Виктор Тюрин - У каждого своя война
Благодаря деньгам, полученным мною в качестве компенсации, я получил возможность поехать туристом по избранному мною маршруту.
Выехал я на неделю раньше Михаила, так перед Италией, хотел посетить Францию. Удивив для начала встречающего меня представителя туристической компании тем, что отказался от гида и ряда вариантов туристических программ, при этом заявив, что сам посмотрю все, что меня интересует. Взяв напрокат машину, первым делом, поехал к замку Живодера. Добрался я до его развалин, где-то к сумеркам. По поводу замка в справочнике туриста я смог найти несколько фраз: «… развалины замка времен Столетней войны. Время постройки 13-14 столетие. Владельцы замка неизвестны. Судя по оставшимся следам, историки определили, что замок был взят штурмом и разрушен во времена царствования Людовика XI».
Поставил машину неподалеку, огляделся. Роскошный, густой лес, где когда-то разбили лагерь английские лучники, со временем измельчал и словно отодвинулся в сторону. Да, я помнил этот пейзаж, но без замка он стал чужим и незнакомым. Хотя стоило мне дойти до места, где когда-то находились ворота, как в памяти ожил ночной бой у ворот. Сделал еще несколько шагов и снова остановился. Здесь, на этом месте был смертельно ранен Ляо, прикрыв меня своим телом. Обжигающие память и сердце воспоминания навалились на меня и не отпускали до тех пор, пока я не пережил их в себе до конца. Затем прошелся по замковому двору. Некоторое время с легким недоумением оглядывался, пытаясь определить то место, куда мы с Джеффри запрятали бочонок с золотом. Это оказалось довольно сложно, так как сейчас от строений замка сохранились только выступающие из земли контуры помещений, и только кое-где торчали, наподобие обломков гнилых зубов, стены. Если честно говорить, я приехал сюда не из-за спрятанных сокровищ. Хотя из-за них тоже, но в большей степени само золото меня интересовало как реальное и окончательное подтверждение той, моей жизни.
«Мы зарыли его за казармой у самой стены. Вроде,…здесь. Или там, чуть дальше? Блин, где теперь та казарма, если вон даже от камня почти ничего не осталось?! – некоторое время присматривался. – Нет! Точно здесь! На первый взгляд… вроде никто не копался».
Вернувшись к машине, взял инструменты и вернулся к тайнику. Осторожно, стараясь как можно меньше наследить, начал копать. Мне хватило часа, чтобы достичь просмоленных досок бочонка. Доставать я его не стал, а просто пробил в нем дыру. Осторожно засунул руку в пролом и выудил изнутри бочонка с десяток монет. Встал на ноги и перед тем, как рассмотреть свою добычу, огляделся по сторонам. Остатки стен замка, редко где достигали полуметровой высоты, поэтому мне был обеспечен отличный обзор. Вокруг не было ни души. И тут же усмехнулся, вспомнив, что в ту ночь так же вслушивался и вглядывался в ночную темень. Правда, сейчас только начало вечереть. Пробежав по монетам глазами, засунул их в карман, а затем занялся восстановлением тайника. Времени, чтобы замаскировать его как следует, у меня ушло почти в два раза больше, чем на вскрытие. Затем еще с час бродил по развалинам, предаваясь воспоминаниям. Здесь, в развалинах замка, я впервые пришел к мысли о том, что наше прошлое никуда не исчезает, а просто остается за очередным поворотом дороги, которую люди назвали «временем». Только как вернуться и найти этот нужный поворот? Но если человечество могло только догадываться о подобном, то у меня уже был практический опыт.
