Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
Рай Вард направился в комнату, где когда‑то жила Вета. Здесь почти ничего не изменилось, разве что появилась детская кроватка и был отгорожен уголок для игрушек.
— Рай Вард! — Гера Вард кинулась на шею к брату. — Ну наконец‑то ты появился! Как там Вета?
— Пока без изменений. Но сегодня будет совет, Приокл раскопал что‑то об артефакте и мы все вместе обсудим, как это сможет нам помочь!
— А мне можно с тобой?
— Нет, сестренка, не думаю, что это лучшая идея! Ты не можешь оставить Лизу Вард здесь одну.
— А она и не одна! Ее воспитанием занялся мой сын! Она уже даже ему улыбается! А еще с ней любит возиться мама. Лиза Вард напоминает ей меня в детстве. И наш папочка тоже не прочь посидеть с внучкой. Сейчас он как раз с ней гуляет в нашем саду. Твоя дочь зачаровала всех своими песнями! Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что она будет обладать теми же талантами, что и Вета.
Рай Вард пожал плечами:
— Посмотрим… — он посмотрел на сестру. — Ну раз ты уже все решила, и нашла Лизе Вард нянек, собирайся!
Гера Вард радостно захлопала в ладоши и начала как угорелая носиться по комнате, подбирая наряд, запихивая в сумочку все, что может пригодиться. Рай Вард тем временем спустился в сад.
— Отец, — он направился к Властителю Небес, — ну как вы тут?
— Па — а-а — па! — запела лежавшая на руках Торн Варда желтоволосая девочка.
— А ведь ты и действительно, поешь! — Рай Вард взял дочку на руки, прижал ее к себе и чмокнул в лобик. — Скучаешь без нас с мамой?
Девочка вновь запела. Голосок у нее был ангельским, такой хотелось слушать бесконечно. От него исходили волны спокойствия и радости. Рай Вард сел рядом с отцом и буквально застыл. Лиза Вард внимательно разглядывала мужчин, которые не могли оторвать от нее взгляда.
— Ты что‑то хотел? — наконец произнес Торн Вард.
Принц вздрогнул:
— Да… Нет… Она ведь и меня зачаровала! Вот это сила!
Его отец слабо улыбнулся.
— Я вот подумал, может сделать ей браслетики, чтобы магию хотя бы на время блокировать.
— Зачем? — Рай Вард гадливо сморщился. — Представляешь, какой это удар для ребенка?
— Это да… — Торн Вард задумался. — Но ведь она пока не контролирует силу. Что будет, если она разозлится или, не дай Первородный, захочет кому‑нибудь сделать больно?
— Этого же еще ни разу не случалось!
— Все когда‑нибудь бывает впервые… — Властитель Небес взял внучку из рук сына и принялся качать ее на руках. — Я понимаю, что это опасно, но гораздо опаснее может быть неконтролируемый выплеск силы.
— Я не позволю так издеваться над дочкой! — Рай Вард был взбешен. Им в детстве никогда не одевали ограничивающих наручников. И он считал это чуть ли не нарушением всех моральных норм. — Лучше найди ей хорошего мага — воспитателя…
— Обычно они приставляются к детям уже умеющим ходить и разговаривать.
— Лиза Вард будет исключением!
Девочка, будто сообразив, что речь идет о ней, мило улыбнулась отцу и вновь запела безо всяких слов. Рай Вард почувствовал волну любви и нежности, исходящую от каждого звука.
— Я тоже люблю тебя, малышка! — он поцеловал ее маленькие пальчики. — И мама тебя любит, но она сейчас очень сильно болеет…
Пение стало грустным: девочка «плакала» вместе с Рай Вардом.
— Мы сегодня собираемся на совет. Приокл утверждает, что артефакт, найденный тогда в подвале, Цветок Первородного. Ты что‑нибудь слышал о таком?
Торн Вард отрицательно покачал головой.
— Расскажешь мне потом, что там решите. Я пойти с вами не смогу. Не хотелось бы мне оставлять сейчас Лизу Вард с бестолковыми магами или драконами, у которых ветер в голове.
— Это ты о моих братьях?
— И о них тоже! Весна, знаешь ли, сказывается…
На Совет собрались все, кому была небезразлична судьба Веты. За огромным столом в гостиной мест едва хватило, чтобы вместить и делегацию оборотней во главе с Зором, и орков с Данияром, и драконов, и магов из Академии.
Приокл разложил на столе чертежи и рисунки куба.
— Я предположил, что вот эти линии, — он показал на рисунках, — не просто желобки, а отдельные пластины и попытался смоделировать, что произойдет с кубом, если его раскрыть.
