Владимир Свержин - Колесничие Фортуны
Справедливо рассудив, что ночевка в лесу на каком-нибудь дереве или, того хуже, в кустах куда как менее комфортна, чем в стогу сена, я решительно зашагал к ближайшему из них. Удобно расположившись в своем «люксе», я вольготно расслабился и заснул, блаженно вдыхая запах клевера…
Проснулся я от того, что кто-то бесцеремонно дергал меня за ногу. Нащупав под головой рукоять меча, я решил примерно проучить наглеца. Резко вскочив, я спрыгнул на землю и встал в боевую стойку. Передо мной стоял какой-то усатый ветеран фельдфебельского вида, за спиной которого – толпилось не менее дюжины солдат. Увидев вместо ожидаемого бродяги вооруженного воина, они тут же рефлекторно нацелили на меня копья и луки.
Мой пыл слегка поостыл, я обвел взглядом поле… Не надо было обладать лисовским зрением, чтобы догадаться, что я нахожусь в самом центре военного лагеря. Судя по всему, он был разбит ранним утром, пока я добросовестно дрых.
«Ну вот и Лис с Меркадье», – мелькнуло в моей голове радостная мысль.
– Милейший! – обратился я к фельдфебелю, опуская меч. – Я – опоясанный рыцарь. Проводи меня к своему начальнику!
Ветеран, осознав мои мирные намерения, дал знак своим людям опустить оружие и повел меня к одному из шатров, разбитому неподалеку. Он попросил меня оставаться возле шатра. Я еще раз оглядел лагерь. Странно, нигде не было видно герба Меркадье – серебряного скакуна в черно-красном поле. «Вероятно, это передовой отряд», – предположил я. Полог палатки распахнулся, и мой провожатый предложил мне войти. В шатре меня ожидал крепкий мужчина моих лет, поднявшийся мне навстречу. Он протянул мне руку:
– Сэр Хуберт Троккенстон.
– Вальдар Камдил, – представился я. – Сьер де Камварон.
– Вальдар Камдил? Какими судьбами? – удивился он. Вслед за этим рыцарь предложил мне разделить с ним трапезу, и я охотно принял это любезное предложение. Спустя минут двадцать, когда мы вовсю выпивали и закусывали, полотнище, закрывавшее вход в шатер, резко отлетело в сторону, и в проеме возник статный рыцарь с резкими чертами лица и гербом славного рода Хайсборнов на груди.
– Вальдар Камдил, – процедил он сквозь зубы, пристально оглядывая меня с головы до ног. – Это действительно он… Взять его! – рявкнул он.
– Стойте! – попробовал остановить его сэр Хуберт Троккенстон. – Он мой гость, и вы не имеете права арестовывать этого человека под моим кровом!
– Молчите, господин рыцарь! Это один из вождей мятежников, и он должен быть арестован немедленно по приказу короля!
– А я говорю, что этот шатер принадлежит мне и никто не волен здесь повелевать! – Сэр Хуберт схватился за меч.
– Не надо, – остановил я его. – Сэр Кай, вы нашли самое удобное время для сведения счетов! – Я поднял меч и протянул его своему гостеприимному хозяину. – Объявляю себя вашим пленником! Однако вижу, что законы рыцарства не знакомы этой разбойничьей шайке. Можете не сомневаться, я вскоре вернусь к вам, чтобы внести за себя выкуп.
Игнорируя мои слова, Хайсборн накинулся на стоявшего рядом с ним фельдфебеля:
– Ищите лучше! Не может быть, чтобы он был один! Здесь наверняка неподалеку его сообщники. – Сэр Кай повернулся к Троккенстону: – А для вас, господин рыцарь, будет лучше, если я забуду все, что здесь произошло! Шагайте, шагайте, сэр Вальдар. Боюсь, вам не придется сюда возвратиться.
Я спокойно направился к выходу. В тот же момент активизировалась связь, и жизнерадостный голос Лиса, предвкушавшего нашу встречу, зазвенел у меня в голове:
– Капитан, ты уже в Англии?
– Ну, в общем-то да…
– Тогда шагай в Гастингс! Мы уже там.
– Это проблематично. Я, видишь ли, в плену. – На том конце связи воцарилось продолжительное молчание.
– Шо, опять?! – переходя от возмущения на родной диалект, заорал Лис. – Я понял. Твой дом – тюрьма. Уж ты как хочешь, на этот раз я сам займусь твоим освобождением, – тоном, не допускающим возражений, заявил Рейнар. – Где тебя искать?
– Скорее всего в Лондоне. Более точно, извини, сказать не могу.
– Да! К кому ты, собственно, попался?
– Ты будешь смеяться, но это Хайсборн. Кстати, он с довольно большим отрядом, по-моему, тоже направляется к Гастингсу.
