Андрей Смирнов - Рыцарь
— Договор? — переспросил я. — Вы, вообще, о ком говорите, Альфаро? Мне казалось, мы с вами говорим о Боге. А договор с ведьмами… Разве этим не дьявол занимается?
— Любезный дон Андрэ, вот уже более получаса я пытаюсь втолковать вам, что Великий Мастер, о котором мы толкуем, — это и Бог и Дьявол в одном лице. Образующий свет и творящий тьму. Когда Он проявляет себя как добро — люди называют его Богом, когда творит зло — Дьяволом. Если бы вы читали Библию, вы бы лучше поняли меня, потому что тот Бог, о котором говорится в Ветхом Завете, — это не только добро. И вот Ему, владеющему светом и тьмой, вот уже почти двенадцать столетий приходится быть только тьмой — по милости вашего Иммануила, двенадцать столетий назад решившего, что в мире должно быть только добро, одно добро и ничего, кроме добра… Эти двенадцать столетий Иммануил и его немногие сторонники пытаются перетянуть одеяло на свою сторону, а Великий Мастер — на свою: чтобы привести все в изначальное положение. Истина и Ненависть рвут этот мир на части.
Истина, Ненависть… А ведь я это уже слышал… Ах да — ведьма говорила.
И Иммануил.
Я отщипнул еще кусочек свининки и покосился на пса. Проклятая зверюга не сводила с меня глаз.
Истина и Ненависть… там было еще что-то третье… Сила?
— Истина, Ненависть и Сила, — пробормотал я.
— Да, Сила! — подхватил Альфаро. — И сейчас, Андрэ, вы имеете честь говорить с ее адептом.
Ну да, разумеется. И отшельник на эту тему пророчествовал. «С Истиной и Ненавистью вы уже встречались, — сказал он. — Осталась Сила. Поедете в Испанию — встретитесь, откажетесь — встречи не будет». Не много ли совпадений? Вдруг граф не врет? Нет, не верю. Мы враги. С какой стати он будет говорить мне правду. Правдоподобную ложь — другое дело.
Я выжидающе посмотрел на дона Альфаро: каково будет продолжение?
— Сила — это срединный путь, — поведал Альфаро. — Следующие этой дорогой не служат ни добру, ни злу. Они служат себе и преследуют в этой игре исключительно свои цели. Нас очень мало. Меньше, чем последователей отшельника, и уж намного меньше тех, кто заключил договор с Великим Мастером. У этого пути есть еще одно отличие. Истина воплощена в одном конкретном человеке — вы были с ним знакомы. Владеющий Ненавистью — тоже по-своему личность, хотя Его личность несоизмерима с личностью смертного. Сила же… У нее нет единственного воплощения и никогда не будет. Это не третий игрок. Это путь.
— Значит, вы — не против и не за? — Я покачал головой. — Зачем же тогда вы ввязались в эту историю? Тем более что, по вашим словам, моя судьба — дело рук Ненависти. Не сходится!
Альфаро снисходительно улыбнулся.
— Я следую срединной дорогой, но это не значит, что я обязан враждовать с другими сторонами. Мастер нанял меня для того, чтобы я сделал для него работу. И я эту работу честно выполнил.
— Почему же он не обратился к кому-нибудь из своих последователей?
— Он пытался. Но масштаб его личности… я уже говорил вам об этом… совершенно несоизмерим с личностью обычного человека. Поэтому общение с ним иногда может быть… затруднительно. Например, ведьма Рихо, одна из его служанок, когда он непосредственно обратился к ней, не смогла осознать задание. Представьте, она приняла вас за самого Мастера! — Альфаро засмеялся. — В общем, получилось, что здесь, в Европе, я оказался единственным человеком, который смог внять его голосу. Мы заключили сделку. Я должен был проследить, чтобы вы прошли тот путь, который предназначил для вас Мастер. Собственно, моего содействия почти не потребовалось. Вы оказались именно тем человеком, который был нужен Великому Мастеру. Благородным… гхм… дураком. Расчет оказался верен: рыцарь и воин, воспитанный в другом времени, кинется спасать невинного, с его точки зрения, человека. Тем более — если он этому человеку еще и обязан лично.
— Вы не правы, граф. Иммануила вытащили бы и без меня. Родриго не отдал бы его.
Альфаро скептически приподнял бровь.
— Вы так полагаете? Не будь вас в его замке, Родриго вовсе не был бы так решителен. Это ведь вы его подогрели — одним своим присутствием, поскольку он еще помнил беседу в аббатстве Сен-Жебрак… Упрек в подлости жжег этого благородного господина сильнее каленого железа. Да, не удивляйтесь, я об этом тоже знаю. Не будь вас, половина свиты легата не была бы изначально настроена за отшельника. А барон де Эро, покричав и потопав ногами, никогда бы не пошел против Церкви, потому что, в отличие от вас, Андрэ, он не пришелец из ниоткуда, знает расстановку сил и с такой мощной организацией, как Церковь, никогда бы враждовать не стал… Даже если забыть о том, что он сам убежденный католик. Был.
