Побег из волчьей пасти (СИ) - "Greko"

— Вот такие вышли у нас быстрые проводы! Не так нужно расставаться! Привык я, ребята, на зло отвечать сталью, а на добро — добром. Видел, приглянулись вам наши кони. Забирайте тех, что под вьюками у нас ходили!

— Ты что, брат⁈ Как можно? Такие зверюги денег стоят не меньше ста рублей серебром каждая! Не можем принять такой дорогой подарок!

— Не думайте о деньгах! От души!

— Дай минуту подумать!

Вано с кузеном отошли в сторону. О чем-то заспорили. Вернулись.

— Не можем вас без вьючных лошадей оставить! Но и от черкесских коней только дурак откажется. У нас их называют кабардинцами и очень ценят! Дадим вам двух простых коняшек взамен. Пусть ваш припас на себе везут.

На том и порешили. Слуги быстро нам собрали вьюки. Вано принялся объяснять дорогу.

— Вам нужно через Месхетинский хребет перебраться. За ним уже Турция. Самое удобное место для перехода — напротив Озургети в Гурии. Там вас и будут ждать. А вы двигайте отсюда прямо на юг. Переправитесь через Супсу. Там паром должен быть. До него вас проводит мой человек. И езжайте прямо. Через горы. Попадете в Аджарию.

— Опять по снежным перевалам? — грустно вздохнул я.

— По мокрым. Там снега нет, зато самым влажным местом в Грузии считается. Тем более, что сейчас — сезон дождей. Так что готовьте свои башлыки, накидки и сменное белье. Под рукой держите, чтобы вовремя переодеться.

Спенсер в разговор не встревал. Дал мне возможность все разузнать. Потом молча выслушал печальную повесть о нашем ближайшем будущем. Не расстроился. Напротив, взбодрился.

— Коста! Нам по любому отсюда надо быстрее уезжать. С погоней на хвосте будем двигаться шустрее. Следовательно, быстрее доберемся до Трабезонда.

Он начал готовить оружие к перевозке, проверять состояние патронов и капсюлей. Я занялся своими револьверами. Оружие придется теперь держать всегда под рукой. Как оно поведет себя в сырости, когда разверзлись хляби небесные и дождь не собирался прекращаться?

Лишь закончили сборы — сразу в дорогу. Я обнялся с братьями.

— Не обидитесь, если я вам дам один совет? — спросил их.

Оба в один голос воскликнули протестующее «Э!».

— Мы знаем, что ты не оскорбишь нас своим советом! — уверил меня Ваня. — Говори!

— Вам нужно вернуться в Тифлис. И устроиться на службу к русским!

Братья попытались заворчать.

— Чем раньше вы вернётесь и чем раньше вы начнёте служить, тем больше у вас шансов выправить не только свою судьбу, но и судьбу ваших потомков.

Братья сомневались.

— И в этом нет никакого позора. Я знаю, ближайшие полтора-два века Грузия будет в одной упряжке с Россией. Не спрашивайте меня, почему я так уверен в этом. Просто, поверьте на слово. И ещё поверьте: будете медлить, потеряете время, потом вспомните меня. И уж тогда будете корить себя за то, что не вняли моим словам.

Я говорил с таким жаром, что братья поневоле прислушивались. Не горячились по грузинской привычке.

— Я понимаю, как тяжело вам принять такое решение. Но сейчас прошу лишь об одном. Дайте мне слово, что вы хотя бы серьезно подумаете над моим предложением.

Ваня и Малхаз переглянулись. Кивнули друг другу.

— Хорошо! Обещаем, что подумаем.

— Спасибо!

Мы обнялись еще раз. Братья начали прощаться со Спенсером. Я обрадовался. Не будут мешать. Ничего не услышат. Подошёл к Тамаре.

— Я люблю тебя, Тамара! — сказал сразу те единственные слова, которые сейчас она хотела услышать и которые имели для неё значение. — И я обязательно за тобой вернусь!

— Я тоже тебя люблю! — Тамара улыбнулась. — Буду ждать!

Теперь можно было трогаться в путь.

… Наш проводник бежал, держась за мое стремя. Накрапывал мелкий дождик. Влажная земля исходила паром. Вьючные лошадки от кузенов бодро трусили за нашими «черкесами».

