Виктор Тюрин - У каждого своя война
Если бы я не знал, что это розыгрыш, то наверняка поверил бы в происходящее. Сам же я наблюдал за происходящим из кустов. Как только лучники скрылись в подступавших сумерках, я с помощью Лю и Чжана стал готовиться к ночной операции, а еще через час, в сгустившихся сумерках двинулись в сторону замка. Впереди нашего маленького штурмового отряда шли шестеро лучников, которые несли лестницу. У всех нас, нос и рот были закрыты повязками, пропитанными отваром душистых трав. После того как лучники осторожно прислонили лестницу к стене, и отошли, наступила наша очередь. Правда, на этом их миссия не заканчивалась. Они должны были убрать лестницу сразу после того, как последний из нашей группы окажется в замке. Эта часть плана мне не нравилась, но и оставлять там, где ее может случайно заметить часовой, значит обречь нас всех на гибель. Нас шло семеро. Я, три брата – китайца, Гийом де Ге и два лучника. Спектакль требовал достоверности, особенно из-за возможных шпионов графа, находящихся вне замка. Именно потому, что уход изображало максимальное количество лучников, то это, тем самым, ограничило численный состав нашего отряда.
Если я правильно посчитал людей, которые высыпали на стены замка, то их должно было быть не более полутора десятков. К ним можно было приплюсовать стражу у ворот или еще какого-нибудь часового на внутреннем посту, но даже в таком случае людей в замке было не более двух десятков. Правда, это мало меня успокаивало, так как все они отпетые головорезы и будут биться до конца, понимая, что иного выхода у них нет. Победить – значит жить. К тому же Ляо только – только оправился от раны. К тому же Лю, Чжан и лучники были не самыми сильными бойцами, особенно если дело дойдет до рукопашной схватки. Да и себя, как и Гийома де Ге, я не считал супергероем. К тому же благодаря особой специфике нашего проникновения в замок, мы были ограничены в выборе оружия, а главное, доспехов.
Первым по приставленной к стене лестнице полез Чжан, который был единственным человеком, способным расчистить нам дорогу без помощи какого-либо инструмента. Прижавшись к стене и затаив дыхание, мы смотрели, как тот карабкается по лестнице, пока в какой-то момент тьма не растворила его в себе. Напряжение было настолько сильным, что в какое-то мгновение я перестал ощущать тошнотворную вонь, до этого сильно досаждающую мне. Всем своим существом я пытался уловить малейшие звуки, которые могли донестись с верхней точки лестницы, скрытой от моего взора наступившей темнотой. Ведь часовому, стоящему на угловой башне, находящейся в ярдах двадцати от лестницы, стоило лишь заподозрить неладное, подойти к ее краю, наклониться и подсветить факелом… Минуты с каждым мгновением становились все длиннее и длиннее. Вдруг один из лучников тронул меня за рукав, а затем показал рукой наверх. Вскинув голову, я увидел, как в сгустившемся полумраке несколько раз мелькнуло светлое пятно. Это была белая тряпка. Знак, что путь свободен. Подойдя к лестнице и взявшись рукой за перекладину, я вдруг остановился, затем неожиданно сам для себя перекрестился, и только тогда полез. От подъема наверх у меня осталось только одно жуткое ощущение: я вишу в полной темноте над пропастью. Временами оно становилось настолько реальным, что я замирал, прижимаясь к лестнице и не в силах оторвать пальцы, намертво вцепившиеся в деревянную перекладину. Наверно благодаря этим переживаниям, оказавшись внутри замка и встав на подгибающиеся ноги, вместо вполне ожидаемого страха перед смертельной опасностью, я ощутил некоторое облегчение. Дверью средневекового туалета служила матерчатая занавеска, к которой я тут же приник ухом. Было тихо. Чуть отодвинув ткань, выглянул. Туалет находился в торце короткого полутемного коридора с четырьмя комнатами, расположенными попарно друг против друга. Подобное расположение покоев замка оказалось для меня новым словом в замковой архитектуре.
«Тишина. Очень хорошо. Свечи горят, значит, люди здесь бывают. И судя по всему, это действительно хозяйские покои. Интересно, где он сейчас сам?».
Выставив вперед меч, я вышел в коридор. Шаг. Еще шаг. Ступал так, словно у меня под ногами лежал тонкий лед, готовый в каждую секунду провалиться. Сделал еще несколько шагов. Уши ловили и просеивали через мозг малейший звук, как вдруг у меня за спиной раздалось легкое постукивание, заставившее меня резко развернуться на месте.
