Андрей Посняков - Тайный путь
– Ну, ну, не стоните так, Виктор… как по батюшке? Нет, я никуда не пойду – врачебный долг не пускает. Похоже, ребрышки у вас сломаны… Два… Вот здесь… и здесь… Да не стоните вы… По уму, в ФАП бы вас всех доставить, уж там получше бы осмотрел да перевязал бы… Идти-то можете?
Дальше Лешка не слушал, и так было достаточно – слава Богу, все живы! Ну, наконец-то, можно было со спокойной душой идти спать, оставив все проблемы на завтра.
Обойдя деревню, юноша спустился к ручью и зашагал по рыбацкой тропинке, старясь не угодить в какую-нибудь яму, хорошо, хоть ночка выдалась ясная – звездная, с полной, сверкающей, словно начищенный медный таз, луной. Лешка знал – за деревней, ближе к лесу, располагался заливной луг со стогами – туда и шел. Ручей постепенно расширялся, превращаясь в небольшую речушку, пользовавшуюся большой популярностью у местных рыбаков. Впрочем, не только у местных, бывало, что и из города приезжали… Ага! Вон, кажись, костерок – мелькают по стволам берез оранжево-желтые сполохи. Пахнет дымом… и еще чем-то вкусным… Ухою! У Лешки чуть ли не до земли побежали слюни – проголодался, чай, что и сказать, окромя колбасы да бутербродиков у дачницы Ирины Петровны, ничего целый день так и не ел. Подойти, что ли, поесть ушицы? А собственно, почему бы и нет?
Решительно махнув рукою, Лешка свернул к костру.
– Здоровы будьте, добрые люди!
– И тебе того же, – откликнулись сидевшие у костра мужики, судя по одежке – джинсы, курточки, модные рыбацкие жилетки, – не местные, городские.
– Садись с нами ушицу хлебать, – предложил один из рыбаков – седой, в небольших очках в тонкой блестящей оправе. – На вот ложку… Ты из местных будешь?
– На пилораме работаю. – Присев к костру, Лешка запустил ложку в котелок. – Сейчас вот из клуба иду…
– Из клуба? – Тот, что в очках, хохотнул. – Что-то подозрительно трезвый. А ну-ка, мужики, налейте ему стопочку.
– Не очень-то я люблю это дело – пьянствовать, – прожевав, отмахнулся юноша. – Но за ваше здоровье с удовольствием выпью.
– Вот-вот, выпей… Тебя как звать-то?
– Алексей…
Рыбаки тоже назвались, представились. И тут же намахнули еще – теперь уже за знакомство. Лешка с непривычки закашлялся – все ж таки в Константинополе полегче напитки были.
– Ты ешь, ешь, не стесняйся, – заботливо похлопал его по спине седой. – Бери вот колбаску, хлеб…
А гость и не стеснялся нисколечки – ел так, что за ушами трещало. Лишь потом покраснел, устыдился:
– Спасибо за уху, добрые люди. Знатная у вас ушица!
– Это особый рецепт надо знать, – засмеялся седой. – Каждый по-своему варит. Кто лук целиком кладет, а я так на две части разрезаю. Ну – и перчику, само собой, и рыбьих голов – для навару.
– Да уж, навар так навар! Вкусно!
– Еще бы не вкусно! Тут ведь что главное – не ото всякой рыбы голова для навара сгодится, некоторые и горечь дадут – выбирать надо…
Тут рыбаки пустились травить байки, неспешно попивая водочку под успевшую уже подостыть ушицу, которую даже Лешка не смог уничтожить полностью – уж больно велик оказался котелок. Юноша чувствовал, как неудержимо слипаются глаза, а голова клонится к земле… Вообще, пора было идти – не сидеть же тут до утра этаким навязчивым гостем – совестно.
– Спасибо вам! – тряхнув шевелюрой, еще раз поблагодарил юноша. – Пойду. Пора мне, завтра, чай, на работу – доски грузить.
Седой засмеялся:
– Да уж, это не нам – сибаритствовать. Хорошо хоть платят?
– Да неплохо.
– А все-таки, сколько? Ты, Леша, не подумай чего, я ведь из чистого любопытства спрашиваю – интересно просто.
– Да по две тыщи за куб, – от балды брякнул Лешка. – Каждому.
– Угу, – поднимаясь, захохотал кто-то из рыбаков. – Ну, что, братие? Встретим утреннюю зорьку?
– А не рано? – обернулся седой.
– Не, в самый раз будет. Вы на небо-то гляньте!
Лешка тоже поглядел в указанную сторону. За ручьем, на востоке полнеба пылало пожаром, а по вершинам далеких холмов – было хорошо видно – гуляли золотисто-оранжевые сполохи, предвестники быстро приближающего рассвета, обещавшие хороший погожий денек. По всему ручью стелился туман, но не плотный, словно овсяный кисель, а так, легонький такой туманец. И ясно было – как только покажется солнышко, так и растает он, исчезнет, пропадет без следа, словно и не было.
Простившись с рыбаками, Лешка вновь зашагал по тропинке, иногда останавливаясь и задирая голову к небу, любуясь ало-золотыми рассветными сполохами. И так едва не прошел луг, хорошо, вовремя увидел стога, в один из которых и влез, наслаждаясь душистым запахом свежего сена. Ах, как здорово было зарыться в стог с головой, закопаться, уснуть – крепко-крепко – и спасть спокойно и долго, безо всяких сновидений. Хорошо!
