Внучь олегарха (СИ) - Номен Квинтус
И вот в воплощении этой «идеи» я на демонстрацию и пошла. И вообще на улице не замерзла (в отличие от подруг) — так что мне этот праздник понравился. Народ на самом деле шел «демонстрировать» радостно (а мужчины в соседней колонне — очевидно, с какого-то завода — еще и по пути к Красной площади себе радости прибавляли потихоньку — но все же умеренно). Я подозреваю, что и женщины бы «прибавляли», но в той колонне женщин вообще не было. А вот в нашей колонне студенты в основном просто радовались, и «ура» кричали после каждого обращения каких-то дядь, звучащих из уличных громкоговорителей, совершенно искренне.
На самой площади я ничего необычного не увидела. То есть я вообще не знаю, что здесь считается «необычным», но кинохронику я в старости смотрела, и здесь все было так же: суровый товарищ Маленков махал рукой проходящим мимо колоннам (наша шла как раз ближе всех к Мавзолею и мне было все хорошо видно), рядом стояло несколько военных в папахах (скорее, все же генералы, а не полковники), разные другие неизвестные мне товарищи… Впрочем, уже выйдя с площади, я подумала, что важнее было не то, что я увидела, а то, что не увидела. А не увидела я на трибуне товарища Хрущева и товарища Жукова. Но может они просто пописать отошли, когда мы мимо проходили?
А когда мы вернулись домой и я приступила к саморазоблачению (в общаге топили довольно сильно), младшие девчонки увидели мою «самодеятельность» и пришли в восторг. Тем более, что Женька теперь собиралась быстренько в себе в Волоколамск съездить, а в поезде жары все же не наблюдалось:
— Ух ты! А где такое продают? Сколько стоят?
— Я сама себе их сделала, где продают — не знаю, и вообще не уверена, что где-то продают вообще. А сделала из чулок бракованных, очень длинных как раз — я их где Аня сказала, купила по рублю за пару.
— А у тебя еще нет? Мне бы только на сегодня, а то в электричке холодно…
— Больше нет, но можешь пока эти взять, я сегодня больше на улицу выходить не собираюсь.
— Спасибо… а ты нам такие же сделать можешь? Если что, то я денег найду или сама туда съезжу куплю.
— Я и эти почти неделю себе делала, а руками все шить — это вообще издевательство. Вот была бы машинка швейная…
— А у нас машинка есть, отец из Германии привез. Только она не шьет, поломалась как-то, отец ее даже в мастерскую носил, но там сказали, что тоже починить не могут. Непонятная, говорят, конструкция…
Швейная машинка? — подумала я. — Механическая, ручная? Да что там вообще сломаться может? Разве что настройки у фашиста не «зингеровские», но с моим-то опытом…
— А ты ее привези, я попробую починить.
— Не-а, она тяжелая, а я ведь картошку повезу, может еще чего мать даст…
Женька нас неплохо так продуктами снабжала, каждую неделю привозила от родителей килограмм по несколько картошки, пару раз еще и по банке огурцов соленых притаскивала. Аня пыталась из-за этого с нее даже денег не брать в общую «продуктовую кассу», но Женька сразу на это обиделась и деньги для общего стола честно вкладывала, а с картошкой и прочим… Фабрика, на которой ее родители работали, для сотрудников выделяла участки как раз «под картошку», а в подвале их дома для каждой квартиры и отдельная кладовка была — так что Женька летом как раз родителям выращивать картошку и помогала, и ее — по Женькиным словам — у них в кладовке «всё равно мешков двадцать, весной ее всяко просто выкидывать придется», а огурцы они солили те, которые родня из деревни им давала. Для огурцов главным было банки найти, и Женька с Валей как раз в прошлом году туда банок отправили чуть ли не полсотни. Трехлитровых, а теперь обратно везла «расплату за труд». Реальный труд: отдельно банки в магазинах не продавали, так что приходилось выискивать магазины, где соком в розлив торговали и отдельно договариваться с продавщицами…
— Жалко, — посетовала я, — если бы у нас была машинка, то можно много всякого себе сшить. Ткани в магазинах сейчас почти свободно любые продаются, и недорого, а в ателье платья заказывать нам точно не по карману.
— А ты шить умеешь?
— Вы тоже умеете, просто еще этого не знаете, — хихикнула я.
