Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
В ответ ему раздался громогласный хохот Астелиата.
— Она моя жена! И я не допущу, чтобы ее бывшие любовники ошивались у меня под носом! Взять его!
Раздался топот ног, а потом все стихло. Я еле дошла до кровати, упала на нее и потеряла сознание.
Очнулась я уже при свете дня. Астелиата, видимо, здесь не было. Проявив заботу, он испарился. Я же лежала на подушках с мокрым полотенцем на голове. На столе стоял нетронутый завтрак. Сил шевелиться не было. Не было и желания что‑либо делать. Я закрыла глаза и тотчас, по привычке уже что ли, оказалась в голове Астелиата. Он шагал к кабинету отца.
— Ну и наделал же ты шума! — встретил Владыка моего мужа.
— Я хотел поговорить с тобой, пока моя жена без сознания, — Астелиат был мрачен и задумчив.
— Я слышал, что произошло ночью, но я не все понял. Может быть, ты мне объяснишь?
Астелиат поморщился.
— Давай уже, выкладывай! — отец подошел к нему и положил руку на плечо. — Я понимаю, что просто так овладеть даром Веты ты бы не смог, даже став ее мужем.
Астелиат кивнул:
— Она сумела слиться со мной! Завладеть моим разумом и телом!
Отец печально улыбнулся:
— А я говорил тебе, что ты ее недооцениваешь. Таких людей как она нужно иметь в лучших и ближайших друзьях. А унижая и лишая свободы, ты этого не добьешься!
— Теперь уже поздно что‑то менять?
Отец задумался.
— Можно простить ошибку, можно простить предательство, но регулярные издевательства — нет. Она, скорее всего, ненавидит тебя, — произнес он.
— Тогда она очень хорошо это скрывает!
— А чего ты хотел, она приспособилась, пытаясь выжить и сохранить разум.
— Значит…
— Теперь она имеет над тобой больше власти, чем ты над ней!
— Что же мне делать? — Астелиат стоял, понурив голову и разглядывая рисунок ковра. — Может, есть способ изъять часть ее души из меня?
Он с надеждой посмотрел на отца. Тот нахмурился и отрицательно покачал головой:
— Нет! Браслеты одеваются на всю жизнь! И снять их можно только с бездыханного тела своего супруга.
— И это единственный вариант?
— Неужели ты решишься на это? Из‑за Алксаны и ее обращения в комиссию и так такая шумиха поднялась!
— Я представлю всем Вету на ежегодном королевском балу! Он будет уже через неделю. А потом… Мало ли что может случиться… Ригар ногу подвернет… На обрыве, например.
— Ты опять делаешь ошибку, сын.
— Да? И какую?
— Если ты связал свою жизнь с этой женщиной, то нельзя так просто от нее отказываться, тем более, подвергать ее жизнь опасности. Попытайся понять ее и наладить хотя бы видимость нормальных отношений.
— Отец, их уже не будет. Вета не простит меня, а я — ее. Она уже сейчас для меня — напоминание о моей слабости и ее силе, — он усмехнулся. — Она меня обвела вокруг пальца!
— И, я так понимаю, уже не впервые!
— Она за это заплатит!
Из моих глаз текли слезы. Я не знаю, сумела бы я его простить, если бы он вновь стал таким, как раньше, тогда, когда шла война: заботливым, любящим, интересным. Вот уж поистине: тот Астелиат ушел в прошлое, исчез, оставив вместо себя того, кто стал моим мужем. Настоящего монстра, способного убить любого, кто встал на его пути. И что же мне делать? Убить его? Или ждать, пока меня убьют? Я усмехнулась: осталось недолго. До бала он меня не тронет, а потом…
Астелиат не появлялся всю неделю. Вместо него стали приходить горничные, но всегда в сопровождении Вестивайля — начальника дворцовой гвардии и двух солдат. У меня, наконец, появились платья, а горничные сказали, что для бала мне сошьют особый наряд. Меня практически не оставляли в одиночестве, так что следить за Астелиатом я могла только ночью, когда все уходили. Но ночью мой супруг обычно находился в своей комнате и либо спал, либо сидел в одиночестве с бокалом вина. Наверное, если бы он захотел со мной разговаривать, он смог бы это сделать, но он молчал, а мне не о чем было его спрашивать.
Волновалась ли я накануне своего первого выхода в свет Занг — Орша? Наверное, нет. Да и о чем волноваться, если судьба моя была определена, по крайней мере, моим супругом. И теперешнее вхождение в свет было ни чем иным как просто предъявлением меня живой и здоровой тем, кто стал бы задавать вопросы. Я не собиралась разрушать его планы. По крайней мере, пока…
Меня облачили в длинный и чересчур пышный наряд, Астелиат зашел за мной, дрогнул на пороге, окинув потухшим взглядом. На минуту мне показалось, что в нем промелькнула искра интереса и желания, но он быстро справился с собой. Мне же было довольно сложно унять дрожь от его прикосновений. И это не укрылось от моего супруга. Он усмехнулся, крепче сжал мои пальцы и повел в зал приемов, где и собрался весь цвет Занг — Орша.
