Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

— Кроме того, что я поддерживаю предложение мистера Херсли, хочу добавить вот что. Россия должна строго соблюдать нормы сохранения исторического наследия. На Луне находится множество ценных артефактов, знаменующих великую эпоху покорения Луны.

— Не соваться к местам высадки Аполлонов, которых нет, — перевожу уже переведённые речи с намёков по-русски на русский язык без примесей эзопова.

Света хихикает. Как-то забавно случилось, специально никаких лекций не читал, всё как-то само зашло. Она прекрасно от меня знает, что американцы на Луне не стояли.

— Кроме того, мы предлагаем России присоединиться к Соглашению Артемис, объединяющему больше ста стран, желающих принять активное участие в освоении Луны. Россия должна обеспечить доступ к Луне международному сообществу. Ни одна страна не может и не имеет права монопольно присваивать себе научные данные, образцы лунных материалов и прочие ресурсы…

— Предлагают нам купить у них найденные нами месторождения на Луне, — транслирую Свете реальный смысл.

Снова хихикает и щипает меня:

— Вить, хватит! Я уже устала смеяться.

— Смейся больше, ребёнок весёлый родится, — нахожу неубиваемый аргумент.

Американец ещё поупражнялся в риторике на тему «Россия должна», прежде чем исчерпал регламентное время. Микрофон подключают представителю России, господину Березину. Сначала тоже всяческое бла-бла-бла, но вот начинается интересное:

— Россия горячо приветствует стремление мирового сообщества к международной кооперации в деле освоения Луны. Однако мы видим серьёзные препятствия на пути к плодотворному сотрудничеству. И барьеры эти действуют уже больше десяти лет. До сих пор в силе санкции, введённые США и западными странами против России, начиная с 2022 года. Здесь и завышенные таможенные пошлины, и прямой запрет на поставку многих высокотехнологичных товаров. До сих пор всячески подвергаются необоснованному преследованию страны, организации и бизнес-структуры, которые не хотят прерывать взаимовыгодного сотрудничества с Россией.

Наш представитель поднимает немного скорбное лицо и наносит завершающий удар:

— В таких условиях глубокая международная кооперация, особенно в таком сложном, опасном и высокорискованном деле, как освоение Луны, НЕВОЗМОЖНА.

Как-то он сумел выделить последнее слово, не повышая голоса и почти не нажимая интонацией. Наверное, тем, что это слово было последним.

— Это они, конечно, лихо повернули, — отдаю должное нашим дипломатам. — Куют горячее железо, не отходя от кассы.

— Это плохо? Что-то радости в твоём голосе не слышно, — Света нежно прикусывает мне шею.

— Для России хорошо, хотя есть нюансы. А вот Агентству это международное сотрудничество ни на одно место не упало.

5 августа, пятница, время 16:00.

Город Байконур, «Башня», офис Агентства.

Когда Гафаров ушёл, заказал кофе, надо в себя прийти. Изматывают эти словесные поединки больше рукопашных. Первая ласточка, точнее, первая пиявка, желающая срочно присосаться. Сколько их ещё будет? И что-то надо с этим делать, просто так они сами не отстанут.

Пока рабочий день не кончился, записываю ряд неотложных дел. Во внутренний блокнот, внешними носителями для таких дел не пользуюсь. Записи на бумаге можно обронить, они могут попасть в поле зрения чужих глаз. Электронные записи можно скопировать в пару кликов.

1. Нам срочно нужны на Луне сотни человек, специалистов самых разных профилей. Производительности отряда космонавтов не хватит даже на треть потребностей. Что делать? Решение очевидно.

2. Нам не обойтись без военных возможностей космического базирования. Правительство если предоставит ракетные вооружения, то обставит поставки рядом условий. Заранее уверен, что неприемлемых. Что делать? Решение очевидно.

3. Дефицит времени. Как только до Кремля дойдёт, что мы по-настоящему закрепились на Луне, мы немедленно попадём в жёсткий захват. Что делать? Решения нет. На ум идёт только тактика умаления реальных успехов.

7 августа, воскресенье, время 08:50.

