Александр Трубников - Рыцарь Святого Гроба
– Ладно, – кивнул приор, – пока отложим это. Теперь последний вопрос. Где сейчас та половинка монеты, которую вы нашли в каюте?
– Вот она, мессир! – Де Мерлан вытащил из ножек меч, взялся за хвостовую петлю, открутил головку эфеса и наклонил его над столом. Сверкнув на солнце, на лежащих в беспорядке пергаменты упала половина монгольской монеты.
Сен-Жермен поднял монету, внимательно ее разглядел и удовлетворенно кивнул головой:
– Да, это то, чего мы ждали долгие годы. Теперь я расскажу вам, почему подручные императора Фридриха так хотели заполучить этот предмет…
Все началось шестнадцать лет назад, когда два военачальника, Бонифасио де Монферрат и Балдуин Фландрский, отвоевали у греков Константинополь. Известно, что трофеи, взятые в городе, обогатили участников похода, и в Европу хлынули целые потоки драгоценностей и церковных святынь. Многие знают и о том, что после избрания константинопольским императором Балдуина Фландрского в Рим отправился его посланник, тамплиер, командор Ломбардии брат Бароцци, который вез официальное сообщение об организации новой Латинской империи. Помимо послания брат Бароцци вез с собой богатые дары – драгоценности, золото, книги. Но почти никто не знает о том, что главным даром папе Иннокентию Третьему оказался архив тайной дипломатии басилевсов.
Изучая этот архив, папа Иннокентий узнал, что далеко на Востоке зарождается новая империя, которую создает предводитель кочевников, живущих к северу от Китая. Что предводителя этого зовут Темучин, и, что самое главное, большую часть его ближайшего окружения составляют христиане.
До Святого престола и раньше доходили неясные слухи о некоем христианском царстве пресвитера Иоанна, но были эти слухи неясными, противоречивыми и больше напоминали сказки, на которые так падка чернь во все времена. Но здесь было совсем иное. В точных и хорошо систематизированных сообщениях многочисленных агентов – купцов, воинов-наемников, ремесленников, – которые рисковали добираться до самых границ обитаемого мира, было подробно описано, какие племена и народы исповедуют веру в Христа по несторианскому обряду, какие правители склонны к обращению и как следует действовать греческим императорам, дабы обратить это к своей пользе.
Не прошло и трех лет, как в Латеранский дворец пришла весть, что у воинственных монгольских племен, вечно враждовавших друг с другом, появился единый правитель. Тот самый Темучин, уничтожив в жестоких кровопролитных войнах всех своих врагов, получил на собрании всех монгольских вождей – курултае – титул великого хана, Чингисхана. Узнав об этом, Иннокентий немедленно направил к Темучину своего посланника с поздравлениями и предложением дружбы. Тот прислал в ответ очень уважительное письмо, в котором выражал свое восхищение главой христианского мира. Иннокентий понял, что у Рима есть шанс заполучить в тылу у мусульман могущественного союзника.
Для переговоров и миссионерской деятельности среди восточных христиан Иннокентий учредил орден Святого Франциска, так же, как для борьбы с ересями в Европе было утверждено братство святого Доминика.
Прошло несколько лет, и Чингисхан, неожиданно для всех проведя несколько молниеносных походов, завоевал Китайское царство. Теперь он был уже не предводителем кочевых племен, а настоящим императором. Именно тогда к нему прибыло тайное посольство францисканцев. Доверенный представитель Иннокентия провел в шатре Темучина долгие дни, рассказывая ему о христианском мире. Новый монгольский император оказался человеком редкого ума и проницательности. Он вслед за Иннокентием также оценил все преимущества союза монгольских туменов и крестоносной армии.
В 1215 году Иннокентий собрал Латеранский собор, одним из тайных решений которого было одобрение союза с монголами для уничтожения исламских государств. Договор, который заключили папа и Чингисхан, говорил о том что монголы сокрушат Хорезмское царство, Багдадский халифат, возьмут Дамаск и выйдут к Средиземному (как сказано было в договоре – последнему) морю. В это же время крестоносцы овладеют Тунисом, Нубией и Египтом. Темучин обещал, что после этого он изменит свой закон, Яссу, где говорится, что монгольские ханы не могут обращаться в христианство, сам же будет крещен в Иордане, помазан на царствование папой в Иерусалиме и примет титул христианского императора Востока. Начало похода было определено в 1217 году.