— Наследный принц Астелиат Брас тен Лисс и его супруга Вета Тиан — Иррская! — под крик оголтелого слуги мы вошли в тронный зал.
Дальше были лица и представления. Половину всех присутствующих я уже знала, так как Астелиат время от времени с ними общался. Он представил меня и своему отцу владыке Париалиусу. Он пробуравил меня взглядом, в котором были смешаны и восхищение, и ожидание, и жалость. Я улыбнулась ему как можно более искренне.
Мы танцевали и пили легкое вино. Астелиат ни на минуту не оставлял меня одну, поэтому пробиравшуюся к нам даму в зеленом наряде он заметил первым. Сначала он попытался меня увести в сторону, потом просто загородить. Но дама настойчиво отыскивала нас в толпе придворных. Наконец она подошла, и я с удивлением и облегчением узнала в ней Алксану. Девушка низко склонилась передо мной, совершенно игнорируя Астелиата:
— Госпожа Вета, я так рада познакомиться с вами! — она замерла, не поднимаясь.
Я подошла к ней и протянула руку.
— Я тоже рада, Алксана, что вижу вас в добром здравии!
На глазах у девушки появились слезы:
— Я знала, что это вы помогли мне тогда… — она припала к моей руке, мне стало неудобно и я покраснела.
— Алксана, прошу вас, мне так неловко…
На нас уже стали оглядываться, понимая, что происходит что‑то незаурядное. Астелиат глупо улыбался.
— Госпожа Вета! Вам угрожает опасность… — но продолжить она не успела. Астелиат, внимательно следивший за разговором, подошел ко мне, развернул к себе лицом и прошипел:
— Нам пора уходить!
Я оглянулась к Алксане и улыбнулась ей, говоря взглядом, чтобы она не волновалась. Не знаю, удалось ли мне успокоить девушку, но вот мой супруг разнервничался не на шутку. Он вытянул меня из зала, молча довел до моей комнаты и втолкнул в нее, прибавив, что ужин мне принесут сюда.
Интересно, когда мне ждать трагическую прогулку? Завтра? Удивительно, но никакого страха перед смертью не было. Скорее всего, мои приключения и неоднократные прогулки по самому краю бездны привели к тому, что я перестала бояться упасть в нее. В голове возникли строки. Этот факт несколько обескураживал. При всем моем таланте петь, я ни разу не пыталась ничего сочинить. А тут вдруг…
На прогулку «за здоровым цветом лица», как выразился Астелиат, мы отправились через два дня. Мне достался очень нервный ригар, что, собственно, меня не удивило. Мой супруг был очень вежлив и предусмотрителен. Он подсадил меня на норовистую, с позволения сказать, лошадь, и всю дорогу вел ригара под уздцы, развлекая меня веселыми шутками, случаями из жизни. Я улыбалась ему как можно беспечнее. И все‑таки напряжение чувствовалось. Наверное, я до конца не верила, что он решится на убийство.
— Астелиат, — позвала я, когда ригары начали взбираться по узкой горной тропе. Он вздрогнул, но все‑таки развернулся и посмотрел на меня. — Помоги мне сойти с этого чудовища, а то у меня скоро все мозги растрясутся.
Он замешкался, явно не зная, что предпринять. Однако подумав немного, соскочил с ригара и направился ко мне. Я скользнула в его объятия и невольно прижалась к мужу всем телом. Он обнял меня и на секунду замер. А потом его губы потянулись к моим. После долгого и сладкого поцелуя, я прижалась к его груди и слушала все ускоряющееся биение такого любимого и такого жестокого сердца. Оно вдруг будто услышало мои мысли и успокоилось, Астелиат взял меня за руку и повел вперед по тропе.
— Я вчера сочинила песню! — сказала я. — Впервые! Хочешь спою?
Я была удивлена, что он не отказался. Мой муж прекрасно знал о моих способностях и не мог не понимать, что я могу воспользоваться магией, результаты которой было сложно предсказать. Может быть, он решил довериться судьбе? Астелиат кивнул и обнял меня за плечи.
— Давай, поднимемся вон на ту площадку, — он указал пальцем куда‑то вверх. — Там можно передохнуть…
Площадка была будто вытесана из камня. С одной стороны она обрывалась в бесконечное ущелье, а с другой каменные глыбы складывались в своеобразные скамьи. Астелиат уселся на одну из них и посадил меня к себе на колени. Его хвост привычно обхватил мою талию. Он уткнулся мне в плечо, крепко сжимая меня в объятьях.