Приехав в гостиницу, я рухнул на кровать и заснул мертвым сном. Только утром, когда стал одеваться, вспомнил о золоте. Я неплохо разбирался в монетах того времени, поэтому после внимательного осмотра сделал заключение, что они «чистые», то есть без примесей и подрезов, какие делали в те времена нечестные люди, отрезая маленькие кусочки золота от полноценной монеты. Два флорина с изображением флорентийской лилии, три венецианских дуката, четыре золотых французских экю и неизвестная мне по чеканке монета. Сложив их в замшевый мешочек и спрятав во внутреннем кармане, я уже через секунду забыл о них. Мое небрежное отношение к золоту все еще жило во мне с тех пор, когда я был Томасом Фовершэмом. Да и не за богатством приехал, не из-за корысти, а по повелению души. Именно поэтому не стал искать на границе Франции и Италии тайник в лесу, в котором, мы с Джеффри, закопали большую часть золота и драгоценностей, которую извлекли из сокровищницы Хранителей.
Следующим моим пунктом стали развалины замка Ле-Бонапьер. Я уже знал, что сокровища тамплиеров и их архив, так и не были до сих пор найдены. Это означало только одно – все, что осталось после меня, осталось в неприкосновенности. Но не ехать я не мог. Эта была вторая отправная точка, которая круто повернула мою судьбу, в той моей жизни. На этот раз я приехал к развалинам замка в компании туристов. Полтора часа мы бродили по развалинам, слушая рассказ миловидной француженки – гида об истории замка и связанных с ним легендах. Трижды группа проходила около того места, которое могло прославить и обогатить любого человека, кто поведает его тайну всему миру. Спустя два дня я выехал в Италию. Я пришел в отель, который предоставил свои номера и конференц-зал для проведения этого мероприятия, на второй день открытия семинара. Сначала нашел Михаила, который познакомил меня с двумя его участниками, представителями от Италии. С мужчиной и женщиной. Именно женщина – историк смогла мне достать копии документов о родословной графов ди Бианелло, но самым лучшим подарком, что я мог получить – это была копия с ротапринтного рисунка, на котором была изображена сама маркграфиня Беатрис ди Бианелло. В принципе, это стало единственным документом, который я смог раздобыть за время этой поездки. Да, такая женщина реально существовала, но это было все, что я мог узнать о ней. История даже не сохранила дату ее смерти. Не нашел я так же никаких следов пребывания в Италии англичанина – кондотьера Томаса Фовершэма. Не знаю почему, но я рассчитывал на большое и потому в какой-то мере был разочарован. Да, я получил реальное подтверждение своего путешествия в прошлое, …и больше ничего.
«Не беда. На следующий год снова сюда приеду, а потом еще съезжу в Англию, – успокоил я себя.
С этой мыслью, с портретом Беатрис и золотыми монетами, я вернулся домой. Моя поездка дала еще одно реальное подтверждение моего путешествия во времени, а так же помогла осознать, что я по своей сути очень богатый человек. Примером тому стала та золотая монета, принадлежность которой я так и не смог определить на глаз. Свое любопытство в отношении происхождения монеты я довольно быстро удовлетворил, полазив в Интернете по нумизматическим сайтам и аукционам, но вот комментарии, относящиеся к изображению золотого на мониторе, мне сначала здорово удивили, а затем еще сильнее обрадовали. Двойник моей монеты оказался английским двойным флорином[2], один из экземпляров которой в 2006 году был продан за 920000 тысяч долларов .
Не успела схлынуть радость, как в голову тут же скользнула мысль: – А как посмотрит институт на миллион долларов для продолжения эксперимента? Думаю, правильно посмотрит. Да и от моей кандидатуры в этом случае им будет трудно отказаться».
© Copyright Тюрин Виктор Иванович ( [email protected]) 27/03/2012.
Примечания
1
Подеста? (итал. podesta) – глава администрации (подестата) в средневековых (XII-XVI века) итальянских городах-государствах. Слово происходит из латинского слова potestas, которое означает власть.
2
Третьей по стоимости монетой Европы, видимо, следует считать редкий английский двойной флорин (леопард) 1344 года Эдварда III, в своё время обращавшийся по цене в шесть шиллингов. В 2006 году эта вещь в исключительной сохранности сменила владельца примерно за 920,000 долларов. Этот раритет на сегодня является также и самой дорогой британской монетой. На аверсе этой монеты был изображен король, над ним балдахин в виде леопарда с короной. На другой стороне монеты тоже был изображен леопард, вот почему монета получила название «двойной леопард».