«Черт! Свои! Как они меня напугали! Ну что на меня смотрите, как бараны на новые ворота, я сам в таких делах вроде… такого же барана, – но вслух, конечно, этого говорить не стал, чтобы не подрывать веру в гений командира, а просто ткнул рукой в двери комнат. Проверили комнаты, которые оказались спальнями, но только одна из них имела жилой вид. Об этом мне сказала разобранная кровать, разбросанная одежда и приторно – удушливый аромат, от ароматических масел, характерный для спальни богатого человека. Пройдя из коридора сквозь темноту большого зала, которую так и не смогли разогнать пламя двух закрепленных на стене факелов, мы оказались на небольшой площадке витой лестницы, спускающейся вниз. Если до этого нас окружала тишина, то теперь до нас донесся невнятный шум. По мере того как мы спускались по лестнице, звуки становились все яснее и громче. На последних ступеньках стало ясно, что это был шум веселой пирушки, идущий с замкового двора. Теперь пришло время подумать.
План наш был прост по своему замыслу и в тоже время сложен по исполнению. Чтобы тот удался, нам необходимо было бесшумно убрать всех часовых, затем открыть ворота и подать сигнал двумя факелами лучникам, которые должны были вернуться и затаиться в прямой видимости от ворот. Сейчас я пытался сориентироваться в пространстве, но тут же понял, что весьма слабо представляю план замка. Эта громадина, с мощными стенами и зубчатыми башнями, как оказалось, ничем не напоминала замок «отца». Вернее сходство было, но только относительное, как между набором детских кубиков и сложным конструктором «ЛЕГО». Из того и другого можно складывать, только вот что в каждом случае получиться! Пришлось обратиться за помощью к молодому Гийому. Тот, как я и думал, знал внутреннее строение замка не понаслышке, в отличие от меня. Тот сначала доходчиво объяснил, где что находиться, а затем распределил людей для осмотра помещений. Осмотрев, мы сумели обнаружить двух людей на кухне. Слугу и повара. Те сидели, в хорошем подпитии, за кувшином вина и не успели глазом моргнуть, как были уже мертвы. Спрятав тела, мы двинулись дальше и закончили свой путь у входной двери, которая была приоткрыта. Осторожно выглянув из-за двери, стал всматриваться в темноту замкового двора. Ворота и часовой в надвратной башне находились прямо передо мной, в пятидесяти ярдах. Несмотря на плотно окутавшую землю тьму, я легко заметил отблески от огня факела на доспехах и оружии часового. Сейчас тот стоял ко мне спиной, но стоит ему обернуться и весь замковый двор окажется у него, как на ладони. Даже я смог бы его снять арбалетной стрелой, не говоря об опытном стрелке, но шуму никак не избежать в этом случае. Я стал осматриваться дальше. Слева от меня располагалось длинное приземистое строение, которое определил, как казарму. Именно откуда неслись пьяные крики и женский смех. К сожалению, часовой, стоящий на Северной башне, с моего места не был виден. Логично было дождаться времени, когда все уснут и тогда начать действовать, но когда закончиться это веселье? К тому же в замке в любой момент могли хватиться слуг.
Медлить было нельзя, поэтому я собрал всех вокруг себя и только начал распределять обязанности, как Гийом де Ге бесцеремонно перебил меня, внеся свое дополнение к плану:
– Этот план не учитывает одновременного захвата тюремного подземелья. Кстати, Томас Фовершэм, мы с тобой пришли не только что бы отомстить владельцу этого замка, но и освободить пленников. Когда начнется схватка, как ты думаешь, что с ними сделает охрана? Так я тебе скажу: их убьют в первую очередь! Поэтому кто-то из нас должен проникнуть в тюрьму и освободить пленников!
Я разозлился. В его словах был резон, но почему он это не высказал раньше? Сил и так было всего ничего, а если их еще разбить… Решать надо было здесь и прямо сейчас.
«Плохой из меня командир! Но если получиться так, как говорил де Ге, весь смысл захвата замка пропадет!».
– Хорошо, пусть будет по-твоему.
К тому же в глубине души я опасался, что в случае отказа безрассудный молодой воин начнет действовать сам, поэтому дал ему «добро» на спасение узников, придав ему лучника в помощь. До сих пор не знаю, было это моей ошибкой или нет. Только Гийом с лучником выскользнули за дверь, как за ними, крадучись, последовали мы. Осторожно по одному, держась как можно ближе к стенам, пересекли двор и скопились у лестницы, ведущей на стену. Из деревянного барака – пристройки продолжали доноситься громкие голоса, женский смех и разудалые песни. Часовой на надвратной башне, время от времени, начинал ходить, прохаживаясь взад – вперед, но не он волновал меня, а стражник, стоящий на дальней угловой башне. Так называемой Северной башне. Ведь до него можно было добраться только через надвратную башню. И все же я спросил у Элварда Питкина, лучника, сможет ли тот убрать часового на Северной башне. Тот подумал, потом некоторое время присматривался к башне, после чего сказал, что если тот наклонится с башни в сторону замкового двора, то тогда он сможет снять его стрелой. План рушился прямо на глазах. Я задумался. Хотя мы находились рядом с воротами, бесшумно открыть мы их никак не могли, так как засов, которым были заперты ворота, представлял собой слегка отесанное бревно, которое с трудом могли снять, как минимум два человека. Так что без шума и здесь нельзя было обойтись. Минуту я прикидывал так и этак, а после чего принял решение.
