Дино Динаев - Учитель афганского
— Только никуда не уходи, — сказал он связанному Аликперу. — Я вернусь.
Палач только скрипнул зубами, злобно сверкнув глазами. Не успел Стас подойти к щелевидному окну, за которым была пропасть, как с той стороны все свободное пространство заняло нечто лязгающее, безостановочно рубящее и раскидывающее теплый воздух, пропитанный вонью разогретого железа.
Стас поспешил укрыться за стеной, но сделал это недостаточно быстро, и пилот его заметил. Вертолет прекратил поступательное движение и завис напротив щели.
Стас сжался, стараясь внушить пилоту, что минарет пустует, по крайней мере, с эпохи саманидов.
Пилот не поверил. Со скрипом провернулась турель пулемета, и крупные, словно навозные мухи крупнокалиберные пули спаренного пулемета влетели внутрь. Стрельба получилась неприцельной, и они никого не задели.
Стас, отлеживающийся за спасительным буртиком и преждевременно уверовавший, что все страшное уже позади, понял, что не прав, когда в щель, распуская бенгальский огонь из хвостового оперения, пролетела противотанковая ракета и оглушительно рванула, унеся часть противоположной стены и открывая чудный вид на пропасть.
Стас схватил стонущего Аликпера и ссудил его вниз по лестнице. Сам улизнуть уже не успел.
Чудесный вид на пропасть не долго оставался свободным, заполнившись стрекотом и знакомым лязгом, после чего снизу наползли винты высматривающего цель вертолета. Пилот старался просунуть в образовавшуюся дыру турель пулемета. Это ему не удалось, тогда он отвел машину подальше и
направил на стену ракетную установку.
В этот раз спецназовец на несколько секунд даже потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил себя лежащим на краю бездны, посеченный на спине комбез слегка дымился.
Стен более не существовало. Макушка минарета была срезана словно бритвой. Стас оказался на голом, обдуваемом всеми ветрами пятаке и безучастно смотрел на висящий напротив проклятый вертолет.
Гюлли некоторое время бесстрастно поизучал его реакцию, вернее, отсутствие оной, потом, не изменившись в лице, направил тяжелую машину прямо на него. Стас не двигался, хотя ветер от лопастей упрямо толкал его в пропасть. В мозгу билась единственная мысль, что Аликпер снова ускользнул от расплаты. И не сам ли он дьявол после этого.
Никто не обратил внимания, как из винтовой лестницы на площадку выдулось легкое невесомое белое облачко. Вертолет, не замедляя хода, полетел сквозь него. Это было ошибкой.
Раздался треск.
Лопасть вертолета, угодившая в туман, встала мертво, а сам корпус с глубоким нутряным скрипом провернулся вокруг оси. Стаса просто-напросто сдуло, и он повис над пропастью, ухватившись за остатки стены. Это его и спасло, когда вплотную над ним серпом прошло одно из оторванных лопастей.
Корпус неряшливо кувыркнулся в пропасть, разваливаясь, словно гнилой орех, лопасти веером полетели во все стороны.
Среди разлетающихся пращами осколков промелькнула фигура Гюл-
ли, растерявшего былую бесстрастность и летящего с разинутым в ужасе ртом, но всю картину тотчас залил режуще белый огонь воспламенившихся баков.
Стас влез обратно на минарет.
Туман, несмотря на сильный ветер, некоторое время висел абсолютно неподвижно в двух шагах от Стаса, потом медленно рассеялся.
Внутри проступили крупные извивающиеся силуэты. Туман оказался полон живых существ. И даже слишком живых.
Стас опасливо отодвинулся, когда на расстоянии вытянутой руки на пол упал туго скрученный и покрытый чешуйчатой кожей баллон. Полежав неподвижно, он с шелестом развернулся в червя длиной не менее трех метров и толщиной в телеграфный столб.
Носитель враждебно выставил на Стаса выпуклые фасетчатые глаза и распахнул пасть, утыканную мелкими и острыми, словно зубья ножовки, клыками. Вокруг стоял незатихающий шелест все новых разворачивающихся тварей. Вскоре Стас стоял в окружении десятка подбирающихся все ближе монстров.
Спецназовец вынул ножик, годный разве что для чистки кожуры с яблок и отважно спросил:
— Что уставились? Пошли вон отсюда, уроды!
Носители синхронно зашатались, встав на кончики хвостов, словно гигантские кобры и разом издав шипение. Чувствовалось, что они вот-вот кинутся на него и разорвут. Стасу почему-то не было страшно, он уже всего отбоялся. Или в голове просто стали гаснуть лампы, о которых говорил несчастный Эдди Фарклоу.
Внезапно что-то врезалось в тварей сзади и расстроило их ряды. Монстры попадали на пол, свернулись в тубы и откатились в сторону.
