Андрей Посняков - Тайный путь
Юноша вдруг замедлил шаг и остановился, задумчиво почесав затылок. Раз сегодня воскресенье, так начальства – хозяина, или того, кто может принимать решения, – на пилораме, скорее всего, нет. А раз нет, тогда зачем же переться в такую даль? Чтобы спросить – не требуются ли вам подрамные? Ну, скажут, требуются, приходи завтра, с хозяином переговоришь. Вот завтра и прийти, уже с паспортом… Впрочем, нет, паспорт, пожалуй, пока не нужно никому показывать – Лешка ведь и участковому заявить может, если хватится. Может, правда, и не хватиться до конца практики, но на то лучше не рассчитывать. Итак, завтра с утра – общага, паспорт и, может, какая-нибудь одежка, затем – на пилораму, поработать с месяц да свалить. В Петербург, к примеру, или в Москву… Нет, лучше туда, где лес пилят. Как раз и опыт уже будет…
Рассудив таким образом, Лешка повернул обратно, лихорадочно соображая, где бы сегодня перекусить. Спасибо рыбакам, ухи вчера наелся от пуза, но желудок, он ведь такой зверь, что старого добра не помнит. Ноги, словно сами собой, несли юношу на окраину деревни, за ручей, к дачникам. К Ирине Петровне, конечно, не стоит заходить, вчера только был, а вот у других можно и подзаработать – дровишек попилить-поколоть, натаскать водицы… Строго говоря, по поводу воды и дровишек, лучше было б идти на деревню, к одиноким старушкам. Уж им-то точно требуется и воды натаскать, и дров – только вот Лешке совестно было зарабатывать на старушках, или, там, объедать их, лучше уж – к дачникам.
Перейдя ручей, он совсем уже приблизился к дачным домишкам, осталось лишь миновать рощицу, но тут вдруг услышал позади за спиной дребезжание велосипеда. Оглянулся, у видал почтальоншу Ленку – красивую, цыганистую собой, разведенку лет где-то под тридцать, черноглазую, с большой колыхающейся грудью, одетую в узенькие – в обтяжечку – джинсики и выпущенную поверх них светло-голубую рубашку. Ленка, змея такая, разбила уже не одну семью, и даже была за это… нет, не побита, но за волосы оттаскана качественно, что, впрочем, падкий на мужиков характер ее ни капельки не изменило. Уж Лешка-то знал…
– Здравствуйте, – приветливо кивнула Ленка. – На даче у нас?
– На пилораме. – Лешка поспешно опустил голову – вдруг узнает? – Шел вот мимо, думаю, дай, загляну к знакомым.
– Хорошее дело, – почтальонша засмеялась и пошла рядом с Лешкой. – Что же вы нестриженный-то такой? Ой, извините…
– Да ничего… Где ж я подстригусь, коли у вас парикмахерша в отпуске?
Ленка стрельнула глазами:
– Знаете что? А я могу подстричь. Запросто! Не бойтесь, я умею… Вас как зовут?
– Ле… Сергей.
– А меня – Елена. Может, на «ты» перейдем?
– Конечно…
Лешка уж сам не сознавал, что делает. С одной стороны, понимал, что Ленку эту ему бы сейчас сторониться, обходить десятой дорогой, а с другой… с другой – тянула его к почтальонше какая-то необъяснимая властная сила… Понятно, впрочем, какая…
Такая же точно, что тянула и Ленку к мужикам. Ну, а почему бы и нет? Заодно и пообедать…
Раньше бы Лешка, конечно, покраснел бы от подобных циничных мыслей, но вот после Константинополя…
– А пожалуй, Елена – и подстригусь! Вы… ой… ты далеко живешь?
– Да рядом! – Ленка явно обрадовалась. – Заодно поможешь мне велосипед через ручей перевести – а то мостки узкие, я каждый раз боюсь – вдруг да грохнусь?!
– Ничего, поможем… А ты что работаешь-то, ведь воскресенье же?
– А… – Почтальонша беззаботно махнула рукой. – Забыла вчера пенсию бабке Федотихе отнести – есть тут у нас такая, звезда старая… Оно, конечно, пенсия ей не особо-то и нужна – другим промышляет – однако ведь попробуй не принеси, скандалу не оберешься! Уж такой человек.
– Знаю. – Лешка согласно кивнул.
– Знаешь? – удивленно вскинула глаза Ленка. – Откуда?
– Э… на пилораме мужик один рассказывал. Ну, про Федотиху. Спирт как-то у нее покупал.
– Да уж, спиртом она и торгует. Подождешь?
Они остановились уже перед самым забором Федотихи, высоким, сколоченным из добротных досок, из которых бы не заборы – мебель дорогую делать. За забором виднелся добротный рубленый дом под шиферной крышей, а за приоткрытой калиткой с надписью «Осторожно, злая собака!» торчал красный капот бабкиной «Таврии».
