Олегархат им. тов. Сталина (СИ) - Номен Квинтус
Для Кореи и корейского народа хорошо, а сам Олег Николаевич узнал, что у Светланы Владимировны дочь родилась, лишь тогда, когда он с очередным запросом к ней позвонил перед Новым годом. Поздравил, конечно, и начал было размышлять, как ему теперь крутиться без ее поддержки…
Дед позвонил мне перед Новым годом, с вопросом о том, как быстро ему можно будет поставить кое-какое оборудование, необходимое для изготовления критических котлов для «массовых» электростанций, и, когда я ему сказала, что «временно на вопрос ответить не могу по объективным причинам», он лишь поздравил меня и пробормотал что-то вроде «извините, я сам постараюсь с этим справиться». Но извинять я его не стала, потому что сочла очень важным то, чем он там занялся. Когда в первый раз приехала в Северную Корею, сопровождающий меня пожилой инженер по результату командировки заметил, что «в Корее сейчас все, как в СССР было при Сталине, то есть в середине пятидесятых, точнее: народ счастлив, в стране все спокойно, города выглядят просто замечательно». И, я думаю, насчет «сталинского социализма» тогда этот инженер был прав, в КНДР действительно выстроили именно его. Но и тогда основной проблемой страны было отсутствие «собственной кормовой базы», а если сейчас мы сможем помочь товарищу Киму эту базу быстренько создать… Так что я сказала деду, чтобы он не дергался, так как телефон у меня даже ночью под кроватью стоит и я на любой звонок всегда отвечу, и потребовала от него мне минимум два раза в неделю обо всех проблемах сообщать. Уж на одну Корею я поработать точно смогу, причем даже не отрываясь от кормления Лизы. А так как дочка все же не двадцать четыре часа в сутки питается, то сделать я могла гораздо больше, чем даже деду пообещала.
Потому что мне это было очень нужно. Было нужно выстроить в КНДР настоящий сталинский социализм, и выстроить его без дамоклова меча «надвигающегося голода». И если у меня это проделать получится, перспективы открывались воистину радужные. Не для Кима и КНДР, а для Советского Союза. То есть для меня и моих детей в том числе. Для всей моей уже очень большой семьи, да и не только для нее…
Глава 25
В советских газетах широко освещались достижения «братских социалистических стран». Больше всего, конечно, освещались достижения ГДР, поскольку восточные немцы очень неплохо помогали Советскому Союзу, поставляя весьма приличное количество всякой нужной техники. От фотоаппаратов, пользующихся устойчивым спросом и заслуженный уважением среди советских фотолюбителей (и фотопрофессионалов тоже) до железнодорожного транспорта. В СССР пассажирские вагоны просто уже строить перестали: завод в Аммендорфе ежесуточно (включая даже выходные) их поставлял в СССР по пять штук, практически полностью закрывая потребности страны. Еще немцы поставляли довольно много различных станков, а также пассажирских и грузовых речных кораблей. И морские суда (в основном балкеры, а в последнее время и контейнеровозы) оттуда шли потоком — в общем, почти каждый советский человек мог своими глазами увидеть, что делали в Германии для СССР. А еще оттуда шли в очень большом количестве одежда, обувь тоже поступала, но «специальная» в основном, то есть для рабочих, также в магазинах часто встречалась посуда и мебель производства ГДР — и о новинках германской промышленности газеты писать не стеснялись. Чуть меньше писалось о достижениях «братского болгарского народа», но о них и писать особо не требовалось: магазины были просто завалены болгарскими овощными консервами, а в сезон и свежие овощи заполняли прилавки. Довольно скромно пресса рассказывала о Венгрии, однако о ее достижениях народ, особенно в глубинке, был осведомлен более чем прекрасно: заметно больше половины загородных автобусных рейсов выполнялись «Икарусами», мотоциклы «Паннония» тоже на селе были хорошо известны — а еще советские селяне с большим теплом принимали венгерские зимние куртки на меху.
