Филипп Улановский - Безальтернативная реальность
– Может быть, какой-то твой знакомый Вознесенский родился еще до начала Великой Отечественной, но я могу сказать тебе точно: вот этому типчику – а зовут его Василием Андриевским – чуть за 50.
– Если бы Вы, Володя, не назвали бы этого человека Андриевским, я бы мог наверняка поручиться, что это – великий поэт Андрей Вознесенский.
– Ишь ты, великий поэт Вознесенский! Никогда в жизни не слышал о таком! Пушкина читал, Лермонтова – тоже. О Тютчеве слышал. А вот о Вознесенском – ничего не знаю. Опять бредишь наяву, да? А вот Василий Андриевский – один из идеологов этих стиляг.
– И что же он такое сказал, этот Вознесенский? Тьфу, то есть Андриевский? Ну?
– Баранки гну! Для особо тупых товарищей еще раз повторяю:
Не верю я в твое
чувство к родному дому!
Нельзя любить свое
из ненависти к чужому!
– По-моему – совершенно правильно! – отреагировал Феликс, который всегда был неравнодушен к поэзии Вознесенского и не раз бывал на его творческих вечерах.
– Я тебе дам – «правильно»… Выходит, весь этот тлетворный Запад мы тоже обязаны любить, да? Хрен я этого стилягу выпущу в следующий раз в командировку на Запад!
– А что, вы его выпускали на Запад?
– Так там тащатся от этой его «поэзии» и бабки за подобные выступления платят бешеные, да еще и в инвалюте! А потом эти поэты, когда возвращаются из поездок на Запад в родной Союз, сдают всю валютную выручку в Минфин, получая взамен чеки валютных магазинов. Доходы от стихов этих стиляг очень большие…
– Что – такие же, как от экспорта энергоресурсов?
– Не твое дело, сколько Союз зарабатывает на продаже нефти и газа. Тем более, что продаем мы их только тем, кто себя хорошо ведет по отношению к Союзу. И вообще – не выступай здесь по вопросу о валютных поступлениях!
– И все-таки?
– Сразу видно, что ты – еврей. Любопытен – до невозможности! Не отвяжешься от тебя. Ладно, отвечу прямо, раз ты – уже наш кадр…
– Каким это образом Ваш кадр?
– Ну… Негласный сотрудник наших органов. Ты же писал и собственноручно подписывал заявление, – весело сказал Володя, похлопывая себя по карману.
– И все-таки – как же с доходами от диссидентов и от нефти?
– Ну, и въедливый же ты тип… Это они себя называют диссидентами. А на самом деле они – обычные фуфлометы! Что касается доходов, то они не совсем одинаковы, но сопоставимы…
– Не совсем понял…
– А тебе и не надо понимать! Нет, ты только послушай! Красиво, мерзавец, выражается!
– А что он сказал?
– Специально для тебя повторяю, что он сказал:
А за окнами стоят
Талые осины
Обнажено как талант -
Голая Россия…
Да, много еще у нас талантов осталось – все не перевелись. И главное – настоящий русский, не то, что этот жидок Бродский.
– А где этот Бродский?
– Хотели его нейтрализовать, как это сделали с отщепенцем Галичем – электрическим током хлопнуть в ванне, – но почему-то не удалось… Живет себе в Нью-Йорке, встречается с командированными в Америку советскими поэтами и тоскует по Союзу. А вот Солженицын и Зиновьев не так давно вернулись с Запада после выполнения нашего специального задания.
– Так у Вас они там выполняли спецзадание?
– А у тебя – нет? Советские граждане везде выполняют задание Родины, если это – наши люди, а не какие-нибудь отщепенцы…
В этот момент Феликс понял, что в этой реальности такой Солженицын никакой Нобелевской премии получить просто не смог бы…
– А про ГУЛАГ Солженицын у Вас писал?
– Мы попросили его во время длительной специальной командировки в США приоткрыть Западу некоторые особенности работы наших граждан, находящихся при исполнении специальных заданий в трудовых лагерях, размещенных по всей территории страны.
– И что дальше произошло после того, как ваш Солженицын написал «Архипелаг ГУЛАГ»?
– Какой еще ГУЛАГ? Откуда ты вообще взял это слово?
– Как откуда? Из творчества Солженицына.
– Ты что, совсем спятил? Знаменитая книга Александра… (забыл, как его по батюшке!) называлась – «По краю родному».
– Вот это да… – изумился в очередной раз Феликс, который, по всей логике вещей, уже давно должен был привыкнуть к тому, что в этой реальности ничему удивляться не следует.
– Когда Солженицын вернулся с Запада после 15-летней командировки, советское правительство наградило его Сталинской премией. Ведь написал он книгу просто мастерски. Даже сам товарищ Романов восторгался его очерками.
