Александр Афанасьев - Противостояние 3
Майор уходил от вертолета быстро, стараясь не оглядываться - он панически, до дрожи в коленях боялся, что генерал выбрался из вертолета и теперь догоняет его. Но вертолет сам догнал его - позади, за спиной полыхнуло, глухо грохнуло - и через несколько секунд на Баранова едва заметно пахнуло горячим...
Только тогда он осмелился обернуться. Лежащее на склоне горы искореженное тело вертолета полыхало быстрым, текучим пламенем и черный, густой дым столбом поднимался в зимнее пакистанское небо.
- А-аха-аха-аха... - закашлялся горловым, нездоровым смехом майор.
Вот так вот. И что теперь стоят генеральские звезды и пистолет? Да ничего обладая ими можно точно так же сгореть на жертвенном костре, как и простой солдатской скотинке. Ничего это не значит! Надо просто - не высовываться, не геройствовать и все будет ОК. О кей, потому что он уже в свободной стране, на свободной земле, и американцы с радостью примут его - он хоть и не знает столько, сколько генерал - но тоже немало. Немало, потому что то что он знает - это грязь, позволяющая опытному человеку используя ее манипулировать людьми. Эта грязь, которая всегда в цене и нужна всегда, любой разведке, от американской, до бурундийской. Любой разведчик с наслаждением ляжет в эту грязь как свинья, покопается в ней - потому что такова его работа и в этом ничего особенного нет. Эту грязь на своих коллег, в том числе в генеральских чинах-званьях он собирал по приказу генерала, в их банде он отвечал именно за это - а теперь он воспользуется этим, чтобы купить себе билет в свободу и новую жизнь.
И будет жить где-нибудь на теплом, морском берегу...
Мечтая о новой жизни, он не заметил, как ступил на опасный карниз. В следующую секунду он дрогнул под ногами - и осыпался вниз, в глубокую, не меньше десяти метров расщелину. А майор Советской Армии - Баранов рухнул в каменный прогал вслед за ним.
Снег смягчил падение, и он остался жив - хотя вывихнул кисть и окончательно сломал треснутую в кости ногу. Он даже не потерял сознание от удара, просто в глазах потемнело. Удивленно будто это произошло не с ним, а с кем-то другим, он осмотрелся по сторонам, увидел снег, увидел отвесные каменные стены, увидел серое, хмурое, безразличное ко всему небо в каменной трещине прямо над головой.
И понял, что ему отсюда уже не выбраться...
* ВЧ - правительственная связь.
** семерка - то есть 7,62, армейский сленг
*** КУОС - Курсы Усовершенствования Офицерского Состава в г. Балашиха. Краткосрочные курсы обучения диверсионной деятельности.
**** то есть к убийствам
***** Сейчас нередко говорят о том, что армия не усваивала никакие уроки в Афганистане и воевала в конце так же тупо как и в начале. Это не так, и более того, тактика уже была кардинально изменена, и на подходе была целая серия технических новинок, таких как вертолет Ка-50, способных сильно осложнить жизнь моджахедам.
****** На тот момент в вопросе разработки высокоточных боеприпасов мы стояли на одном уровне с американцами, и наши разработки были даже эффективнее. Развал СССР отбросил нас назад.
Абхазская АССР, окрестности Сухуми
Спецдача
22 ноября 1987 года
Черное море все же прекрасно - даже зимой. Как и вся эта земля, для жителей которой солнце встает на севере.
Именно такая мысль пришла в голову бывшему министру внутренних дел Грузинской ССР, а ныне министру иностранных дел СССР и члену Политбюро ЦК КПСС Эдуарду Амбросьевичу Шеварднадзе, когда он стоял на большой застекленной веранде спецдачи недалеко от Сухуми и смотрел на неспокойное, бурное, волнующееся Черное море.
Дача эта официально принадлежала Управлению делами ЦК КПСС, и раньше на ней любил отдыхать Василий Мжаванадзе, большой друг Леонида Ильича, первый секретарь грузинской компартии. А Шеварднадзе, будучи тогда министром внутренних дел Грузии любил его за это критиковать. Нет, не публично, конечно, сор из избы выносить нельзя - но в кабинетах на Старой площади, а то и в Кремле. Там критика - пострашнее любой публичной будет.
Теперь, когда Мжавванадзе сняли - сам батоно Эдуард полюбил отдыхать здесь, и даже предпринимал усилия к тому, чтобы дачу переписали на Министерство иностранных дел. Ничего зазорного в этом он не видел.
Батоно Эдуард посмотрел на часы - еще рано. Потом - вернулся к созерцанию накатывающих на берег валов Черного моря - его то успокаивало.