Байконур, аэродром «Юбилейный».

— Беременность проходила долго и тяжело, поглядим, как пройдут роды, — сарказм удержать не удаётся, но Саша Александров не смущается.

Наоборот, излучает уверенность, но вот уверен ли он на самом деле, я не уверен (Витя изредка намеренно жестит с тавтологией. Автор).

Песков поддерживает меня усмешкой. Мы давно махнули рукой на мечты о космоплане. Не выходит каменный цветок у Саши-мастера? Да и пёс с ним! Всё равно он стал резервным вариантом. Аппетиты группы разработки, возглавляемой Двойным Алексом, урезал до минимума. Немного поддался только на создание и строительство «стаканов» в варианте для старта с поверхности. Нам с Андреем нужны экспериментальные данные их поведения, так сказать, в свободных условиях и новой роли.

Скепсис настолько стоек, что его не смог уничтожить подавляюще величественный вид стартовой системы. Космоплан с грозным именем «Тайфун» сильно отличается от легендарного «Бурана», но кое-что их всё-таки роднит. Небольшие стреловидные крылья, хвостовое оперение чуть ли не один в один. Двигателей тоже четыре. Выгоднее бы обойтись одним, но маневрировать намного сложнее. С одним соплом особо не поиграешь.

С движками связан ещё один момент, сыгравший в пользу Двойного Алекса. Нам понадобились водородные двигатели малой мощности, то есть тягой порядка пятнадцати –двадцати тонн. Аналоги наших керосиновым РД-0200С, массогабаритные характеристики почти такие же, тяга только немного выше, зато удельный импульс лишь немного отстаёт от водородного и мощного РД-0121МС.

Вот Квадратный Алекс и выкрутился. Можно сказать, движки ему даром достались.

Нос «Тайфуна» стандартный, похож на бурановский, но только потому, что носовой обтекатель — это маскировка, скрывающая воздухозаборники. Принцип движения такой же, как у «Симаргла», забор кислорода из атмосферы.

Меня смущает, что тяговооружённость меньше единицы, то есть самостоятельно с полной загрузкой вертикально без опоры на поток воздуха «Тайфун» взлететь не может. Только когда половину топлива израсходует. Его стартовая масса с грузом — 112 тонн.

Когда подъезжали, издалека комплекс казался игрушечным, но мозг был вынужден оценить его реальный размер, как только мы увидели здание аэропорта. Оно невысокое, но всё-таки это здание.

Чем ближе подъезжали, чем больший сектор пространства он занимал, тем сильнее давил на воображение величественный вид. Одна многоколёсная тележка чего стоит! Пять двойных колёс четырёхметрового диаметра с каждой стороны. Их на БелАЗе заказывали. «Стаканы» семиметрового диаметра, и на них водружен «Тайфун», превышающий в поперечнике пять метров!

Нет, мы не страдаем гигантоманией, размеры диктуются необходимостью. Человеку требуется пространство, в тесной клетушке неуютно. Нашему гиперзвуку тоже жизненно необходимы объёмы.

— Пилот на месте? — спрашиваю Андрея шёпотом, когда рядом никого нет.

Песков молча кивает.

Начинается обратный отсчёт, и когда он заканчивается, вся наша многочисленная рать немеет от экстаза. Как ни старался ограничить, не смог устоять перед жгучим любопытством своих работников. Так что нас больше полусотни собралось. Даже своего главбуха вижу, Елизавету Евгеньевну. Моя Света с ней о чём-то оживлённо чирикает.

Даже со стометрового расстояния стартовый комплекс напрочь затмит любого мифического дракона. По всем параметрам и возможностям. Всей кожей чувствуется скрытая титаническая мощь, готовая вырваться и потрясти весь мир своей непомерностью. Сто десять миллионов лошадиных сил. Найдётся ли на всей планете столько лошадей?

Подавляю в себе неуместный детский восторг. Ноблес оближ. Всё равно интересно поглядеть на работу «стаканов», которую мы воочию никогда не видели. Из трубы они уже вылетают на скорости, которая не даёт толком ничего рассмотреть. Кроме серой тени.