А что с ними сейчас — неизвестно…
Я понимающе кивнула, из глаз текли слезы…
— Значит, и я так…
— Не сдавайся, — слился воедино хор сирен. — Ищи способ и верь в своих друзей.
Мы еще немного полетали над землей, а потом сирены простились со мной:
— Мы прилетим еще раз… Позже… Может, ты уже найдешь способ…
— Спасибо! — крикнула я уже в пустоту. Она гулко ухнула и вернула мне эхо…
На потолке плясали разноцветные зайчики. Так приветствовало меня солнце, пробивающееся сквозь витражное стекло за резным деревянным изголовьем обширной белоснежной кровати. «Это уже не смешно, — подумала я. — Сколько я уже так просыпалась после обмороков, ранений и истощений». На сей раз, надо полагать, после болезни.
