Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"

Недавно была очередная атака красных — они вновь накатили с танками и бронетранспортёрами на опорный пункт 77-го пехотного полка, предварительно измочалив его артиллерией и авиацией.

Потери у 2-го батальона, судя по всему, очень большие, раз на пополнение отправили целых три роты 4-го батальона.

Диттмар смотрел на проплывающую под грузовиком полевую дорогу, на которой часто встречаются засыпанные песком воронки от взрывов.

В кузове тишина. Отделение Диттмара, состоящее из десяти человек, было подавлено «перспективами»: у красных наметилось превосходство в воздухе, поэтому они всё увереннее применяют штурмовики и фронтовые бомбардировщики.

«Кажется, Ту-2», — подумал Тристан. — «Фронтбомбер».

Фронтбомберы считаются в чём-то даже опаснее штурмовиков, так как редко несут на себе малый килограммаж — у них почти всегда 100-килограммовые фугасные авиабомбы, а иногда и вовсе кассетные.

Последние — это, как говорят бывалые, самое худшее изобретение Ленина. У Люфтваффе такие тоже есть, но у красных их больше и применяют они их куда активнее. Производство их обходится дорого, поэтому Люфтваффе применяют их против вражеских аэродромов и скоплений живой силы противника.

А красные сыплют их, не жалея, будто они у них не закончатся никогда…

Через десяток минут на обочине дороги показались сожжённые танки и штурмовые орудия. Они ехали на передовую, чтобы поддержать обороняющуюся пехоту и уничтожить вражеские танки, но их засекла авиаразведка красных и случилось закономерное явление.

Тристан насчитал три танка и шесть САУ. Причём четыре САУ были открытого типа, поэтому неудивительно, что штурмовики разрезали их напополам, разорвав экипажи в клочья.

«Мардер II», — рассмотрел Диттмар одну из САУ. — «Жаль ребят…»

Недалеко от дороги лежали длинные ряды накрытых брезентом тел. Налёт оказался очень удачным для красных, так как Тристан насчитал не менее девятнадцати тел.

Это ведь не простые солдаты, а специалисты, прошедшие долгое обучение, это офицеры и унтер-офицеры, которых возместить тяжелее, чем обычных шютце.

Вдруг, грузовик резко вильнул влево, а затем наехал на что-то, лежащее на дороге. Щёлкнувший зубами Диттмар высунулся из кузова и увидел оторванную человеческую ногу. Войсковую принадлежность ноги не определить, так как изорванная штанина залита кровью и заляпана грязью.

В небе сгустились тучи, и пошёл дождь.

Примерно полчаса спустя, грузовики доехали до передовой.

Авианалётов не случилось, за что Диттмар возблагодарил бога короткой и тихой молитвой. Верховное командование такое не поощряет, потому что у руководства страны в моде язычество, поклонение Одину и Тору, руны, арийская кровь, а христианство считается придумкой иудеев — впрочем, на это напирают не сильно.

— Покинуть машины и рассредоточиться! — приказал лейтенант Александер Кестнер. — Унтер-офицеры — ко мне!

Диттмар разблокировал свою часть заднего борта, а солдаты отделения встали и повернулись к выходу.

Задний борт был опущен и отделение оперативно выгрузилось из кузова.

«Рассредотачивающийся» Тристан зябко поёжился, двигаясь к ближайшему укрытию. Дождь шёл мерзкий, мелкий и холодный.

Диттмар осмотрелся по сторонам, пока командир отделения получал указания от лейтенанта Кестнера.

Опорный пункт 2-го батальона представлял собой очень жалкое зрелище. Повсюду воронки разной глубины, траншеи засыпаны землёй, колючая проволока изорвана снарядами, а кое-где вообще отсутствует, пулемётных гнёзд больше нет, как и пулемётов, а ещё нигде не видно позиций ПТО.

Обороняющиеся солдаты 2-го батальона, большей частью, были мертвы, но выжившие занимали свежевырытые стрелковые ячейки, а некоторые так и вовсе лежали в воронках.

— И это нам нужно оборонять? — подошёл шютце Карл Бадер. — Как?

Диттмар лишь пожал плечами и достал пачку сигарет.

Прикурив, он заметил StuG III с новым орудием, застрявший в траншее. Из командирского люка торчало обезглавленное тело в чёрной форме с погонами фельдфебеля. Руки его до сих пор сжимали MG 34, установленный на крыше штурмового орудия.