Развернувшись у остатков стены в частокол мерзких извивающихся тел, твари опять громко зашипели. Перед ними оказался один носитель, непривычно крупный, он вдруг напал на них и разом откусил одному из собратьев голову.
Неподготовленные к такому повороту, твари опять свернулись в клубки. Снова возникший из ниоткуда туман накрыл их разом и втянул в себя. Видно, это было их транспортное средство.
Когда туман всосался обратно на винтовую лестницу, на площадке кроме Стаса остались еще три фигуры-Ширин, голая девочка лет шести и крупный носитель.
— А ты чего не уехал? — нахально спросил Стас у монстра. — Скатертью дорожка!
Носитель подкатил к нему и развернулся. Стас в ужасе отшатнулся.
У существа оказалось прозрачное брюхо, наполненное желтоватой жидкостью, в которой плавало человеческое тело в облепившей его мокрой одежде.
Стас узнал в нем уорент-офицера. Внезапно глаза утопленника открылись.
— Чего уставился? — спросил он, выпуская горсть пузырьков. — Не ждал?
— Ждал. Только…
— Знаю, только не в таком виде. Помнится, ты говорил, что приказы, получаемые нами, могут отличаться. Ты бы знал, сколько раз менялась установка.
— Кто ее менял?
— Откуда мне знать? Может, минарет. После всего увиденного легко верится, что он имеет влияние на весь остальной мир.
— Вы становитесь мистиком, сэр.
— Мне уже поздно кем-либо становиться.
— Простите.
— Ничего. Просто то, что ты видишь, это уже не я, а моя объемная голограмма, — носитель поднатужился и изрыгнул из себя сгусток. — Возьми, там
ключ. Тебе надо торопиться, эти твари скоро вернутся.
Стас отыскал и очистил от слизи ключ.
По форме он напоминал эфес меча с тремя блестящими шнурами. Когда ключ лег ему в руку, он сразу почувствовал его тяжесть, даже свинец такого же объема столько бы не весил. Рукоять из холодного светлого металла облегала толстая упругая прокладка, сделанная под шестипалую кисть.
На конце ключ имел набалдашник пирамидальной формы с такими острыми гранями, что при малейшем соприкосновении они резали кожу как бритвой.
— Вы ведь не бросите женщину с ребенком? — спросила Ширин.
— А почему вы сами в пальто, а ребенок ваш голый?
— Это не ее ребенок, — уточнил Карвер. — Кстати, Ширин опасная женщина и уже убила одного американского полковника. На этот раз настоящего.
— Он хотел меня убить!
— А что это за девочка? — Стас наклонился к ней, та испуганно спряталась за Ширин.
— Не бойся, дочка, — сказала та резким голосом.
— Она тебе не дочь, — опять встрял офицер. — Что-то с ней не то. Я ее не чувствую. Тебя чувствую, твое тепло, даже Ширин чую, а ее нет.
— Ладно, потом разберемся. Сейчас нам надо идти.
Носитель свернулся и быстро подкатился к лестнице.
— Там Канн!
— Это не Канн. Его зовут Аликпер.
— Шпион? Может, убить его? — носитель зашипел, готовый обрушить на палача смертельный удар, но Стас поспешил остановить его.
— У меня для него есть кое-что пострашнее, — сказал он. — Говоришь, ключ может перенести в любую точку?
— Да. Тебе надо торопиться к грузовику и забрать деньги.
— Деньги подождут.
Стас взвалил Аликпера на плечо и, выставив вперед ключ, вошел в Заветные Врата. Ключ дернулся в руке словно живой, и его заостренная ручка вдруг вонзилась в руку подобно лезвию ножа.
Стас хотел отбросить его, но не тут то было. Длинные шнуры по-змеиному обвили его руку, превратив ее в одно целое с ключом.
Некоторое время Стас шел по длинному темному тоннелю. Углубившись, как ему казалось, достаточно, он усадил Аликпера у стены. Когда Стас вытер пот с лица, рука вся оказалась в паутине. Значит, он
действительно был на месте.
Обрезав путы, он сказал:
— В общем так, Аликпер. Я тебя отпускаю.
— Как бы не так. Ты убьешь меня.
— Убивать я тебя не буду, но и живым не оставлю.
— Как это?
— А ты подумай. Правда, времени у тебя осталось немного. Ну, я пошел. Я бы сказал тебе "пока", но даже на том свете нам не суждено свидеться. Мы не встретимся больше никогда, и, знаешь, я не особенно переживаю из-за этого.
Стас шагнул в мерцающий портал, и тот сразу погас.
Не веря себе, Аликпер встал. Он свободен! Мало того, шурави оставил его живым. Всегда знал, что эти русские немного не в себе.