Прислонив к забору Ленкин велосипед, юноша уселся на корточки рядом и принялся ждать. За соседним забором – сеткой-рабицей, не той, что огораживала участок Ирины Петровны, а рядом – лениво играли в бадминтон двое мальчишек лет по тринадцати – оба белоголовые, загорелые, городские. Один – стриженый, другой – длинноволосый, почти как Лешка. Играли так себе – волан то и дело отлетал далеко в сторону.
– А ну его, – сбегав очередной раз в бурьян, тот, что с длинными волосами, скривившись, потер ладонью окрапивленную коленку. – Может, в деревню сходим или на речку?
– Слыхал, вчера ночью у клуба драка была? – осведомился второй.
– Ха! Драка! Так каждые танцы драки!
– Эта – особая. Гошку Оглоблю с компахой так отмутузили – еле жив остался! Витька Карапуз сегодня с утра прибегал, говорил – Гошка кодлу собирает, всех патлатых ловить да лупить будет!
– Это почему же – только патлатых? – Длинноволосый обиделся.
– Так, видать, патлатые его и отмутузили! Так что, не ходил бы ты сегодня в деревню, Димка. Или – подстригся бы!
– Перед школой подстригусь… А в деревню… Может, в дурака поиграем?
– Давай.
Дружно бросив ракетки в траву, парни побежали к веранде.
Вот оно, как, оказывается! Лешка покачал головой. Выходит, недобитый поганый турок Гошка Оглобля возжаждал мести?! Ну-ну… Вообще-то, конечно, не стоило бы с ним связываться – зачем привлекать излишнее внимание? Ни к чему. Ну, а ежели нападут, подло, из-за угла, семеро на одного, как это в подобных шайках обычно и водится, тогда что ж – придется отбиваться. Черт, этого только не хватало! Хоть ножик с собой носи… Хотя, почему – ножик? Сабля ведь есть, у Черного болота, в кустах, припрятанная… Сходить, что ли, забрать? Впрочем, для начала – подстричься, ну, а потом… потом, может, и сабля не понадобится – Гошка же патлатого искать будет.
– Ну вот, – выбежала из калитки Ленка. – Теперь – все, свободна!
Она потянулась к велосипеду, но Лешка первый ухватился за руль:
– Я поведу, чего уж.
– Спасибо.
Вокруг лился солнечными лучами жаркий летний полдень. Впереди, за рощицей, весело журчал ручей, за ним, на пологом холме, белели две колхозные трехэтажки, рядом виднелся клуб, магазин – вернее, кусочек магазинной крыши – почта…
– Сейчас налево, – миновав ручей, обернулась Ленка.
Лешка послушно свернул, но про себя усмехнулся – ух, и хитрющая же баба, эта Ленка: она ведь в трехэтажке живет, в крайнем подъезде, тут как раз прямая дорога, через всю деревню, никуда сворачивать не надо, если… если не опасаешься, что тебя увидят да обсудят. А уж коли чужие взгляды достали, то вот этак, в обход, кусточками – оно в самый раз и будет. Уж тут-то вряд ли кто встретится.
Так и получилось – они вышли к домам чуть позади клуба, так никого и не встретив. Остановились за углом.
– Вот этот дом, – показала Ленка. – Первый этаж, третья квартира… Ты уж чуть позже зайди, хорошо? Ну, минут через пять.
Лешка мотнул головой – ну, ясно, никак не хочет почтальонша, чтоб ее с кем-то видели. К чему? Слухи разные пойдут, сплетни… Ну, вся эта скрытность Лешке на руку.
Проводив глазами Ленку – красива, чертовка! – юноша немного выждал и быстро зашагал к дому.
– Здрасьте! – бросил на ходу сидевшим на лавочке бабулям и с крайне деловым видом заскочил в подъезд. А что б не успели спросить – к кому да зачем. Спросили бы обязательно, в ответ нужно было бы что-то врать – а оно надо?
Дверь третьей квартиры была приоткрыта, Лешке даже не пришлось стучать – звонка у двери не было. Вернее, он когда-то был, но уже давно отсутствовал, вырванный с корнем.
– Заходи, – впуская гостя, прошептала молодая женщина и, плотно прикрыв дверь, повернула торчащий из врезного замка ключ.
Лешка поспешно стащил сапоги.
– В комнату проходи, садись вон на табуретку… Я сейчас газет постелю.
– Может, помочь что?
– Сиди, сиди…
Юноша послушно уселся. Хозяйка квартиры явилась тут же, с вафельным полотенцем, расческой и ножницами… Бледно-голубая рубашка ее была завязана узлом, обнажая плоский загорелый живот. Из-под облегающих, с низкой талией, джинсов виднелась красная полоска трусиков.
– Рубаху сними, – распорядилась женщина. – Во-от… Какой ты мускулистый, Сергей! – Она с восхищением провела пальцем по Лешкиной груди. – Настоящий мужик!
Парень улыбнулся:
– Поработай на пилораме! Еще и не такие мускулы нарастишь!
– Слушай! – щелкнув ножницами, Ленка вдруг пристально посмотрела на гостя. – Ты мне кого-то здорово напоминаешь! Нет, честное слово. У тебя родственников в деревне нет?
– Нет, – Лешка помотал головой. – Ты, пожалуйста, не очень коротко стриги, ладно?
