Старые недобрые времена 3 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"

— Так что, Александр Агеевич, — негромко спросил император, — вы утверждаете, что альтернативы нет?

— Есть, Государь, — склонил голову министр финансов, — но остальные много хуже.

Абаза шагнул к столу, положив наконец папку, жгущую ему руки. Таблицы, отсчёты, патентные сводки, аналитика военных атташе.

— В настоящее время Union Tools Machinery обладает самой передовой химической инженерией в мире. Динамит и пироксилин стабильнее наших, и что немаловажно, дешевле. Тринитротолуол… простите, Государь, но наши химики, хотя и вывели формулу, пока не в состоянии наладить нормальное производство. С красителями аналогично.

— Станки и инструменты… — министр финансов вздохнул, — у британцев не многим хуже, а немцев несколько лучше, но и цены заметно выше.

— А обойти патенты? — поинтересовался император с толикой раздражения.

— Не стоит, Ваше Императорское Величество, — не сразу ответил министр финансов, — негативные последствия превысят все возможные выгоды. Да и не все сможем обойти, Государь. Есть… технические сложности.

Александр II, поняв несказанное, вскинул было подбородок, но смолчал, крепко сжав губы. Техническое отставание Российской Империи давнее, вечно в догонялки играть приходится…

— Мы — Россия, — нашёл он слова, — Неужели сложно найти учёных и воспроизвести формулы?

— Государь! — вскинулся министр, — Наши учёные хороши, ничем не уступая иностранным! Но американцы работают по другим методикам, у них другая лабораторная культура, и… и много отдано на частную инициативу. Вообще, наука там, как правило, в частных руках.

Император поджал губы, недовольный поворотом разговора. Частная инициатива может быть только в рамках, одобренных Самодержцем, и точка! Иначе это будет какая-то, прости Господи, Республика. Бомбисты эти ещё… ну как такое в частные руки отдавать⁈

— Всё защищено патентами, Государь, — министр финансов, почувствовав настроение императора, мягко свернул разговор на прежние рельсы, — даже немцы покупают лицензии у Шмидта.

— Покупают лицензии, но делают лучше, чем у Шмидта? — слегка развеселился император, — Забавно!

— Да, Государь, — едва заметно улыбнулся Абаза, — культура производства у немцев самая передовая.

Александр II отвернулся и медленно прошёлся по кабинету, погрузившись в тяжёлые раздумья.

— Значит, мы должны платить американцу? — медленно, едва ли не с угрозой спросил он.

— Все платят, Государь, — едва заметно вздохнул министр финансов, — международное патентное право лучше не нарушать.

— Государь… — чуть помедлив, повторил чиновник, — либо мы принимаем его условия, либо входим в следующее десятилетие с заметным техническим отставанием. Лучшая химия — Union Tools Machinery. Станки и оборудование у них пусть не самые лучшие, но точно самые дешёвые, и при этом — передовые. Телефонные станции — снова Union Tools Machinery… как и многое другое.

— Слишком многое! — рявкнул император, — Но и требует он слишком многого! Я понимаю — деньги, монополии, льготы… Но лезть во внутренние дела Империи⁈ Да где это видано⁉

Абаза, прикусив губу, с трудом смолчал. Британия, Франция, Пруссия… это только крупные игроки, а так — все, решительно все!

Стоит ли так серчать от того, что к этому списку присоединиться ещё один? Напротив, от этого может быть только лучше — несколько переменится баланс сил и интересов. Тем более что США не полезут, как минимум, перекраивать границы в Европе и Азии, да и вообще, в европейской политике у них нет, и в ближайшие десятилетия не может быть, значимых политических интересов!

— Ваше Императорское Величество! — вытянулся министр финансов, ухитряясь одновременно показывать верноподданичество и несогласие с самодержцем.

Александр II резко повернулся к нему, чуть помолчал и хмыкнул, уже почти успокоившийся.

— Вижу, не согласен, — спокойно констатировал он, — говори.