— Девочки, а давайте все ко мне сегодня в Волоколамск поедем! Сегодня праздник, на электричках проезд вообще бесплатный. Если поспешим, то на двухчасовую успеем.
— А там ночевать где? — рассудительно ответила ей Аня, — Твои родители нас точно не ждут. Да и завтра проезд уже не бесплатный будет.
— Ну да, только я подумала… в Волоколамск электричка к пяти приезжает, если мы все быстро заберем, то на семичасовой уже и обратно вернемся, тоже бесплатно. А завтра ведь воскресенье, отоспимся!
— Свет, а ты точно машинку починить сможешь? И точно шить платья умеешь?
— Про машинку — пока ее не посмотрю, то не отвечу. А шить… хочешь платья сошью, хочешь — костюмы. А если машинка хорошая, то даже пальто… осеннее пальто сшить смогу.
Ну да, в конце восьмидесятых с красивой одеждой в магазинах было напряженно, да и дед тогда просто на пенсии сидел. А одеться-то всем красиво хотелось! Да и машинки швейные почти в каждом доме были, и у нас в общаге МИРЭА их штук двадцать, наверное, по комнатам заныкано было — так что научилась шить что угодно. Сначала мать научила основам, затем, уже в общаге, опыта набралась — под руководством тамошних мастериц. И мастеров: у нас в общаге парень один был, троечник отпетый, стипендию, по моему, вообще за все время обучения ни разу так и не получавший — но он мог самые модные брюки сшить за полдня, даже за пару часов, и брал за работу десятку, так что не бедствовал. Я уже сильно позже как-то по работе с ним пересеклась: ну буквально эталон мужской элегантности! И я еще ехидно поинтересовалась: «Сам костюмчик шил»? А он обрадовался: «Сразу руку мастера разглядела!». Так вот костюмы (правда, все же не мужские) он меня шить и научил…
В общем, скатались мы все в Волоколамск, притащили эту самую машинку, я потом все воскресенье с ней провозилась. Но диагноз был почти сразу понятен: в машинке просто не было ведущей шестеренки. А возилась я с ней, думая, чем бы ее заменить — но ничего не придумала, а починить ее мне еще больше захотелось: в машинке был переключатель на «трикотажный шов» (это я уже ближе к вечеру поняла), то есть она работала и как обычная машинка, и как оверлок! Упрощенный оверлок, двухниточный, с возможностью выполнить только один шов (как раз «трикотажный»), но мне-то большего и не надо! То есть надо, но и так сойдет… если придумаю, как ее починить. Но ведь я-то придумаю! Машинка-то явно не для домашнего использования делалась, скорее, для ателье каких-нибудь, вот мастера в Волоколамске с ней и не разобрались. Но я и не с такой «механикой» разбиралась…
Однако мысль заняться «новой техникой» поплотнее мне воплотить не удалось: Аня, вернувшаяся от ректора, сообщила, что она в своих предположениях была права и теперь руководство мечтает и со мной поговорить. Ну да, я уже сообразила о чем именно, и до пятницы только и думала о том, как бы отбояриться. Решила, что отказываться от встречи с ректором все же не следует — и, как выяснилось, решила правильно.
Правда, меня пригласили вовсе не к ректору, а к какому-то институтскому «электронщику», который стал задавать вполне себе правильные вопросы, почти сразу начал их задавать:
— Скажите, Светлана, это вы предложили эту схему?
— Да.
— А кто ее разработал?
— Я и разработала, а что с ней не так?
— Да, собственно, ничего. Правда сама идея регулировать мощность двигателя током… несколько неожиданна, но теоретически работоспособна. Однако если посмотреть на реализацию… У вас в схеме использовалось почти пятьдесят электронных ламп, отсюда и надежность ее кажется не сильно высокой…
— Да там ломаться нечему, все лампы работают в щадящем режиме…
— Но во включенном состоянии при любых режимах лампы постепенно портятся, причем заранее невозможно предсказать, когда они откажут. Но у меня вопрос несколько иной: у вас схема и изначально была, я бы сказал, переусложнена, есть гораздо более… менее сложные схемы для усиления постоянного тока. А вы почему-то в свою схему решили добавить еще две, причем совершенно идентичных, цепи. Зачем? Ведь в этом случае она становится просто сложнее, а понять, для какой цели вы эти цепи, которые кажутся вообще бесполезными, добавили…