Официально, он прибыл сюда, в Абхазию на отдых, а то мероприятие, что должно было состояться здесь - по документам проходило ни много ни мало как партийная учеба. Батоно Эдуард свой партийный билет еще не разорвал, но если подходить к делу формально - обучать других партийцев права не имел, потому что у него не было необходимого для этого образования. Тем не менее - кое-чему он поучить людей сегодня собирался - например, как выживать в экономических условиях нового времени, куда вкладывать деньги и чего ждать. За это ему должны были перечислить деньги - передать целую сумку с предъявительскими сберкнижками и отдельно - сумку с деньгами. Это были рубли, не доллары, доллары Батоно Эдуард получал за океаном, пока не так много - но ему сказали, что именно он должен сделать, чтобы получить много. А пока этого не сделано - никакой заработок лишним не бывает.
Людей, с которыми член Политбюро ЦК КПСС должен был проводить сегодня партийную учебу, было немного и не все они были грузинами - просто так сложилось, что учеба была назначена в Грузии, а они были людьми мобильным, могли очень быстро перемещаться по стране. Люди эти были самыми разными, и по возрасту - хотя никого младше сорока не было, и по национальности - хотя большую их часть составляли представители Закавказья и средней Азии. Всех их объединяло одно - они были именно теми людьми, личное состояние которых превышало сто миллионов долларов США Других на этой партийной учебе - не было.
С Ленинграда прилетел золотой магнат, пожилой, но все еще крепкий русский старик. Он был ветераном Великой отечественной войны, снайпером, потом отсидел десять лет в ГУЛАГе. Отсидев, он стал прибирать к рукам всю нелегальную торговлю золотом в СССР и к описываемому моменту его состояние приближалось к миллиарду вечнозеленых, причем значительная часть этого состояния была в золоте, вечно дорогом, не падающем в цене металле. Человек этот создал в СССР параллельную золотодобывающую отрасль промышленности, которая добывала золота больше, чем официально добывалось в СССР и это золото вывозило контрабандой за рубеж, потому что в СССР продать такое большое количество золота было негде. На этого человека работало свыше десяти тысяч человек, он создал на северах настоящую армию, вооруженную в том числе автоматическим оружием, в холуях у него ходили секретари обкомов, а может и кое-кто повыше. Советскую власть этот человек презирал за ее слабость.
Совсем недалеко отсюда жил второй человек, прибывший на эту встречу. Он работал главным бухгалтером в чаеводческом хозяйстве и недавно у него при ревизии обнаружили недостачу в пятьдесят пять рублей, отчего он очень переживал, потому что к своей работе относился серьезно и ответственно. Унаследовав дело от отца - тот был просто бухгалтером, не хотел высовываться - он значительно расширил и его, и порог в сто миллионов долларов личного состояния тоже перешагнул. Этот человек контролировал значительную часть подпольной текстильной промышленности Грузии, а также поставки свежих фруктов в северные города СССР. Фрукты - а урожаи в коллективном хозяйстве Грузии были "плохие", их было "мало", дефицит, понимаешь - перевозились советской железной дорогой за бесплатно, в пути большей частью "портились" и "выкидывались". Навар - без учета взяток, которые надо было раздать - составлял примерно десять концов - то есть за один рейс один рубль превращался в десять. Ни в одной стране мира, кроме СССР такой бизнес сделать было нельзя.
Из Ферганы прилетел председатель хлопководческого хозяйства - в республике он был известен тем, что к нему в хозяйство приезжал на доклад первый секретарь обкома партии республики. Эти люди богатели в основном на том, что дает советский государственный бюджет - из хлопка, который они каждый год "собирали"и на который Москва давала щедрые дотации, можно было нашить рубашек на весь Китай - и еще осталось бы ткани. Председатель хлопководческого хозяйства был баем, ему принадлежали в республике больше двухсот хозяйств и не меньше ста пятидесяти тысяч рабов. Это только в Москве думают, что в союзном Узбекистане социалистический строй, на самом деле он как был рабовладельческим - так и остался.
Из Киргизии прилетел живущий на берегу озера Иссык-Куль вор в законе. Он был настолько авторитетен, что в его владении была вся Киргизия, и если он желал, чтобы человек умер - неважно, будь то обычный крестьянин или Председатель Совета Министров Киргизской ССР - то человек этот неминуемо умирал. Зарабатывал вор тем, что брал дань со всех подпольных предприятий республики, и с луководов. Республика в общесоюзном разделении труда специализировалась на выращивании овощей и фруктов. Дело это было настолько выгодное, что каждую весну бригадиры полеводческих хозяйств за право возделывать землю давали взятку председателю - тысяча рублей за гектар. Если говорить про лук - то утаить удавалось до двухсот пятидесяти центнеров с гектара, в цена лука в России - три рубля за килограмм. Вот и считайте. Помимо прочего, этот вор в законе имел какие-то темные связи с Западом, сотрудничал с ЦРУ США - тех интересовали испытания новейшего советского оружия на озере Иссык-Куль.
