Павел Дмитриев - Время собирать камни
– Помощник не помешал бы, конечно, – в задумчивости я выдал именно ту мысль, что вертелась в сознании. – В любом случае огромное вам спасибо, – добавил, протягивая расчетную карточку. А про себя продолжил: «У меня для такого случая законная жена имеется, посообразительнее и посимпатичнее».
Тем более что задача хоть и требовала двух пар рук, но не была особенно сложной. Моя часть – аккуратно вжимать лобовое стекло с натянутой резиновой окантовкой снаружи в рамку кузова, тогда как Катя изнутри аккуратно вытянет уложенную под рант намыленную веревку, как бы «вытаскивая» зацеп поверх металлического края. Ей не помешает даже животик, начавший оформляться к концу четвертого месяца.
Всего двадцать минут мороки, и вот машина сияла новым «лобовиком». Хорошо, пока не добрались до вклеиваемых стекол инженеры Фердинанда Порша, чью не новую, но весьма «бодрую» и знаменитую девятьсот одиннадцатую стотридцатисильную модель я сумел купить с валютной премии «сделки века», а точнее – продажи советского бизнеса по производству аркадных автоматов и товарного знака «Денди» буржуям из Gulf & Western Industries. Не забыл мое участие в создании холдинга директор «Денди», товарищ Молодый[296], подбросил весомую кучку полновесных марок ФРГ. Разумеется, совершенно официально, на специальный безналичный счет, и боже упаси иначе, за наличную СКВ в Советском Союзе все еще «тюрьма сидеть, долго-долго».
Надо сказать, продажа «Денди» до сих пор мне, как, кстати, и Конону, кажется изрядной глупостью ЦК КПСС. Конечно, дни больших игровых автоматов типа нашего «Тетриса» уже сочтены[297], не пройдет и пары лет, как можно будет продавать за более-менее разумные деньги рассчитанные на частников игровые консоли в тестовой серии. Но… не надо забывать про одноруких бандитов и покер-машины! В таком виде наши электронные компоненты в больших ящиках вполне способны дожить чуть ли не до двадцать первого века, т. е. приносить прибыль еще лет эдак двадцать – тридцать.
Причина же тривиальна и смешна. Какой-то коммунист-ортодокс обратил внимание на то, что пацаны и девчонки Страны Советов начали просаживать деньги не в патриархальные «пристеночек» или «чику» и даже не за интеллигентским преферансом или приблатненной бурой, а тащить кровные жетоны к набитым электроникой ящикам. А так как «в наше время такого безобразия не было», накатал гневную статью, которая нашла отклик в таком же старорежимном сердце младшего помощника старшего редактора «Правды», ну или кто там в этом клоповнике отвечал за наполнение «подвала». Пошел скандал – пионеры прогуливают уроки и остаются без обедов, кошмар, в школах развился ни много ни мало, а черный рынок жетонов. Студенты-комсомольцы не отстают и, напрыгавшись перед мерзкими экранами, нагло спят на лекциях по марклену. Даже отцы семейств отличились – просаживают на игровых автоматах получку и до жен добираются чуть ли не к утру, когда думать о полноценном выполнении супружеского долга несколько поздновато. Короче говоря, родина в опасности, и только полный запрет враждебной техники может принести мир и счастье на одну шестую суши земного шара.
Непонятно только, как все перечисленное мешало отправлять игровые автоматы в ОЭСР. По всей логике, чем хуже капиталистам, тем лучше советскому директору, то есть мне и товарищу Конону. Однако оказалось, что чуть ли не половина ЦК набрана из сельских райкомов с похожим ретроградно-антипрогрессивным синдромом. А может, интрига проскочила против товарища Шелепина и его электроники, или еще проще, тупо не хватало СКВ на срочную покупку какой-нибудь фабрики для производства туалетной бумаги[298]. Так или иначе, но коллективный разум высказал порицание игромании и склонился к мысли о неуместности заработка на горе пролетариев. Учитывая, что в СССР с демократией полный порядок, коммерсантам осталось только взять под козырек и пойти исполнять капризы партии, причем бегом!
Не пожалели включить в пакет даже «нашу прелесть», цветной авиасимулятор «МИГ-23», способный взорвать рынок не хуже «Тетриса». Хорошо хоть оставили за собой поставки микросхем по сверхдешевым ценам, а после моей истерики – заодно и авторские права на игры. Впрочем, в первом нуждался, скорее, покупатель – сейчас МЭП вполне устойчиво держался на мировом рынке, а в чипах памяти подбирался к безусловному доминированию.