Я махнул рукой:
— Ладно, теперь это не имеет значения. Кстати, ради любопытства: чем Мастер заплатил вам за эту… работу?
— Временем, — ответил Альфаро.
— То есть?
— Он открыл для меня все времена — и прошлые, и будущие. Отстранившись от тела, я могу мысленно проникнуть в любой век, в любое время. Я видел и ваш век, Андрэ, и более поздние эпохи. Очень интересно. И поучительно. Я уже три месяца наслаждаюсь этим подарком.
— Значит, вам известно и собственное будущее? Вы знаете, когда умрете, что вам предстоит, что вы совершите… Скучная же, наверное, у вас теперь будет жизнь.
Я снова покосился на пса. Тот был начеку. Даже не мигал.
— Как раз собственного будущего я и не знаю, — признался Альфаро. — Да и все, на что я так или иначе могу повлиять, я вижу очень смутно.
— А каково, например, мое будущее? Вы это можете увидеть?
— Ваше будущее я могу предсказать вам и не впадая в транс. Остаток жизни вам… — Граф сделал театральную паузу. — …Предстоит провести в подземельях моего замка.
— Вас об этом тоже Великий Мастер попросил? — поинтересовался я — Или вы по собственной инициативе?
— Исключительно по собственной, дон Андрэ. Видите ли, существует простое правило… Человек, встретившийся сразу или последовательно с этими тремя — то есть с Истиной, Силой и Ненавистью, — неизбежно принужден выбирать, на чью сторону ему становиться. Конечно, можно отказаться выбирать… но в этом случае, как вы можете догадаться, он неизбежно выбирает Силу… Но такой человек, еще не совершивший выбора, обладает некоторым… — Альфаро сделал движение руками, как будто бы держал в ладонях невидимый мячик, — …потенциалом. Удачей. Силой, не отданной еще никому. Собственно, такого рода невидимой силой обладает каждый человек, но обычно у новопосвященных она значительно больше. Чтобы лучше понять, что я имею в виду, представьте себе двух людей равного мастерства и одинаково хорошо вооруженных, встретившихся в поединке. Кто, по-вашему, победит?
— Тот, кто подготовлен лучше.
— Оба подготовлены одинаково.
— Тогда — как повезет.
— Именно! Удача! У одного из них достаточно личной силы, чтобы притянуть к себе необходимую удачу, у второго такой силы нет. Второй поскользнется, или допустит ошибку, или промедлит на долю мгновения — и исход поединка решен… Вильгельм де Сен-Пе фехтовал лучше вас, но вы обладали достаточной удачей, чтобы одолеть его. Вашей удачи хватило и на то, чтобы выйти живым из поединка с Ричардом Английским. Оглянитесь назад, Андрэ: сколько раз за последние два месяца вы оставались в живых благодаря одной удаче?
Я задумался. Мне пришла в голову мысль, что в его словах, возможно, что-то есть. Особенно если учесть, сколько раз и в самом деле я каким-то чудом умудрялся выходить сухим из воды.
— Тогда, — сделал я логичный вывод, — получается, что вам совершенно бесполезно сажать меня в подземелье. Потому что — это следует из ваших же слов — я все равно оттуда сбегу. В таком случае, может быть, мы лучше обсудим то дело, ради которого я приехал, и разойдемся?
Альфаро покачал головой:
— Вы не сбежите. Видите ли, Андрэ, я убежден, что моя удача больше вашей. Кроме того, я нашел способ отнимать удачу. Таких людей, как вы, глупо просто убивать, — Альфаро потянулся за кувшином, — они слишком ценны. Однако если вы сгниете в моих подвалах, не совершив в этой жизни больше ничего и так и не сделав выбора, вся ваша удача перейдет ко мне. Если вас это утешит, я могу вас уверить, что вы не первый, с кем это произойдет. И, смею надеяться, не последний.
Пока Альфаро наливал себе вино, я прикидывал, как бы половчее полоснуть его по горлу ножом.
То ли эта собака умела читать мысли, то ли она просто почувствовала запах адреналина. Волкодав, лежащий рядом с креслом дона Альфаро, приподнялся и угрожающе заворчал. Альфаро посмотрел сначала на пса, потом — с наигранным удивлением — на меня. Ухмыляясь, пригубил вино.
— Ну, главное сказано, теперь можно и текущие дела обсудить… Дон Андрэ: зачем вы явились ко мне в гости? С тех пор как вы покинули Лангедок, я выпустил вас из виду.
