Дино Динаев - Учитель афганского
— На кого вы работаете? На НИХ?
— Не будем задавать лишних вопросов. Чудная погода сегодня. Вы живы, а это главное. А на кого работаю я, на кого вы БУДЕТЕ работать, разве это так уж важно?
Он остался сидеть с разом угасшей трубкой в руках. Похоже, всю линию обесточили. Даже, может АТС правительственную заблокировали.
Чума понял.
Теперь он никто. Червь на крючке. Как же надо было его ненавидеть, чтобы сотворить такое? Он вроде ничего плохого и не сделал.
Ошибка Стаса заключалась в недопустимой расслабленности при виде родных до слез березках, похрустывающем снежке, вырывающемся изо рта облачкам пара.
Когда мотор стал давиться от нехватки горючего, вместо того, чтобы оставить машину в укромном месте и пойти с ваучером к ближайшей заправке, он заехал туда на машине.
На окраине сознания царапнуло наблюдение, на заправке машин нет, но присутствуют пять или шесть заправщиков в фирменных синих комбезах. Все как на подбор крепкие молодые ребята. Коротко стриженные и побритые. Видно, хозяин их здорово пасет.
Один из крепышей вынул из колонки заправочный шланг и подошел. Стас с трудом выбрался из машины, но на этом силы его покинули, и он прислонился к борту.
Крепыш суетился. А что он там делает, я ведь не заплатил, подумал Стас. И почему он не обращает внимание на его вид. Раздетый дядька зимой с пулевым ранением наверняка тут не частый гость.
Но крепыш не заправлял машину. Открыв запор, он поливал бензином на борта, на контейнер.
— Не дергайся! — сзади ткнулся ствол.
Несмотря на смертельную усталость, рефлекс сработал незамедлительно. В руке был ключ от минарета. Только теперь он превратился в кинжал. Наличие эфеса, а еще больше длинный заостренный штырь, что нужно еще.
Видно нападавших убаюкал его измученный вид, и они не ожидали от доходяги такого финта. Он ушел в сторону и рубанул сначала по руке с пистолетом, второй отшатнулся, но он и его достал, поменяв на лету хват и ударив в грудь. Поначалу у него возникло нехорошее предчувствие, что противник в бронежилете, но лезвие издало хрустящий звук и ушло по самую рукоять.
Один уронил пистолет вместе с отрубленной кистью, второй шланг, забившийся, словно живой на асфальте.
Стас впрыгнул-вполз в кабину. Когда завел мотор, педаль газа была вдавлена до отказа. Грузовик взвыл на остатках бензина, исступленно завизжали покрышки. Выстрелов не было слышно, работали по-тихому, лобовое стекло покрылось красивым рассыпчатым узором.
Тихую идиллию испортил разлитый бензин. Сзади с треском лопнуло, и борта занялись открытым огнем.
Ехавшие по шоссе узрели картинку из фильмов ужасов. Полыхающий грузовик мчался на всех парах, а потом вдруг исчез, как-будто его и не было.
Не верь рыжим.
Холод портала сбил пламя. Стас и сам не знал, с чего он решил внутри портала холодно. Каждый раз, когда он оказывался внутри, его охватывал озноб. Холод пробирал изнутри, словно остывали сами кости. Но на этот раз это сыграло на его стороне. Пламя загасло с легким хлопком, словно его и не было. Даже дыма не осталось.
Он не представлял, куда двигать дальше, поэтому вернулся. Проехав по своим следам, он остановил грузовик у черного минарета и выключил мотор. Некоторое время он слушал, как тот остывает и пощелкивает. Чуткое прислушивание дало свои плоды, и он сразу распознал подозрительный шорох, который не имел ни к нему, ни к машине никакого отношения. А это значит, что это было опасно. Теперь все, что не имело к нему отношения, таило в себе опасность. Бушуев против всех!
Из-за кургузой башенки минарета упала косая тень. Стрелять было не из чего и нечем, так что Стас изготовил ключ. Когда тень шевельнулась, он завел двигатель, одновременно задействовав ключ.
Портал полыхнул мгновенным холодом. В следующий миг Стас, словно фурия возник с другой стороны башенки, наезжая грузовиком на съеженную фигуру. Правда, фурией он оказался никудышной. Двигатель чихнул, да и заглох. Не мог же он вечно работать без бензина.
Грузовику не хватило пары метров, чтобы раздавить согбенную человеческую фигуру.
— Не стреляйте! — закричали на английском.
Голос был испуганный и дрожащий, и Стас не без труда узнал по нему Бена Бакстера.
— Сержант, вы живы? — крикнул он, открыв дверцу, но не торопясь выходить.
Неизвестно, что у него на уме.
— Кто это? Господи, Стейси! — Бен бросился к нему.
Автомат он перебросил на плечо и этим на некоторое время успокоил подозрительность Стаса. Он поспешил сблизиться, сокращая до минимума дистанцию. Теперь Бакстер не смог бы его застрелить, даже если бы захотел.
