Олегархат им. тов. Сталина (СИ) - Номен Квинтус
В буквальном смысле тонкость: мембраны нужно было делать из смеси в равных пропорциях волокон из полиакрилонитрила и целлюлозы. Вот только волокна эти должны быть микронной толщины — и на разработку технологий производства нужных волокон, и изготовления из них десятимикронной толщины мембран специалисты КПТ потратили долгих восемь лет. Возможно, и больше бы потратили: как сделать очень тонкие волокна из пластмассы, народ довольно быстро догадался, а вот с целлюлозой… Целлюлоза-то — продукт совершенно природный, а придумать, как расцепить вдоль эту самую «природу», оказалось ой как непросто. И вот тут исследователям повезло, причем совершенно случайно: по программе помощи агрономам товарища Кима советские агрономы провели исследования по изготовлению и применению «органических удобрений» из морских водорослей, и отдельно исследовали, какие культуры лучше всего реагируют на такую подкормку. И выяснили, что, скажем, конопля на нее реагирует в целом положительно, но все же слабее, чем на минеральные удобрения — но попутно выяснилось, что материя (то есть волокна матерки, женских растений конопли), хотя конопля с таким удобрением урожайностью и не балует, становятся гораздо мягче и шелковистее, а еще эти волокна получается и вдоль расщепить проще. То есть из тонны такого волокна можно сделать почти пятьдесят килограммов тех самых «целлюлозных волокон толщиной в микрон». Почему так происходит, никто даже разбираться пока не стал и тут же запустили аккумуляторный завод. А чуть позже и автобусный завод начали строить в Набережных Челнах — а агрономы продолжили исследовать «удивительный феномен». Причем основной упор в следующем году агрономы собирались сделать на Чердыне: в окрестностях города издавна коноплей промышляли и считалось, что «чердынская материя — самая мягкая и шелковистая» сама по себе. Народ ведь давно заметил, что чем севернее растет конопля, тем урожаи (и по волокну тоже) становятся меньше, зато качество растет. А если еще с помощью «переваренных в баках водорослей» получится материю еще мягче сделать, то аккумуляторное производство может вообще вдвое подешеветь.
Впрочем, и так получилось замечательно: в Госплане подсчитали, что замена дорогущих троллейбусных линий на «электроавтобусные» в городах даст экономию в сотни миллионов рублей. Не сразу конечно, но ведь даст, и я в этом вообще не сомневалась. Потому что знала, во что должно было вылиться строительство троллейбусной сети в одном только Большеустьинском и с какими трудностями (главным образом финансовыми) сталкивалось расширение троллейбусных сетей в Пхеньяне. А ведь почти во всех «новых» городах в планах основным видом общественного транспорта предполагалось сделать именно троллейбусы, ведь «местная электрификация» шла «опережающими темпами».
И об этой «местной электрификации» было много написано в газетах, вышедших седьмого ноября: все же праздник, порадовать народ его же собственными достижениями крайне уместно, тем более что и достижения-то полностью реальны: за год, прошедший с предыдущего праздника, только «стандартных пятидесятимегаваттных ТЭЦ» с ультрасверхкритическими котлами было запущено больше семидесяти штук, причем почти все как раз в октябре и ноябре и заработали. Потому что все же ТЭЦ — это в первую очередь отопление в зимнюю пору, и ставили их в «новых промышленных городах» именно для экономии населением дров, но и с электричеством получилось очень неплохо. А еще лучше с электричеством (и с теплом, конечно же) вышло в маленьких городках, а так же в больших и даже малых селах: изобилие дешевого цинка, поставляемого из КНДР, сделало центральное отопление выгодным даже там. Далеко не везде, конечно, но часто в селах его старались устроить и тогда, когда с «финансовой» точки зрения выгоды и не просматривалось: удобство проживания в доме с центральным отоплением тоже во внимание принималось. А если учесть, что в совхозах уже появился некоторый «избыток финансовых средств»…
Понятно, что далеко не все совхозы вдруг резко разбогатели, но в целом доходы крестьян заметно выросли. В первую очередь из-за того, что самих крестьян становилось все меньше и меньше: довольно много народу переселялось в города и примерно треть «переселенцев» «вливалась в пролетариат». Оставшиеся две трети составляли старики и дети, но и они особой нагрузки на бюджеты городов не создавали. То есть дети-то именно создавали, им требовались и школы, и детские сады, и дворцы пионеров с поликлиниками, и стадионы со спортивными секциями, а вот старики, которым тоже поликлиники требовались, сильно помогали в решении «детских» проблем. И хотя все равно руководителям городов приходилось вертеться как ужам на сковородке, «температура сковородок» благодаря им оставалась умеренной.