— Ваше… — начал было Абаза и осёкся, увидев глаза императора, — Государь! Я понимаю и разделяю ваше негодование! Промышленник, лезущий во внутренние дела другого государства, это, на мой взгляд, решительно перебор! Ладно бы, как в Британии или Франции, через парламенты и другие институты, но напрямую⁈

— Уел, — не сразу отозвался император, остро взглянув на министра.

— И в мыслях не было, Государь!

— Ну-ну, — буркнул самодержец, — Через парламенты, говоришь? В самом деле, Британии и Франция привычны, мы их почти и не замечаем, хотя на самом деле…

— Ладно! — прервал император сам себя, — Так что по Union Tools Machinery?

— Государь! — начал Абаза, — Вам нужно знать, что Шмидт хотя и прекрасный делец, тот ещё подкаблучник!

— В самом деле? — развеселился Александр.

— Ручаюсь, Ваше Величество! — едва заметно улыбнулся министр финансов, — Напомните потом, я вам несколько историй расскажу, весьма на мой взгляд забавных.

— Так вот, возвращаясь к Шмидту, — продолжил Абаза, — нужно полагать, что дополнительные пункты в договоре внесены по настоянию его супруги — она известная сторонница образования низших сословий и аболиционистка. А требование пустить часть прибыли от заводов, построенных по лицензиям Union Tools Machinery, на школы, нам скорее выгодно, Государь. На заводы необходим грамотный персонал, а школы по соседству представителям заводов будет проще контролировать, корректируя обучение под свои нужды.

— Хорошо, — чуть помедлив, согласился император, — с этим я могу согласится. Хотя, конечно, корпоративные стандарты обучения…

Он поморщился, но развивать тему не стал.

— Но требование⁈ — чуть погодя взорвался самодержец, — Требование свободного выезда из Империи! Он смеет что-то требовать! У императора, венчанного на Царства! Да кто он такой⁈

— Выезд… — почти успокоившись, император сжал и разжал кулаки, — это подрыв… всего! Отток кадров, людей, влияние извне…

— Государь… — Абаза склонился в поклоне, — прошу простить меня, но я вынужден настаивать. Да, я считаю, что право на свободу перемещения со стороны Шмидта, это уж слишком! Не нужно этого нашим подданным…

Самодержец, услышав последние слова, машинально кивнул. Какая ещё свобода перемещения? Разбегутся же все к чёртовой матери!

— Не нужно, — повторил министр финансов, — У России свой, особый путь! Но здесь, полагаю, можно поторговаться… да и нужны ли вам, Государь, всякие смутьяны и сектанты? Наоборот, высылать их!

Александр II неуступчиво покачал головой и скрестил руки на груди.

— Государь… — вздохнул Абаза, — прошу простить меня, но если мы откажемся, мы отстанем! Лицензии Union Tools Machinery покупаются Британией, Австрией, Францией и Германией, и если мы не купим лицензии, не заплатим за строительство заводов, мы будем покупать это всё втридорога в Европе. А это не только деньги, Ваше Величество, это уже политика… и зависимость, куда как худшая.

Император долго молчал, недвижимый, похожий на каменное изваяния. Потом, разом постарев лет на десять, медленно опустил голову, признавая поражение.

— Мы уступаем… — тихо сказал он, и тут же яростно вскинул голову, — Но не надолго! Мы согласимся, но потом…

… но и потом были уступки — шаг за шагом. Медленные, не всегда очевидные…

Ну а потом была совсем другая История! С другой очередностью монархов, Конституцией, Парламентом и реформами. Не Революция, а Эволюция, хотя иногда — досадно медленная!

Не всё было гладко и не всегда — сытно, но крови не случилось, а страна — развивалась. Без рывков, перекосов и пятилеток. Всё как у всех…

… а местами и получше.

Обычная европейская страна — сытая, благополучная и спокойная, с конфедеративным устройством по немецкому или швейцарскому образцу.

Разве что размеры сильно побольше, да и Армия… но это ведь не главное, верно?