До полноводной и не очень широкой Супсы добрались быстро. Но нужного нам парома на месте не оказалось. Вернее, сам паром был, но ни канатов, ни паромщиков не было. Наверное, им в голову не могло прийти, что в такую погоду кто-то может стремиться в сторону гор. Мы до них почти добрались. Они лежали прямо перед нами. Сперва темно-зеленые пирамиды, густо заросшие лесом до самой верхушки. Вдали — уже настоящая стена с крутыми подъёмами и светло-зелеными альпийскими лугами на вершинах. Я чувствовал, что мы еще хлебнем лиха на пути в Аджарию. Дорога не выглядела простой.

И начало выдалось малоудачным. Предстояло решить, как будем форсировать Супсу.

— Паромщики, уверен, домой в деревню убежали. Искать их по домам можно, но времени потратим прилично. И не факт, что они согласятся под дождем возвращаться на берег. Небось, сидят уже за столом и вино молодое пьют.

— Как они канаты на другую сторону заводят? — спокойно спросил Спенсер, пока я проклинал ленивых паромщиков.

— Лодку где-то здесь должны были припрятать. Хотите на ней переплыть, а лошадей — вплавь? — догадался проводник.

— Разве у нас есть иной выбор? — пожал плечами Спенсер.

Он явно пошел на поправку. Лечение Тамары сотворило чудо. Конечно, руки еще до конца не зажили, но молодая кожа начала формироваться. Эдмонду бы не помешала еще пара дней покоя, но за нас все решили. Теперь ему оставалось лишь беречь руки и менять повязки. Разведенный мед больше был не нужен. Так что придется мне взять на себя те дела, в которых требовалось мышечное усилие.

Проводник быстро отыскал лодку. Загрузил в нее наши вьюки, седла с попонами и помог забраться Эдмонду и мне. Столкнул нас на воду. Я стал править курс на противоположный берег. Эдмонд аккуратно стравливал веревку, к которой цугом привязали лошадей. «Черкесы», натренированные на водные переправы, без споров пошли в воду. Грузинские лошадки — за ними.

Больше всего мы опасались за них. Проводник нас предупредил, что свежие кони бывают пугливы, нервны, очень энергичны и могут доставить много проблем, как при заходе в воду, так и при выходе. Но все прошло штатно. «Грузинцы» — я их так в шутку обозвал — воздержались от проявления норова.

Лошади дали себя обтереть. Мы принялись навьючивать наши мешки обратно на «грузинцев». Крепили груз крепко и надежно, потому что вьюк, съехавший под брюхо лошади, заставит ее бешено лягаться. Не хватало нам еще копытом получить на переходе по горам.

Я уже почти закончил, когда Спенсер меня окликнул:

— Смотри! — он указал на противоположный берег.

На него, в районе парома, выехала группа всадников из пяти человек. Как нас и предупредил Вано, на них были плоские шапочки. Тушины, охотники за нашими руками! Они были увешаны оружием и кутались в наброшенные на плечи бараньи шкуры. Ружья из чехлов не доставали. Остановились и стали что-то обсуждать, указывая на нас.

Наш проводник при виде незваных гостей мигом задал стрекоча. Он рванул берегом вниз по течению, маскируясь в прибрежных кустах. Ничего хорошего для себя от тушинов не ждал.

Всадники раздумывали недолго. Один направил свою лошадь прямо в воду. Не было сомнений, он планировал пересечь реку вплавь.

— Готовь свои револьверы, Коста! — спокойно сказал Эдмонд, пристраивая свой штуцер на спине своего «черкеса». — Лучшего места для боя нам не найти. Перебьем их на воде!

Глава 25

Красный день календаря

Раздался выстрел Спенсера. Тушин свалился с коня, подняв кучу брызг. Его лошадь испуганно загарцевала на мелководье и вернулась на берег. Тело противника глубоко не погрузилось. Его поволокло течением. Убит! Черное море примет его в свои воды, если труп не застрянет на изгибах Супсы.

Конь Эдмонда, как и мой, даже не вздрогнул. Черкесы хорошо готовят своих лошадей к подобным ситуациям. Но «грузинцы» разошлись не на шутку. Вместо того, чтобы готовить оружие к бою, как приказал Эдмонд, я был вынужден их успокаивать. Даже повиснуть на недоуздке, чтобы не дать одному сорваться в неконтролируемую скачку. Лови потом по лесу!

Мое участие в защите водного барьера не потребовалось. Стоило Спенсеру выстрелить, тушины грамотно рассеялись по берегу, соскочив с коней и укрывшись в складках местности. Они не стреляли. Нас разделяло не менее двухсот метров. Но это расстояние не стало препятствием для брунсвикской винтовки Спенсера.