Меченый. Том 2. На переломе истории (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"
— Это так, Михаил Сергеевич, — подхватил мысль Щербицкого сидящий по другую сторону стола от главы Украины Алиев. Вот это была реальная потеря, Алиев год назад считался представителем «моей» команды, однако новые правила распределения, при которых республики к концу пятилетки должны были потреблять столько, сколько «заработали», не могли не перевести его в стан оппонентов. — Однако ситуация не стоит на месте. Вы сами видите, что происходит на Ближнем востоке, в такой напряженной международной обстановке сдавать наших трудящихся «в аренду» капиталистам представляется сродни предательству коммунистической идеи. Это сбивает рядовых членов партии с ориентиров, вредит общему делу.
Четверо точно за меня, четверо включая, видимо, Громыко — против. Переметнулся Андрей Андреевич, «признал ошибку». Остаются трое: Соломенцев, Чебриков и Гришин, из которых за изменение повестки заседания проголосовали двое. Первый хоть и считался одним из «столпов» моей команды, на практике мы с ним мало пересекались. Он «сидел» на Партийном Контроле и почти не лез в политику, при этом учитывая его «русско-шовинистические» убеждения, в которых я не раз убеждался лично, и неприязнь к Щербицкому, я считал его своим надежным тылом. А поди ж ты, даже интересно, как его смогли взять за задницу.
Плюс Кандидаты. Долгих, Талызин, Кузнецов, Демичев. Кандидаты права голоса не имели, однако в случае принятия важных решений, они в некотором смысле тоже могли влиять, добавляя «массы» своей стороне. Кузнецов будет точно против меня, ему 85 лет, никто даже не скрывал, что на этом Съезде его собираются оправить на почетную пенсию, так что тут, можно сказать конфликт поколений. Долгих будет на моей стороне, он прагматик, не один раз за этот год я в спорах с желавшим ускорить экономические преобразования Рыжковым становился на сторону главы Генплана, придерживая группу «младореформаторов» за штаны. Талызин и Демичев? Талызин скорее за меня, ему явно импонирует моя настроенность на техническое ускорение, Демичев — скорее против. Старый партократ, успевший за прошедшие тридцать лет попрыгать по всем возможным должностям. Тот самый партийный кадр, которого при случае кидали «на усиление» и который в реальности не являлся специалистом не в чем. Надо было его из Политбюро еще раньше убрать.
Остро кольнуло сожаление о том, что Чернавина не двинул сразу в кандидаты прошлой осенью, ограничившись местом секретаря ЦК. Имея Кандидата-министра обороны, жить было бы чуть проще.
— В соответствии с принятой программой обеспечения населения товарами народного потребления… — Я включил «зануду» и медленно не торопясь начал рассказывать присутствующим то, что все и так знали. Что у нас есть проблема с товарным дефицитом, что мы не справляемся, что приоритетом на 12 пятилетку было объявлено ликвидация этого самого дефицита, что при сохранении уровня капитальных вложений мы без иностранной помощи сделать этого не сможем. А пока я в очередной раз пережёвывал все это отвратительное месиво, в голове полупанически роились мысли.
Не совсем был понятен смысл этого выступления? Попытаться меня «снять», так для этого и в Политбюро еще не так просто голосов набрать будет, если Горбачева снять, тут же сразу появляется вопрос, кого поставить вместо него, и вот тут уже коалицию сложить, так чтобы перебить мои четыре голоса будет совсем не просто.
А дальше? Смену генсека нужно на Пленуме утверждать, Пленум перед самым съездом собирать никто не будет, дураков нет, а на Съезде я за счет собственной харизмы и правильного подбора депутатов кого угодно согну в бараний рог. Уж личного рейтинга я за этот год успел накопить прилично и при это еще ни в чем не замазаться.
— Кроме того, — вновь взял слово Громыко и продолжил разнос с другой стороны. — Товарищей по партии волнует очевидное формирование нового культа личности имени Горбачева. Товарищ Горбачев регулярно появляется на телевидении, произносит весьма тенденциозные и не согласованные с основной линией партии вещи. Фактически проводит ревизию устоев на которых базируется наша партия, устоев заложенных еще Лениным…
Или может я чего-то не учитываю, может нацмены все посчитали, и им хватает голосов… Что тогда? До съезда пять дней, это и мало, и много одновременно. Попытаться опереться на Чернавина и ввести в Москву войска, да нет, бред, никто не позволит. Взгляд непроизвольно скосился на верхний ящик стола в котором у меня лежал ПСМ. О том, как я его достал в обход охраны, я даже упоминать не буду, но наличие пистолета под рукой меня как-то успокаивало. Вот и сейчас влезла в голову предательская мысль, достать ствол и раздать каждому из «бунтовщиков» по пуле в тыкву. Там как раз восемь патронов, вот по одному каждому и достанется. Интересно даже, получится после такого афронта власть удержать, или товарищи не поймут юмора и попросят на выход.
На самом деле Политбюро не было столь уже подчиненным генсеку органом, — даже при том, что все решения традиционно принимались в нам «единогласно», при наличии нужного количества голосов остальные члены просто голосовали с большинством — и мои предложения порой отвергались товарищами при обсуждении тех или иных вопросов. Конечно, большая часть именно принципиальных тем решалась заранее, и при постановке на голосование расклад «за» и «против» был известен заранее, впрочем, тут ничего необычного нет, обычная подковерная возня, как везде.
— Опять же есть вопросы по поводу реабилитации преступлений Сталина и его режима, которые были признаны и осуждены еще на двадцатом съезде. Мы считаем, что…
— Какая реабилитация Сталина, вы чего, совсем белены объелись? — Взвился Лигачев, который тоже прекрасно понимал, к чему движется обсуждение, — у товарища Горбачева оба деда репрессированные, как в такой ситуации можно даже заикаться о пересмотре решений двадцатого съезда?
— И тем не менее…
А главное то, что о всем созревшем под боком заговоре я ничего не знал, говорит как минимум о том, что Чебриков с ними. То есть шесть против четырех, если Соломенцева считать тоже переметнувшимся, при одном пока «сером» Гришине. Не хорошо.
— Предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы рекомендовать Съезду снять товарища Горбачева с поста генерального секретаря ЦК КПСС?
Восемь рук. Шесть членов и два кандидата. Ну вот мы и приехали.
Барселона
Январь-апрель 2025 год