А еще старики (не самые древние, конечно, но древних-то и было не очень много) помогали в небольших городах решить «сервисные проблемы». Пенсии им платились, но их (пенсии то есть) селянам назначались не особо большими, так что очень многие старики искали (и находили) себе подработку в качестве сторожей, уборщиц, продавцов и прочих не требующих специальной подготовки работников. Часто даже не на полный день, а на полставки нанимались — но благодаря им высвобождалась молодежь для работы на промышленных предприятиях. Я, например, узнала, что в Приозерном все уборщицы в детских садах и школах были пенсионерками. И во всех «госучреждениях» вроде поликлиник, домов культуры и горсоветов с отделениями милиции — тоже. Все же закон, гарантирующий сто процентов пенсии работающим пенсионерам, оказался очень кстати.
Аналогичный закон приняли и словаки, и у них благодаря этому тоже «жизнь стала налаживаться». К ноябрьским праздникам (которые там, естественно, особо не отмечали) поставки всяких товаров оттуда в СССР выросли почти что на треть, что увеличило и встречные поставки, причем не только из СССР. Соответственно выросли и доходы населения, за последние четыре месяца в Словакии вдвое выросли продажи легковых автомобилей (причем словаки предпочитали не чешские «Татры», а германские «Трабанты»), на селе в разы выросли продажи венгерских мотоциклов (народ предпочитал брать мотоциклы с коляской), а бензин по цене почти сравнялся с советским. То есть там именно советский бензин и продавался, по «социалистическим ценам», которые почему-то получились в два с половиной раза ниже цен на чешских заправках…
Похоже, что с «товарищем» Дубчеком товарищ Пономаренко всерьез так рассорился, зато в товарищем Мао отношения внезапно стали заметно лучше: в китайской прессе полностью пропали статьи с намеками на некие «территориальные претензии» к кому бы то ни было, насколько я поняла из намеков Николая Семеновича, китайские товарищи начали серьезные переговоры на предмет созданиия в Китае некоторый (довольно немаленьких) совместных предприятий. Именно совместных, по примеру аналогичных предприятий, создаваемых в Словакии. Например, по примеру срочно достраивающегося металлургического комбината в Кошице.
Вообще-то этот комбинат начали строить еще в конце пятидесятых, но очень скоро стройку забросили: чешские заводы в Остраве производили стали достаточно для всей чехословацкой индустрии, а продавать «лишний металл» за границу было практически невозможно: сама по себе сталь получалась несколько дороговата и не могла конкурировать с иностранными производителями (особенно с Советским Союзом). А теперь, после раздела Чехословакии и вовлечения Словакии в экономику СССР, дополнительный комбинат нам не помешал бы. То есть мы могли и сами у себя еще один комбинат выстроить, но вот кто на нем работать будет?
Ну а китайцы осознали, что сотрудничать с СССР гораздо выгоднее, чем с ним ссориться, ведь только в Словакию на строительство всякого была завезено две саперные дивизии НОАК в полном составе. Конечно, Мао крупно экономил на их прокорме (за питание отвечали как раз словаки, и у них было «чем ответить»), да еще он и денежку за работу своих солдатиков получал довольно заметную. Но дивизиями-то этими командовали совсем не идиоты, и эти командиры быстро поняли, что «если русские что-то за границей строят, то выгоду получают обе страны одинаковую», причем получают, даже если «русские строят жилье для рабочих», которое в социалистических странах вообще получения дохода не предполагает изначально.
