Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"
Генерал-лейтенант Соколовский рапортовал о том, что националисты отступили из провинции Хэбэй сразу же, не оказав какого-либо сопротивления наступающей Красной Армии, что было обусловлено не трусостью, а резко ухудшившейся стратегической обстановкой — «подпирающие» провинцию Хэбэй с двух сторон провинции Шаньси и Шаньдун были Гоминьданом утрачены, поэтому возник риск окружения. И генерал Чэнь Чэн отдал приказ на всеобщее отступление из восставших провинций и сосредоточение всех сил в провинции Аньхой. Он хочет защитить столицу, Нанкин, так как её потеря будет означать символическое поражение Китайской Республики.
Провинции Цинхай, Ганьсу и Нинся, расположенные на северо-западе, сейчас занимают войска Красной Армии, при посильной поддержке Монгольской Народной Армии.
Чан Кайши не доверяет оставшимся генералам Ма, поэтому очень неохотно выдаёт им оружие и боеприпасы. Насколько известно, у них нет ни одной единицы бронетехники и никакой авиации, поэтому взятие этих провинций тривиальное дело.
Целевая линия плана: Шанхай-Ухань-Ичан-Чэнду.
Это отнимет у Китайской республики до 80% её промышленного потенциала, включая почти всю военную и металлургическую промышленность, нанесёт катастрофический удар по речной и железнодорожной логистике, а также лишит Гоминьдан почти половины населения — от 150 до 200 миллионов.
После успешного выполнения плана, Китайская республика, де-факто, перестанет представлять собой сколько-нибудь жизнеспособное государство, поэтому крах её неизбежен.
Для Красной Армии, по достижении этой линии, начнётся основная работа — нужно будет разоружить восставших, взять провинции под контроль, выбить оттуда остатки националистов, а также всеми силами пытаться предотвратить гуманитарную катастрофу, которую неизбежно вызовет эта операция.
«По китайскому вопросу всё понятно», — подумал генерал Шапошников.
Ему известно, что по результатам освободительной войны в Китае, будет проведён референдум в Монголии и на освобождённых территориях — естественно, о вступлении в состав СССР.
Перед этим, в ходе наступления, на уже освобождённых территориях будут работать агитаторы, а также гуманитарные службы — всё для того, чтобы усилить склонность населения к положительному ответу на вопрос в бланке…
На одном из заседаний генерал Немиров высказал опасение, что единовременное прибавление половины миллиарда населения приведёт к «небольшой» неразберихе в Верховном Совете СССР, но его успокоили Микоян и Калинин — процесс интеграции Китая будет происходить поэтапно.
Впрочем, Шапошников не считал, что всё это его проблема. Он давным-давно усвоил один простой принцип — армия вне политики. (1) С этим принципом решительно не согласен генерал Немиров, но Борис Михайлович, внутренне, считает его самым верным. Аркадий Петрович, в ходе откровенного разговора, сказал, что подобное мышление — это тяжёлое наследие царского режима, которое следует поскорее изжить.
Иногда Борис Михайлович и сам удивлялся тому, как высоко сумел «взлететь» — генерал Немиров с самого первого дня их знакомства относится к нему подчёркнуто уважительно, и это не изменилось даже после того, как Аркадий Петрович забрался на самую вершину власти…
«За что такое отношение?» — спросил себя Шапошников. — «Есть и более компетентные командиры — я не самый лучший и все понимают это…»
Полковник Трофимов положил перед ним папку с подробным рапортом по западному фронту.
«Он у нас ключевой…» — раскрыл генерал Шапошников папку.
Фронт, как и ожидалось, прорван на нескольких участках, самый важный — Познань. Там шли самые ожесточённые бои, немцы перебрасывали туда самые лучшие дивизии, даже «именные», такие, как 1-я механизированная дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и 3-я механизированная дивизия СС «Мёртвая голова».
«Хиленькими оказались эти ССовцы…» — подумал верховный главнокомандующий. — «Разведка не ошиблась — это плохо обученные фанатики, а не нормальные солдаты».
После поражений на Южном фронте Адольф Гитлер приказал расширять подразделения СС и формировать новые механизированные и танковые дивизии на их основе.