Вторая глупость коммунистов – полный отказ от производства персональных компьютеров «для дома или маленького офиса». Этот вопрос до уровня ЦК и близко не добрался, все решилось в министерстве. Потому как в СССР у трудящихся начисто отсутствуют средства на электронные забавы. И маленьких офисов под ПК нет, потому как даже гигантам индустрии фондов не хватает. Так что все компьютеры на базе микропроцессоров поставляются – я уже раз сто похвалил себя за вовремя поданную идею – только в составе полного комплекса «Орион-12М». Идиотизм, разумеется, но может быть, так даже лучше. Потому как рабочий класс в СССР воспитан на правильных примерах, он быстро разберется, как половчее оторвать от служебного комплекта один юнит и приспособить его к домашнему «Рекорду» или даже «Рубину».
С другой стороны, продажа «Денди» лично мне пришлась очень даже кстати. Пригляд Шелепина через шофера-стукача служебной «Волги» меня уже начал не просто бесить, а натурально корежить. Да и неудобно, лишний раз никуда не съездишь, с Катей в дороге не поболтаешь, в лесок при случае «собрать грибков» не заедешь. И вообще, соскучился я по нормальному драйву. Просил продать реплику «Равчика», делают их микроскопическими партиями в Миассе, но и тут не проперло. Не по статусу, дескать. Такие машины идут строго на экспорт, даже в элиту, то есть секретарям обкомов и горкомов отказывают. Куда там какому-то жалкому директоришке типа меня. Так что пришлось покупать иномарку, благо заградительные пошлины на изделия штудгартской мануфактуры в СССР ввести не успели, и нормальные машины по официальному курсу выходили заметно дешевле убогих корыт типа «Волги».
Надо отметить, девятьсот одиннадцатый практичным семейным автомобилем назвать сложно. Чудовищно тряская подвеска, шумный двигатель, склонность уходить в занос даже на сухой дороге, если чуть сильнее газануть. Безумно острое рулевое управление, требующее постоянного внимания. Регулярная замена свечей, не выдерживающих советского бензина. Это притом, что их аж две на цилиндр, да попробуй, доберись на оппозите! А еще идиотские напольные педали, для нажатия на которые требовалось тянуть носок ступни. Но зато какой прием! Даже мой бывший «нативный» «Равчик» таким похвастаться не мог. Наконец-то получилось и погонять с удовольствием, и не терять бездну времени на обслуживание автохлама под марками «Москвич» или «Жигули».
Имелась только одна советская проблема: банды пацанов пересмотрели тупых фильмов типа «Берегись автомобиля» и решили устранять социальную несправедливость кто как может. Обычно фантазии хватало лишь прятаться в кустах и кидать куски гравия в стекла проносящихся мимо иномарок. Малолетним балбесам и дела не было до того, что они могут кого-то убить, – бросил и убежал. Хорошо хоть на Porsche триплекс. А вот доставка нового стекла из ФРГ по особому заказу мне встала в две месячные директорские зарплаты. Ладно, хоть кооператив сноубордов позволял не сильно переживать из-за денег.
Впрочем, автохлопоты – сущая мелочь. Даже не так! Жалко, что они закончились, потому как сейчас стало незачем прятаться от главной, а может быть, глобальной проблемы. Мое пятилетнее, безбедное и даже отчасти счастливое затыкание дырки на месте директора НИИ «Интел» подошло к концу. Строго говоря, ощущение грядущих перемен появилось уже давно, но… Именно в прошлую пятницу, восемнадцатого сентября тысяча девятьсот семидесятого года провалившийся вместе со мной из будущего ноутбук, он же секретный суперкомпьютер МЭП, способный за сутки перемолоть больше цифр, чем за месяц все ЭВМ СССР, вместе взятые, перестал работать окончательно и бесповоротно. Без всякого преувеличения историческое событие, только со знаком минус.
Порвалась последняя ниточка, связывающая меня с «родным» две тысячи десятым годом. А так как все остальные артефакты давно были описаны, засняты и уложены в личные архивы советских вождей, то нужно признать: как специалист и хранитель сверхсекретной информации Петр Воронов стал им абсолютно не нужен. Более того, история этого мира явно шла иным путем. Поэтому и мои попытки оракулствовать о политике не стоили ломаного гроша. Неудивительно, что внеплановый вызов на Старую площадь я воспринял с немалым трепетом. В психушку засаживать меня вроде как нет особого смысла: без материальных свидетельств из будущего тяжело найти того, кто согласится поверить в бредни попаданца. Но можно на всякий случай отправить на ПМЖ куда-нибудь типа Анадыря, подальше от ученых и посольства США, такое с товарища Шелепина вполне станется. И что тогда делать? С женой, дочкой и ее, надеюсь, маленьким братиком?