– Понял, спасибо! – отозвался Лис. – Тем хуже для него. Ладно, не скучай, скоро увидимся. И я тебя прошу, – в голосе моего друга проскользнула умоляющая интонация, – будь паинькой, не надо новых приключений! Я понимаю, что это фамильная черта всех Камдилов, но не надо!
Сказав это, Лис прервал связь. А меня люди Хайсборна начали заковывать в цепи…
Как и просил меня Лис, по дороге в Лондон я был молчалив и задумчив, беседовал с тюремщиками только на религиозные темы, вызывая всеобщее уважение своим смиренным и благостным видом.
– Ну что, в Тауэр? – спросил я, когда наша повозка въезжала в ворота Лондона.
– Не-ет! – лениво протянул мой охранник. – Какой Тауэр? Там засел Шейтмур.
Я удивленно воззрился на него:
– Шейтмур? А он разве?..
– Да нет, – махнул рукой стражник, – когда мы подошли к Лондону, граф Шейтмур пригласил нашего Джона на переговоры в Тауэр. О чем они там говорили, мне неведомо. А только после этого Варрава Лондон принцу сдал, а Тауэр себе оставил. Так и сидит себе – провизии у него, чай, года на три хватит, а если ему что надо, он из города возит.
– А что, ворота открыты? – удивился я.
– Ночью закрыты, днем – нет, – ответил мой страж. Что и говорить, это была неожиданность. Приятная, но, увы, не последняя в этот день. Мои смутные надежды на присутствие в Лондоне Джона Плантагенета, которого язык все еще никак не поворачивался называть королем, вскоре улетучились, и во главе «военного трибунала», рассматривающего мое дело, я увидел величавого и осанистого лорда – мэра славного города Лондона. И все бы было ничего, но еще совсем недавно я знавал его на должности шерифа Ноттингемского. Глядя на нескрываемое злорадство на его благообразном лице, я вполне резонно полагал, что попытка договориться с ним не принесла бы ровно никаких результатов.
Выслушивая обширный список моих преступлений против королевства и священной особы короля, составленный расторопной братией судейских крючкотворцев, лорд-мэр укоризненно покачивал головой, не обращая ни малейшего внимания на то, что для совершения всех вменяемых мне в вину злодейств я должен был одновременно присутствовать в весьма отдаленных друг от друга частях королевства. Последней моей виной в списке значилось личное руководство войсками мятежников, высадившихся в Гастингсе, и способствование последовавшему за этим разгрому отряда королевских войск под командованием лорда Хайсборна. Поскольку мое присутствие в тех местах в день перед боем не вызывало сомнений, моя вина считалась полностью доказанной.
Немного посовещавшись, высокий суд приговорил Вальдара Камдила, сьера де Камварона, к показательному умерщвлению путем отрубливания головы как злобного мятежника и вообще особу крайне малоприятную.
Против такой постановки вопроса мне нечего было возразить. Оставалось ждать утра.
Ночью на канале связи прорисовался Лис:
– Капитан, ты там не спишь?
Честно сказать, мне почему-то не спалось, предстоящее торжество, с которого мне каким-то образом предстояло исчезнуть, наводило на меня какую-то непонятную грусть. Услышав мой отрицательный ответ, Сережа обрадовался.
– Прекрасно. А то я боялся тебя разбудить. Значится, у меня все готово. Я им тут такой цирк с конями устрою, что по той улице, по которой тебя повезут, лондонцы еще пару лет будут опасаться ходить. От тебя требуется следующее. Ты методу освобождения из пут помнишь?
– Помню, – ответил я. – А почему ты решил, что это будут путы?
– Вальдар, что мне в тебе всегда нравилось, так это твой аристократизм, сиречь полное неумение считать деньги. – В голосе Рейнара слышалось нескрываемое превосходство. – Подумай сам. Цепи – вещь казенная, учтенная в смете. За нее местные власти раз лет этак в двадцать деньги платят. Поэтому хочешь не хочешь, а после казни цепи надо снять и принести обратно. Правильно?
– Правильно.
– А на покупку кожаных ремешков для пут деньги выделяются ежемесячно. Причем из расчета один ремешок на одного казненного. Понятно тебе?
– Пока не совсем.
– О Господи! Одним и тем же ремешком десятки человек связывать можно. А остальные деньги – это честные нетрудовые доходы палача. Так что я готов поспорить с тобой на десять шелобанов, что тебя свяжут путами.
– Хорошо, допустим.
– Так вот. Когда тарарам начнется, ты, будь добр, ремни эти скинь, чтобы мне меньше возни было.
– Ладно, – согласился я, не представляя еще себе, что, собственно, задумал Лис.