Так «Голова» и «Гитлер» стали полноценными танковыми дивизиями, хотя на бумаге их называли механизированными — возможно, чтобы ввести разведку Красной Армии в заблуждение.
Но аэрофотосъёмка, в этот раз, не подвела, поэтому Шапошников точно знал, сколько и чего есть у этих дивизий на вооружении.
«Голова» окончательно умерла в ходе контрнаступления под Бромбергом. 1-я танковая дивизия Вермахта, под командованием генерал-лейтенанта Рудольфа Шмидта, при поддержке 3-й механизированной дивизии СС и 5-й танковой дивизии Вермахта, образовав мощный клин, таранным ударом обрушилась на правый фланг готовой к этому 3-й танковой армии, возглавляемой генерал-лейтенантом Василевским.
В небе Польши круглосуточно летают сонмы разведчиков, о передвижениях немцев командование знало практически поминутно, поэтому встретили немцев достойно.
Дивизия «Мёртвая голова», будто желая подтвердить доклады разведки о фанатичности подразделений СС, продолжала наступление, уже находясь в полном окружении.
Из всей дивизии, вошедшей в Бромбергский лес, в живых осталось около восьмисот человек — в плен ССовцев берут крайне неохотно, а сами они сдаваться тоже не спешат…
1-я танковая дивизия успешно вырвалась из образованного «котла», потеряв часть техники, а 5-я танковая дивизия не позволила себя окружить, добилась поставленных целей, но это не дало почти ничего, так как она была вынуждена отступить на исходные позиции из-за наметившейся угрозы её флангам.
Затем, конечно же, началось немедленное контрнаступление 19-й и 21-й танковых дивизий 2-й армии, уничтоживших оборонительные порядки 5-й танковой дивизии и взявших Бромберг в ходе скоротечного штурма. Можно сказать, что красноармейцы вошли в город на плечах отступающих танкистов Вермахта.
Это был излюбленный приём покойного генерала Алексеева, которого Шапошников считал своим учителем — он тоже, ещё в Империалистическую войну, брал противника, так сказать, «на щит», выматывал, а потом наносил сокрушительный контрудар, и, в отличие от многих других теоретиков, локальными успехами он не довольствовался.
Николай Николаевич Алексеев никогда не скрывал своих методов: он был пионером применения отдельных механизированных подразделений, у которого учились практически все современные генералы.
Тем удивительнее было поведение немцев. Они должны были предугадать такой сценарий, вполне типичный сначала для царской, а затем и для Красной Армии — ни один удар не должен остаться без немедленного ответа.
Следующим этапом была Познань — её нужно было захватить любой ценой. Это не только важнейший логистический узел, но ещё и мощная крепость, так называемый, «фестунг», предназначенный для стратегического удержания региона. Не возьмёшь Познань — не пройдёшь дальше, потому что фланги мощных оборонительных линий, построенных немцами в кратчайшие сроки, упираются в этот город.
Поэтому важно пробить линию обороны по флангам города, уничтожить сопротивляющиеся остатки немецкой армии, параллельно взяв город в окружение. А дальше тяжёлый и кровавый штурм, в ходе которого Познань должна пасть.
«Ещё это идиотское название „Позен“ — исковеркали, нацисты проклятые», — подумал раздражённый Шапошников.
Всё-таки, давление Немирова и окружения сказывалось, поэтому Борис Михайлович, нет-нет, но начинал думать политически. Например, он вспомнил, что в Познани находится крупнейшее гетто, где сейчас проживает около семидесяти тысяч евреев. Политически верно будет спасти их.
7-я и 9-я танковые армии наступают на южном направлении, к Бреслау — в настоящий момент идёт штурм двух «фестунгов» — Ченстохова и Катовице. Последнюю обороняют ослабленные немецко-чехословацкие войска — часть чехословацких дивизий переброшена в Словакию, защищать… собственно, всю Словакию.
Наступление в Чехословакии, необходимое для ликвидации угрозы флангового удара, также идёт по плану — взяты Кошице и Жилина, а войска 8-й и 4-й танковых армий движутся на юг.