– Очерками?
– Да, путевыми заметками о трудовых лагерях Крайнего Севера и Сибири. Товарищ Романов даже заявил, что товарищ Солженицын очень напоминает ему товарища Горького – тот же стиль, тот же классовый подход.
– И что же, вашего Александра Солженицына тоже отравили, как Максима Горького? – попытался пошутить Феликс.
– Почему это – «вашего»? Товарищ Солженицын был умом, честью и совестью всей нашей эпохи, а значит, он таким должен остаться и в твоей памяти.
– Как это так – «был»? Неужели Солженицын умер?
– Не сам! Как ты предположил, так оно и произошло! – ответил на полном серьезе Володя. – Отравили, сволочи и гады! Как раз перед Новым годом… И умер товарищ Солженицын от яда после двухдневных мучений утром 1 января 2004 года, и не смогли лучшие врачи спасти его жизнь. Как ты думаешь, почему везде вот уже на протяжении почти четырех с половиной лет разыскивают тайных евреев? Потому что опять евреи напакостили – отомстили нашему русскому товарищу Солженицыну за его правдивую историческую книгу «200 лет вместе». Убили величайшего русского писателя! И причем в это дело оказались замешанными некоторые кремлевские врачи, оказавшиеся скрытыми евреями.
– И у Вас, значит, – опять «дело еврейских врачей»? – спросил подавленно Феликс.
– Почему «у Вас», идиот? Это у нас, в нашей родной советской стране появились безродные космополиты. Жаль, товарищ Сталин не успел их отправить в Биробиджан в 1953 году, так как тогда еврейские врачи уничтожили товарища Сталина. Ничего, товарищ Романов уже направил большинство из этих безродных космополитов «в дорогу дальнюю» на Дальний Восток, указанную еще товарищем Сталиным… А для остальных евреев, пока еще не выявленных, как я тебе уже сообщил, недавно создана новая еврейская автономия в самом центре Восточной Сибири. Будешь много выпендриваться – сразу попадешь туда! А потом – поминай как звали…
Феликс тотчас вдруг вспомнил, что он читал в 2002 году по поводу 50-летия расстрела участников Еврейского антифашистского комитета, и вновь ему стало не по себе. Что же еще может произойти в этой страшной, фантасмагорической реальности? Неужели в 21-ом веке может существовать ГУЛАГ, а пресловутые тройки опять вершат судьбы людей? Нет, это нонсенс, такого не может быть – протестовали все чувства Феликса. Но он осознавал, что толпа вновь сотворила себе ложных кумиров, и эти узурпаторы опять пытаются использовать народ как простую скотину… Хотя, впрочем, еще пророк Самуил в 11-ом веке до нашей эры предостерегал древних евреев от помазания Саула на царство, поскольку царская власть – это отнюдь не то, чего ищет свободолюбивый народ.
А Володя опять намекнул Феликсу, что пора прислушаться к тому, о чем вещает поэт, выступавший, несмотря на прохладу, в своем неизменном клетчатом пиджачишке из ткани букле.
А Вознесенский (то есть Андриевский – в этой реальности) тем временем проповедовал истину:
За истину борюсь я без забрала,
Деяний я хочу, а не словес.
Тебе ж милее льстец или доносчик.
Как небо на дела мои плевало,
Так я плюю по милости небес.
Сухое дерево не плодоносит.
При этих словах Феликс поежился и пытался спрятаться, но Володя пресек его поползновения: «А не плевать ли нам на этого типчика и его вирши? Короче, ты слишком эмоционально подходишь к этой, так сказать, поэзии! Пойдем побыстрей отсюда!»
Глава пятая, в которой Феликс узнает о новом грандиозном проекте советских лидеров
Когда Володя и Феликс ушли из парка, солнце уже скатывалось за горизонт. И тогда специальный товарищ Володя обратился к Феликсу с такими словами:
– Вот что, Идиот, скажу тебе по секрету…
– Не нужно мне никаких секретов! – запротестовал Феликс.
– А кто тебя спрашивал, нужны тебе секреты или не нужны… Партия и правительство решили доверить тебе секрет, а ты слушай и запоминай!
– А если я кому-нибудь его выдам? – поинтересовался Феликс.
– Так именно для этого тебе этот секрет и сообщают, чтоб ты его выдал тому, кому следует!
– А что со мной сделают, если я выдам секрет не тому, кому следовало?
– Пристрелят, конечно! Не бледней, Феликс, это я так шучу, – рассмеялся Володя.
– Тогда я хрен кому-то его выдам…
– А нужно выложить этот секрет вполне определенным людям, и я объясню тебе, кому именно.
– Зачем выдавать секреты?
– Слушай меня дальше! В одном из наших специальных учреждений разработали чудо неслыханное – ядерную космическую ракету.