На крыше над моторным отделением, чуть позади и левее фельдфебеля, лежало ещё одно тело — это обычный шютце, стрелявший по противнику из Kar98k, такого же, как у Тристана.

Ходят слухи, что от карабина должны полностью отказаться, так как уже понятно, что советский АГ-37 — это оружие, превосходящее Kar98k на голову, а то и две, почти на всех действительных дистанциях.

— Угости сигаретой, — подошёл грязный, оборванный и мокрый шютце из второго батальона.

— Держи, камрад, — угостил его чистый и опрятный, но такой же промокший, Диттмар. — Тристан Диттмар, первая рота.

— Маркус Эггер, третья рота, — представился шютце, закуривая сигарету.

— Карл Бадер, — представился Карл.

— Рад знакомству, камрады, — слабо улыбнулся Маркус. — Эх…

— Сколько вас осталось? — поинтересовался Тристан.

— Ну… — протянул Эггер. — Теперь я третья рота. Остальные из других рот.

— Мне жаль, — произнёс Бадер.

— Бывает… — пожал плечами Эггер. — Я уже три роты сменил с начала войны.

Видно, что это опытный солдат, умеющий выживать.

— Есть советы? — спросил Тристан.

— Не делай так, как тот бедный идиот на StuG, — указал Эггер на штурмовое орудие. — Чем ты выше, тем легче тебя достать. Их снайперы стреляют разрывными пулями, поэтому не советую делать, как второй бедный идиот, что лишился головы. Одно попадание — смерть. И повезёт, если попадёт в голову, как ему. Видел я парня, которому оторвало ногу в колене…

— Он выжил? — уточнил Бадер.

— Неа, — покачал головой Маркус. — Истёк кровью прямо на месте.

— Ещё какие-нибудь советы? — спросил Тристан.

— Сейчас офицеры закончат совещание и скажут укрепить линию, — сказал Эггер. — Походите, осмотритесь. Как увидите, сразу же хватайте АГ-37 — свои винтовки можете сдавать интенданту или выкидывать, как бесполезное говно. Решает скорострельность, целиться вам времени не дадут, поэтому надо просто стрелять в сторону врага — во всяком случае, коммунисты делают именно так. И это работает. И ещё: побольше толкушек. (2) Или, если повезёт найти штурмовика красных, то хватайте их гранаты — они помощнее.

— А что делать, когда пойдут танки? — спросил Бадер.

— Я б сбежал, но нельзя, — с сожалением вздохнул бывалый солдат, докурив сигарету почти до самых пальцев. — А если серьёзно, то как устроитесь, сразу же скручивайте из головок для толкушек противотанковые гранаты.

— Ну, это мы знаем и умеем, — усмехнулся Тристан.

— Если так получится, что сопровождающие вражеские танки броневики выбьют и окажетесь рядом с танком, который вас не видит, то надо закинуть противотанковую гранату на моторное отделение, — посоветовал Маркус. — Это только обездвижит танк, но это лучше, чем он заедет на вашу траншею и начнёт вас закапывать.

Он посмотрел куда-то вправо, где траншея была изрыта танковыми гусеницами.

— Ещё могу посоветовать держаться ближе ко мне, — произнёс Эггер. — Моим предыдущим ротам это не сильно помогло, но, может, вам повезёт?

— Отделение!!! — рявкнул унтер-офицер Вольфганг Штрауб. — Строиться!!!

— Мы найдём тебя, — пообещал Тристан.

— Я тут недалеко, — улыбнулся Эггер и отошёл, поправив свой АГ-37. — Найдёте патроны — поделитесь.

— Непременно, — уходя, кивнул Бадер.

— Слушай мою команду! — рявкнул Штрауб. — Наша задача — укрепить лежащий перед нами участок! Отныне это наша линия обороны! Траншеи расчистить, тела убрать, трофеи собрать, пулемётную точку установить и укрепить! Русские охотятся за нашими пулемётчиками! Слышал, Фромм⁈ Русским нужна твоя задница — они охотятся за ней! И если ты отдашь им её — всё отделение может погибнуть! (3)

И началась напряжённая работа.

«Красные точно придут, если не сегодня, так завтра, поэтому нужно срочно окопаться и подготовиться к встрече», — подумал Диттмар, махая лопатой.

Маркус Эггер, как раз, был рядом с ним и тоже помогал раскапывать траншею.