А вот о Словакии и о Северной Корее газеты писали мало, хотя в этих двух странах «достижения» были самыми заметными (внутри этих стран заметными), да и объемы торговли уже людей, бывших «в теме», начинали удивлять. Товарищ Гусак, например, очень ловко воспользовался тем, что у него появились «свои» деньги — и уже через день после моего визита в Словакии бензин стал продаваться исключительно за словацкие кроны. А еще через неделю только за словацкие кроны развернулась и торговля в государственных продовольственных магазинах, чуть позже вообще вся госторговля на них перешла. Вообще-то в договоре о разводе Чехословакии предусматривалось, что «стороны не будут ограничивать взаимную торговлю в течение двух лет», но Густав Гусак ее и не ограничивал: чешские (то есть старые чехословацкие) кроны свободно принимались во множестве специально выделенных магазинов, но вот цены в чешских кронах там устанавливались вдвое выше, чем в словацких. То есть с самого начала вдвое, а с Нового года в словацкой торговле чешская крона еще в полтора раза подешевела.
На вопли товарища Дубчека товарищ Гусак особо внимания не обращал: по тому же договору, поскольку население Словакии было теперь вдвое меньше населения Чехии, «наличку» стороны тоже «поделили» в соотношения два к одному, и словаки всю оговоренную сумму в старых купюрах просто собрали и поместили на склады, доступ к которым чехам предоставляли по первому же требованию. Поэтому чешские деньги товарищ Гусак мог официально считать именно принадлежащими Чехии, и имел полное право устанавливать обменный курс по собственному желанию. Ну а товарищ Дубчек оказался полностью соответствующим своей фамилии, по его требованию в присутствии чешских наблюдателей словаки «свою часть» чехословацких денег уничтожили в конце февраля, а товарищ Гусак после этого со спокойной душой запретил хождение «старых денег» у себя в стране. И на совершенно законных основаниях потребовал сохранившиеся в Словакии деньги обменять на «реальные активы».
Золота у чехов не было, так что платить пришлось товарами, и главным образом автомобилями (грузовыми) и горными машинами, поэтому словацкие горняки потирали ручки в предвкушении расширения многочисленных рудников, а училища, в которых этих горняков делали из вчерашних школьников, испытали невероятный наплыв молодежи. Еще бы: до зимы в Словакии выстроили две довольно больших угольных шахты, сразу три рудника для добычи железной руды заложили. А еще два урановых рудника, один — вообще для добычи золота… Много всякого полезного в недрах Словакии было, и если это полезное оттуда достать и применить с пользой для страны…
В Богунице вот уже десять лет строился ядерный реактор, но конца этой стройке было не видно, а затраты на строительство уже превзошли все мыслимые пределы. Лично меня удивило лишь то, что реактор там строился, мягко говоря, странный: тяжеловодный с газовым охлаждением. С моей точки зрения полное дерьмо (хотя себя я к специалистам по реакторам отнести все же не могла, но специалистов, причем тех, о ком я прекрасно знала и в собственной… старости, да) все же слушала внимательно. И когда мы с Густавом Гусаком достигли взаимопонимания «по главным вопросам», я предложила и вопрос «второстепенный» рассмотреть повнимательнее. В результате постройка предполагаемого чудища была немедленно остановлена, а на площадке будущей АЭС и так же немедленно началось строительство сразу двух блоков под ректоры ВВЭР-500. Корпуса для которых непосредственно сейчас изготавливались в Чехии…
Вообще-то единственное, на что я уговорила Гусака, так это на отказ от продолжения строительства тяжеловодного реактора, два «пятисотника» должны были строиться по планам, согласованным еще задолго до разделения Чехословакии. Я просто ему предложила эти планы немного ускорить — и он их именно что «ускорил». Причем ускорил капитально: избыток «чешской наличности» он потратил, заказав еще два корпуса для реакторов у «соседа», а площадку сразу разметил на строительство четырех таких блоков. И проявил при этом изрядную фантазию: четыре турбогенератора по двести пятьдесят мегаватт он заказал у французов… ну, хозяин — барин, а в СССР ему всяко в намеченные сроки генераторы для двух дополнительных блоков АЭС изготовить не смогли бы: планы у нас в стране и без того были исключительно напряженные.