Лешка проснулся от чьих-то голосов, а скорее – от жары или просто оттого, что выспался. Говорили двое – девчонка и молодой человек – кажется, где-то совсем рядом…
Юноша осторожно высунул голову… Ну да, вон они, на соседней копне. Сидят, милуются. Девчонка ничего себе, красивая – этакая златовласка с прической каре… Вот, если б не эта причесочка – коротковатая слишком – она бы сильно походила на Ксанфию… Ксанфию… Только вот глаза… у Ксанфии – синие, как чистое весеннее небо, а у этой… у этой не видно, какие…
– Я, знаешь, что готов для тебя сделать? – продолжал начатый разговор сидевший спиной к Лешке парень в светло синих джинсах и клетчатой красно-зеленой рубашечке.
– Что? – Девчонка улыбалась, по всему, явно благоволя своему кавалеру.
– Да все! – громко воскликнул тот. – Ты только скажи, Настя!
– Вина меньше пей! – Девчонка расхохоталась.
– Вина? – несколько удивленно переспросил парень. – Так я и так почти не пью… А хочешь, так вообще не буду… – Он придвинулся к девчонке поближе и, приобняв, нежно поцеловал в губы… Потом – еще раз. И еще… А потом уже и не отрывался больше… Так они и целовались в копне – влюбленная парочка! – и Лешке было хорошо видно, как руки юноши задирали на девчонке футболку, обнажая загорелое тело… все выше и выше… Ага, вот – до самого лифчика… И дернулись к застежке…
– Нет… – оторвавшись от поцелуев, жарко прошептала девчонка. – Не сейчас… вот так, сразу… хорошо, да?
– Как скажешь… – Парень тяжело дышал. – Я просто хотел поцеловать твои… твое тело… Можно?
– Зачем… Зачем ты спрашиваешь?
Сдернутая футболка полетела в пожню… туда же отправился лифчик… И юноша принялся целовать голую девичью грудь – упругую, незагорелую, белую на фоне бронзово-золотистого тела, с восхитительными розовыми сосками…
– Ох, – стонала девушка. – Леша, Леша, хватит…
Леша?
– Ну, Леша! Кажется, кто-то идет!
– Идет? Где?
Парень резко обернулся, и Лешка едва успел убраться обратно в стог. И едва не вскрикнул – парень-то был – он! Лешка Смирнов, собственною персоною. Ишь, черт, какую девку себе отхватил! Ну, молодец, молодец, ничего не скажешь… Когда и успел только? Наверное, в клубе, познакомились. Ну, и черт с ними, пускай милуются, их дело, мешать не стоит, как говорится – я не я, и лошадь не моя!
Лешка дождался, когда парочка вновь приступит к поцелуям, выскользнул из стога и осторожненько зашагал к ручью. В коричневато-прозрачной воде весело отражалось…
Глава 3
Средняя полоса России. Деревня Касимовка
Сабля
…закрой глаза,
Нагни голову
И жди, пока не попадет в тебя…
Deep Purple. Child in Time.«Deep Purple in Rock» (1970)…желтое солнце.
С наслаждением выкупавшись в реке, Лешка, насвистывая, вышел на широкую тропку и, отряхнув прилипшую к одежке солому, направился к видневшейся невдалеке грунтовке – нужно было сходить устроиться на дальнюю пилораму. Километров восемь, а то и все десять. Впрочем, расстояние юношу не пугало, несколько смущало другое – собственный внешний вид: если в сумерках его древняя одежка особых подозрений не вызывала, то днем, увы… Посконная рубаха с вышивкой по вороту и запястьям смотрелась слишком уж вызывающе, да и жарковато в ней было, надо сказать.
Шагая, Лешка не раз уже пожалел, что сразу не прихватил в общаге паспорт и какую-нибудь одежку, кроме резиновых сапог, в которых сейчас тоже приходилось не сахар – ноги прели. Ну, не сообразил, тогда, конечно, не до того было. Сегодня у нас что? Воскресенье, значит, соседи на месте – фельдшер Рашид, Мишка… Поди, дрыхнут. Придется дождаться понедельника и проникнуть в общагу с утра…
Юноша вдруг замедлил шаг и остановился, задумчиво почесав затылок. Раз сегодня воскресенье, так начальства – хозяина, или того, кто может принимать решения, – на пилораме, скорее всего, нет. А раз нет, тогда зачем же переться в такую даль? Чтобы спросить – не требуются ли вам подрамные? Ну, скажут, требуются, приходи завтра, с хозяином переговоришь. Вот завтра и прийти, уже с паспортом… Впрочем, нет, паспорт, пожалуй, пока не нужно никому показывать – Лешка ведь и участковому заявить может, если хватится. Может, правда, и не хватиться до конца практики, но на то лучше не рассчитывать. Итак, завтра с утра – общага, паспорт и, может, какая-нибудь одежка, затем – на пилораму, поработать с месяц да свалить. В Петербург, к примеру, или в Москву… Нет, лучше туда, где лес пилят. Как раз и опыт уже будет…