Но папа Иннокентий Третий, самый выдающийся понтифик после Григория Седьмого, человек, которому приносили вассальную присягу первые христианские монархи, который чуть было не превратил Святой престол в царский престол Европы, скончался от лихорадки в возрасте всего пятидесяти четырех лет. Преемником Иннокентия и продолжателем его дела должен был стать его родной племянник Уголино. Но…
Через две недели после того, как душа понтифика вознеслась к небесам, девятнадцать кардиналов, составляющих конклав, приехали в Перуджу, город, в котором он скончался. Сразу же выяснилось, что дело Иннокентия имеет множество противников. Уголино ди Сеньи, который занимал тогда пост кардинала Остии, был противопоставлен Гвидо Пренсти – главе партии, которая, опасаясь растущего могущества монголов, не желала союза с Чингисханом. Голоса разделились примерно поровну, и ни один кандидат не смог получить перевес, пока в дело не вмешался двадцатидвухлетний император Фридрих Гогенштауфен. Пообещав свою поддержку одновременно обеим партиям, он предложил в качестве компромисса избрать своего бывшего наставника – Ченчио Савелли. Это был пожилой человек, имевший невластный, уступчивый характер. Как обычно бывает в подобных случаях, обе партии решили, что слабый понтифик станет послушным орудием именно в их руках, и вскоре Ченчио Савелли был инаугурирован под апостолическим именем Гонория Третьего.
Но, к ужасу обеих противоборствующих партий, которые сходились в том, что войну за Святую Землю необходимо продолжать, но не могли договориться, какими средствами ее вести – в союзе с монголами или без них, выяснилось, что Фридрих Гогенштауфен имеет собственный, совершенно отличный от Рима, взгляд на будущее Латинского Востока. Император, выросший на Сицилии, несмотря на то что с раннего детства был окружен католическими наставниками и учителями, проникся духом веротерпимости, которым еще со времен нормандского завоевания славится эта земля, и, что намного страшнее, стал ярым поклонником мусульманской культуры. Будучи широко образованным человеком, Фридрих переписывался с арабскими мудрецами, обсуждал философские и математические трактаты. Он собрал при дворе в Палермо италийских, греческих, еврейских и арабских ученых, при нем переводились на латынь арабские рукописи. Мог ли такой монарх желать полного уничтожения культуры исламского Востока, которую он почитал выше христианской культуры? Конечно, нет. Поэтому все десять лет понтификата Гонория превратились в нескончаемую череду задержек с организацией похода и компромиссов императора с папой. Влияние Фридриха на Гонория было столь большим, что при дворе в Палермо его стали называть «королем пап». Это прозвище быстро распространилось по всему христианскому миру, но оно не соответствовало истине – папу буквально разрывали на части враждующие партии. Это легко увидеть, если проследить все его буллы и энциклики. Зная, что происходило на самом деле, можно ясно увидеть, что Гонорий безропотно подписывал все бумаги, которые ему подавала и одна и другая сторона, за исключением тех, что могли напрямую разозлить императора.
Партия Гвидо, желающая во что бы то ни стало овладеть Каиром, Иерусалимом и Дамаском до прихода в Сирию монгольских орд, добившись назначения легатом своего представителя, кардинала Пелагия, организовала две военные экспедиции – поход венгерского короля в Сирию, а затем и франкского войска в Египет. Первая кампания не принесла никаких успехов, вторая же, хоть и привела к взятию ключевой крепости Нила – Дамьетты, впоследствии завершилась полным крахом. С другой стороны, кардинал Уголино и его сторонники продолжали втайне поддерживать связь с Чингисханом, постоянно обмениваясь посланиями. Темучин подтвердил все свои обещания и вскоре доказал крепость данного им слова на деле, сокрушив Хорезмийское царство.
Фридрих знал об этих переговорах и, понимая, что союз папы с монголами приведет к полному уничтожению ислама, всеми силами пытался их сорвать. Но имена посланников кардинала хранились в глубокой тайне, и многочисленные агенты императора никак не могли выйти на их след…
В кабинет на цыпочках вошел секретарь. Он приблизил-ся к приору и что-то нашептал ему на ухо.
– К сожалению, – сказал друзьям Сен-Жермен, – я вынужден прерваться, меня ожидает патриарх. Но разговор наш еще не закончен. Будьте поблизости, братья, как только я возвращусь, за вами пошлют.
