Дино Динаев - Учитель афганского
— Как такое могло произойти? Я удивлен, парни.
— Кто это? — удивился снайпер.
— Майор Карвер. Уошберн показывал мне его фото. Он тоже охотился за денежным самолетом. Здорово, полковник. И ты здесь, — проговорил Карадайн. — Привет всем нашим. Значит, вы снюхались с рыжим, а потом наш дружок тебя завалил.
Он стал обыскивать труп, отчего Фарклоу всего передернуло, и он ушел. Ничего полезного Карадайну обнаружить не удалось. Тот, кто его обыскивал, произвел процедуру чрезвычайно тщательно. Если бы это не было идиотизмом, можно подумать, что баба обыскивала, прикинул Карадайн.
Услышав приближающиеся шаги, офицер оглянулся и тут же вскочил на ноги. Перед ним стоял Гюлли. Спокойно смотрел на него своим подчеркнуто тупым взглядом.
— Сдавайся, американец, — сказал толстяк. — Из Хаваа еще никто не уходил.
Они одновременно шагнули друг к другу, Гюлли вцепился ему в шею и стал валить, но, сыграв на встречном движении, Карадайн насадил его сердце на клинок.
Он вытирал нож об одежду убитого, и только это заставило поверить его в реальность происходящего. К нему приближался еще один здоровяк с лицом Гюлли.
— Сдавайся, американец.
На этот раз Карадайн противника застрелил. Радоваться было некогда, навстречу шли люди, и у всех у них было лицо Гюлли. Здоровяки приближались, и их одинаковые лица не выражали никаких эмоций.
— Сдавайся, американец, — монотонно донеслось с разных сторон. — Из Хаваа еще никто не уходил.
Карадайн поставил автомат на стрельбу короткими в 2 патрона очередями и стал валить их.
Вокруг были только оскаленные лица и цепкие руки, толстяки висли на нем, стараясь сбить с ног и затоптать.
Карадайн работал как в тире. Последних добивал уже прикладом.
Наконец наступило затишье. Вокруг лежала гора покойников, в центре оставался на ногах офицер, залитый как после кровавого душа.
— Эдди! Ты где? — крикнул он.
Вернувшись к машине, распахнул дверцу. Кабина была пуста, а в кузове стоял контейнер денег.
Враги.
Стас с Канном вышли из минарета позже остальных, когда от обеих машин и след простыл.
Стас уселся на пустую канистру, зажимая раненый бок. Боль снова начинала пульсировать, а к температуре он давно привык. Будто всю жизнь с ней ходил.
Канн уселся напротив.
— Шурави, зачем ты вернулся? — спросил Рик. — Ты ведь был здесь? В Хаваа.
— С чего ты взял? — Стас покосился на прислоненную к канистре винтовку, а у Канна она лежала на коленях.
Тот осуждающе поцокал губами.
— Что, облажался?
— Ты чего, Рик?
— Ты был здесь, ушел живым в отличие от остальных. Твои желания сбылись ведь так. Врешь, сбываются желания всех, кто здесь побывал. Это все знают. Ты мог стать богатым, умным и сильным. А вместо этого ты вернулся.
— Кто ты?
— А ты подумай. Перчаточки ничего не напоминают? — он помахал ручками в полотняных перчатках, которые носил, практически не снимая.
— Я думал, ты их носишь, чтобы отпечатков не оставлять.
— Кому здесь нужны мои отпечатки? — хохотнул Канн. — А волосы? Видишь седые корни? Успели отрасти. Красить их здесь негде, извини. Мы ведь с тобой одного возраста, шурави.
— Шурави?!
— Доходит, наконец. С наслаждением жду момента, когда ты поймешь, чтобы двинуть тебя прикладом в зубы.
— Но почему?
— Хотя бы потому, что мне надоело корчить из себя американского черножопого. Ты не в курсе, что у жителей Кашмира иногда встречается очень темная кожа. Я пакистанец, дубина! Да не смотри ты так! Все равно не узнаешь. В царандое никогда не было моей фотографии. Но ты заочно мне много крови попортил. Тогда на границе ты бы точно меня прищучил, если не Данюк-паша. Но и что, что я немножко ваших пацанов резал, но генералу я был очень полезен. Он оружие Максуду грузовиками продавал. Бакшиш делал.
Стас уже не воспринимал, что он там рассказывает.
— Аликпер!
Как его и предупреждали, вскочив, он получил прикладом в голову и ненадолго отключился.
— Вы шурави так предсказуемы. Нельзя так транжирить свою ненависть, — нравоучительно продолжил Аликпер, ну чисто, разговор старых приятелей, когда один незлобиво поучает другого. — Ее надо копить, чтобы потом из врагов медленно ремни резать. Чтобы от мук они умирали совершенно безумными. Чтобы перед жизнью теряли еще и рассудок. Вот это я называю месть.