Он протянул руку и будто соткал из воздуха призрачную модель, которая уместилась у него на ладошке. Маленький кубик дрогнул и распался на отдельные лепестки. В руке мага оказался цветок с треугольными лепестками. Все присутствующие ахнули.
— Исходя из этого, — кивнул на модель Приокл, — я предположил, что это и есть Цветок Первородного — артефакт, о котором мне лично не известно ничего, кроме его названия.
— Что ж, — задумчиво произнес Мирик Ксавер, — возможно, ты прав… — маг оглядел присутствующих. — А теперь давайте поделимся знаниями…
Первым слово взял Радик Аларин. Его знания в области артефактов давно никем не оспаривались.
— Я слышал о Цветке. Считается, что он дает огромную силу, способную изменить мир. В чем она проявляется, сказать сложно…
— В книге древних, — вставил Алекс, — говорится, что именно с помощью этого артефакта Первородный создал все живое на земле.
— Да, — Радик запустил пятерню в волосы и взъерошил их. — Но фокус в том, что использовался он, по всей видимости, в мире, еще не имеющем форм жизни. Зная, что с Амином, скорее всего, не случилось ничего приятного и помня о разрушениях вокруг куба, можно предположить, что прежде, чем Цветок начнет давать жизнь, он очищает территорию.
— Ты хочешь сказать, что если Цветок запустить, он сначала уничтожит все живое, а потом создаст заново? — Рай Вард ужаснулся от понимания, что весь их мир стоял на краю гибели.
— Скорее всего!
— Жаль, — резюмировал один из магов — оборотней. — Мне казалось, что лучший способ проверить наши догадки, запустить куб снова…
Эти слова повисли в полной тишине.
— Этого нельзя делать ни в коем случае, — сказал наконец Алекс. — Мы можем и не остановить процесс, как это сделала Вета.
— Да, — вставил Зор, — мне хотелось бы выяснить, какую роль все‑таки сыграла эта девочка?
— Скорее всего, ее кровь запустила артефакт, — ответил Радик, — он сработал и начал разрушать все вокруг. Первым, наверняка, пострадал Амин. А потом Вета, опять же своей кровью, сумела закрыть Цветок.
— А что, все‑таки, случилось с самой Ветой? — подал голос Данияр.
Ответил ему Мирик Ксавер:
— Она в состоянии, близком ко сну. Только не просыпается. Все процессы в организме почти остановились.
— И как долго она сможет так… жить?
Мирик Ксавер пожал плечами:
— Многие годы. Только вот жизнью назвать это сложно.
— Сегодня ее сердце сбоило… — голос Астелиата дрогнул. — Я даже испугался, что она умрет.
— А что еще? — заинтересовался Мирик Ксавер.
— Эмоции. Она будто сморщилась от боли…
— Интересно… Может ей что‑то снится?
«Ей не снится»! — пронесся вдруг по комнате женский голос, похожий на шелест травы.
— Дух Степи! — воскликнул Данияр. Орки повскакивали со стульев и опустились на одно колено, низко ные миры и ситуации, а человек будет метаться в этой построенной им самим клетке. Будет проживать жизнь за жизнью, не подозревая, что он спит.
— Но как же такое возможно? — воскликнул Астелиат.
— Ты неправильно ставишь вопросы, — оборвал его Радик. — Она будет помнить предыдущую жизнь, оказавшись в новой?
— Да! Весь ее опыт окажется с ней.
— Но тогда у нее должны возникнуть сомнения?
— Конечно! Она будет сомневаться с самого первого мгновения! Но она не будет понимать, что происходит. Она станет моделировать ситуации и переживать их. Сначала очень остро чувствуя неправильность всего происходящего, затем все меньше обращая внимание на несоответствие в поведении людей, в фактах.
— А потом?
— Потом она просто не сможет отличить иллюзию от реальности. Это как круги на воде от брошенного камня: сначала четкие, а затем еле различимые.
— А как она сможет переходить из одной жизни в другую?
— Только со своей смертью! И один раз она уже умерла…
— Сегодня! — Астелиат не мог усидеть на месте. Он встал и начал ходить по комнате.
— Да! Сегодня!
— Есть ли возможность спасения?
— Наверное, есть. Это никогда не оговаривалось и не обсуждалось. Никто не знает, что может являться спусковым механизмом для возврата в реальность.
— Можно ли с нею хоть как‑то общаться?
— Только если в ее иллюзию кто‑то сможет проникнуть.
— А вы не можете этого сделать? Она ведь — хозяйка степи?
Дух покачал головой, отчего стали слышны колокольчики, вплетенные в волосы.
— Нет! Я не могу! Я не путешествую по снам и иллюзиям! Я являюсь наяву.