— Где остальные? — Бен цепко оглядел кабину и кузов.
— Похоже, мы уцелели лишь вдвоем.
— К этому все и шло. Вся наша экспедишен это большая авантюра.
Бен сунул руку в карман, Стас напрягся, но парень всего лишь полез за сигаретами. Господи, он тысячу лет не курил. Стас угостился, и, усевшись на полузаметенные древним песком камни, они задымили.
То, что рассказал Бен, было страшно и мерзко, но Стас ни ужаснулся, ни скривился от омерзения. Нечто подобное он и ожидал. Жадность, жестокость к себе подобным, наплевательское отношению ко всему без исключения. Человеческий фактор во всей своей неприглядности.
Когда Большие Боссы, вершащие судьбы всего человечества, устраивающие мировые кризисы, когда им это выгодно, решили подсадить Рыжего на крючок, им была безразлична дальнейшая судьба четырех миллиардов долларов наличными. Точнее, они должны были быть уничтоженными. Но слуги решили по-другому.
Слуги, в данном случае, спецслужбы заклятых друзей, России и НАТО. Это конечно хорошо и замечательно, что Большие Боссы думают о судьбах планеты, подминают под себя страны и континенты. Но деньги здесь при чем? По большому счету Большие Боссы умели делать деньги, а слуги деньги отнимать.
В данном случае и отнимать ничего бы не пришлось. Захватить контейнер, да и поделить.
Контейнер вели. Процесс отслеживался с обоих сторон. В Европе, в России, в долбанном Пакистане. Службы дублировали, дополняли друг друга, делясь информацией, предоставляя агентов и спецсредства. Никогда еще сотрудничество не достигало такого взаимопонимания.
Идиллия закончилась, когда слуги вышли на финишную прямую.
— Тут уж не до реверансов, извини! — закончил Бакстер. — Делиться никто не хочет. Никогда не забуду то удивленное выражение, с которым полковник Карвер встретил свинцовый бакшиш от Ширин. Она ему пулю влепила меж глаз! Слушай, Стейси, а что у вас такие агенты страшные? Обычно баб специально таких красоток выбирают, чтобы при виде нее член в спираль закручивался. А тут!
Вместо ответа Стас забрался в кузов.
— Ты чего? — поинтересовался Бен.
Вместо ответа Стас снял с борта прикрепленный лом и стал выворачивать замки.
— Ну, ты идиот, Стейси. Тут атомная бомба нужна, чтобы его вскрыть, — подначивал Бен. — Но ты не огорчайся. Есть у меня нужные люди. Что хочешь, вскроют. Надо только с помощью твоего ключа попасть в одно местечко в Сербии.
Стас убедился в его правоте, когда лом оставил лишь царапины на краске контейнера. Он в отчаянии отшвырнул бесполезную железяку. Внезапно ключ, заткнутый за ремнь, дрогнул. Он вынул его. Ключ тянуло к контейнеру точно магнитом.
— А что? Врата ведь ты открываешь! — заметил он.
Контейнер имел несколько систем запорных устройств. Внешняя цепочка фактурно выделялась на его поверхности. Стас приставил ключ острием и ответ руку для удара.
— Нет! Ты его поломаешь! Мы останемся тут навечно! — захлебнулся в крике Бен, чем еще больше убедил Стаса в правильности решения.
Он со всего маху саданул ключом. К звуку звонко зазвеневшей стали прибавился неприятный костный хруст. Словно изморозь мгновенной волной прошлась по замку, и он развалился точно трухлявый пень.
Бакстер с воем отпрыгнул в сторону. Из кузова летели искры и брызги расплавленного металла.
Если бы вокруг имелся хоть намек на растительность, пожара бы не миновать, но искры с шипением уходили в песок.
Кузница под открытым небом работал не менее пяти минут, и наступила тишина.
Бен выкопал лицо из песка и крикнул:
— Что, угробил ключ, придурок?
В ответ со страшным скрипом отворилась дверка контейнера. Бен с проклятиями полез наверх. Кузов оказался забит застывшими и еще дымящимися наплывами металла, а сама дверца оказалась толщиной в метр. Но Бен обо всем этом тотчас забыл. Он смотрел в контейнер.
Из проема торчали ноги. Обычные человеческие ноги в брюках и немного старомодных черных туфлях. В промежутке между туфлями и задравшимися брючинами виднелись серые носки.
Москоу.
Еще до ввода войск НАТО, Стас откровенно побаивался Останкинской башни. Полукилометровая махина, похожая на поставленную стоймя вилку. Фундамента нет. Смешно называть фундаментом яму глубиной всего 5(!) метров под этаким колоссом. Башня держится лишь на натянутых внутри стальных тросах. Строгий конструкторский расчет. Стас не верил таким, и был уверен, что конструктор ошибся в запятой либо не учел один из факторов, и все это когда-нибудь рухнет.