— Мехди ты убил?
— Я. Этот сын собаки обратил внимание, что я никогда не снимаю перчаток. В свое время он тоже воевал, даже я его вроде где-то видел, и он мог в любой момент некстати вспомнить про парня, который тоже не мог обходиться без перчаток.
— Кстати, почему?
— Микробов боюсь. Шучу. Я люблю, чтобы все выглядело красиво, а от солнца у меня на руках пигментация. Мелочь, а неприятно. Кстати, я и выгляжу намного моложе тебя. А ведь мы одногодки. Ветераны. А смотри, какой я молодой. Я буду жить долго.
Стас тяжело глянул на него и сказал, будто впечатывая слова в гранит:
— А ты знаешь, Аликпер, я рад нашей встрече. Долгие годы я ждал этого момента. Я поэтому и вернулся. Да, я был здесь. И сумел уцелеть. Кто знает, может, это и было мое заветное желание. Свернуть тебе шею.
— Силенок хватит, шурави? — криво усмехнулся палач. — Ты поступил опрометчиво, так сильно жаждая нашей встречи. Откровенно говоря, ты первый, кто захотел сделать это добровольно.
— Пытать будешь? — с пониманием уточнил Стас. — Зачем тебе тогда автомат. Случайно выстрелишь и лишишь себя смысла жизни.
— Я знал, что вы, шурави, только прикидываетесь глупыми. Вы хитрые.
Аликпер снял автомат с ног и поставил рядом. Стас ждал этого, но в полной мере воспользоваться не удалось. Он на это и не надеялся. Палач был начеку. Они одновременно бросились друг на друга и почти сразу отскочили, нарвавшись на взаимные удары. Аликпер вытер кровь с разбитого носа.
— Ты меня испачкал! — раздосадованно воскликнул он. — Это будет стоить тебе дополнительной пытки.
— Ты скоро собьешься со счета, — пообещал Стас.
— Ну-ну!
Аликпер неожиданно дал ему по ране. Хотя почему неожиданно? Если бы он был на костылях, тот первым делом выбил бы ему костыли. А то, что вы без ног, калека, это же хорошо. Пытка получится более качественной.
Стас охнул. В ребрах словно мина взорвалась, и повалился на сделавшихся ватными ногах. Беспощадная штука, болевой шок.
Аликпер ликующе кинулся добивать, но не тут то было. Бушуев ударом под колено заставил опуститься на грешную землю. Они сцепились. Палач сразу сделал своей целью рану, пытался воткнуть туда пальчик, Стас уворачивался. Одновременно, стараясь поймать бандита на прием. В партере палач растерял все свое преимущество.
Некоторое время они боролись, катаясь в поднятой пыли, и никто не мог взять верх. В конце концов, Аликпер угодил в захват стальных рук, и Стас стал подниматься, чтобы грохнуть палача оземь.
Аликпер внезапно перестал сопротивляться, словно смирившись с неизбежным и едва не обманув своей покорностью Стаса, но тот очень вовремя вспомнил о странных способах борьбы, уже наблюдаемых им ранее в Кабуле, и резко разжал руки.
Так что когда Аликпер совершил стремительный рывок, его резкость оказала ему дурную услугу, потому что не ощутив ожидаемого противодействия, он потерял равновесие и упал, наткнувшись на острое колено спецназовца.
Потом он наткнулся на носок правого ботинка, затем-левого, после чего игра в футбол продолжилась. Некоторое время Аликпер на ударах катался по земле то к минарету, то обратно, превратившись в кусок воющего мяса.
Стас остановился и отер дрожащими от перенапряжения руками пот и кровь со лба. Очертания минарета и Аликпера двоились и троились, давала о себе знать разбередившаяся рана.
При этом он оказался в опасной близости от палача, чем тот не преминул воспользоваться, вскочил и буквально разодрал ему рану. Сознание Стаса стало существовать отдельно от него.
Без всяких эмоций он наблюдал приближающегося Аликпера. Что-то все же заставило его вытянуть руку вперед. Каким-то чудом ему удалось сжать ее в кулак, и палач на всем движении на него наткнулся.
Аликпер откатился к самой стене минарета, но не ударился, потому что стена приподнялась, и минарет втянул его.
— Э, нет, я еще не закончил! — Стас нырнул следом.
Посредине комнаты висели, пылая небесным огнем, Врата Заветные. Стас рефлекторно отвлекся на открывшееся величественное зрелище и прозевал неожиданную атаку затаившегося до времени Аликпера. Они опять сцепились и покатились по направлению к висящему в воздухе порталу.
Аликпер царапался и даже попытался укусить, тогда Стас, сжав челюсти с мелкими как у хорька зубами, пару раз приложил врага об пол головой, заставив отказаться от столько неблагородной затеи.
