Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость
– Ну как ощущения? – попыхивая трубкой у окна, поинтересовался Туманов у вошедшего в кабинет Петра.
Князь вообще-то должен был задержаться в столице. Было на нем еще несколько поручений. Но, как видно, сумел со всем управиться быстро. А может, все дело в том, что еще со времен службы смотрящим у него были самые обширные знакомства, в том числе и среди смотрителей почтовых станций. Если свежих лошадей не было ни для кого, то для него обязательно одна сыщется.
Поэтому ничего удивительного, что он в буквальном смысле этого слова нагнал императора. Да Петр и не удивился. Скорее воспринял как должное. Все же князя отличала искренняя и безграничная любовь к сестре, поэтому его нахождение здесь скорее закономерность. Опять же семью не видел больше полугода.
– Признаться, непонятные ощущения, – почесав нос, ответил Петр.
– Мне это знакомо, – кивнул Иван, как более опытный товарищ начинающему.
Петр потянулся к открытой шкатулке с трубками и табаком. Туманов понимающе улыбнулся. Государь курил редко, и всякий раз по поводу. Правда, и курить долго не мог. Затянется пару раз, закашляется да и отбросит в сторону. Но это верный признак того, что он сейчас не в себе.
– Тьфу, гадость, – пыхнув пару раз, как обычно чертыхнулся Петр.
– И к чему каждый раз наступать на одни и те же грабли? – удивился Иван.
– Так ведь запах табака нравится, если не накурено так, что топор вешать можно. Вот каждый раз и думаю: а вдруг? Но «вдруг» не случается.
– Чудной ты порой, Петр Алексеевич.
– Ладно об этом. Докладывай, как там и что.
Дополнительных пояснений, что именно хочет услышать Петр, Ивану не требовалось. Ясное дело, что текучка, задержавшая Туманова, государя не интересовала. Поэтому он сразу перешел к главному:
– Посланник к кардиналу убыл. Думаю, преимущества в одну неделю ему хватит, чтобы подготовиться. Опыт у него изрядный, разберется, что там и к чему.
– Не попадется?
– Не тот человек, – уверенно покачал головой Иван.
– Сделает?
– Этот сделает.
– Савин?
Туманов утвердительно кивнул.
– Сколько ему уже?
– Тридцать четыре, государь.
– Не стар. Не знаешь, отчего Ушаков его не жалует? Я уж сколько раз порывался за преданность особо наградить, да Андрей Иванович все противится. А Ушакова обижать, поощряя людей через его голову, не хочется.
– Так он не только в отношении Савина противится. Он вообще против того, чтобы служащих Канцелярии большим рублем задабривали. Потому как считает, что служить потребно с честью. За золото же верность не купишь.
– Верность это хорошо, но ее и вознаграждать нужно. Сколько там Лесток ему за мою голову положил?
– Десять тысяч аванса и десять после дела.
– Вот и заплатишь сполна, когда вернется. Да я еще подумаю, где ему можно землицы нарезать. Только сам сделаешь, с Ушаковым решай как знаешь, чай, его заместитель, тебе и карты в руки. Что дальше?
– Так все вроде. Остальное так, рутина. О другом Андрей Иванович тебе уж поведал.
– Ну, значит, и хватит о делах. У меня сын родился, а у тебя племянник, а мы тут языками метем. Может, по чарке доброго вина? – потирая руки, предложил Петр.
– А может, не по одной? – поддержал его Туманов.
– Зови всех офицеров, свободных от службы. Погоди. Давай-ка лучше мы к ним, – спохватился Петр, осознав, что мужская пирушка дело далеко не бесшумное, а это измученным молодой матери и ребенку на пользу не пойдет.
– Тогда ты тут обожди малость, государь, а я пока все организую.
А что? Вполне правильное решение. С одной стороны, было дело, Петр не гнушался своими руками позаботиться о застолье. И дичь разделает, и рыбу выпотрошит, да потом еще и лично приготовит. А как итог, сам же угощал, ничуть не чинясь. Но, с другой стороны, за прошедшие годы он успел измениться. Да и не на биваке они сейчас. И наконец, хозяин дома Туманов, он же родной дядька, вот ему и карты в руки.
Петр же, ожидая, когда его позовут, присел за стол и, взяв в руки кисет, потянул носом воздух. Ох и хорошо пахнет зар-раза. И ведь курил же, было дело, а поди ж ты, отвык. Оно конечно, если постараться… Да стоит ли оно того? Пожалуй, что и нет.
Как часто бывало, мысли от табака вильнули в сторону, и уже в следующее мгновение он думал совсем о другом. Уж чего-чего, а дум у него было за две жизни не передумать. Или передумать? А не два ли человека в нем уживаются?
Нет, об этом лучше не думать. Не потому, что страшно. Поначалу-то было, а теперь уж пообвыкся. Просто смысла в этих размышлениях нет никакого. Хоть мозги сломай, а ни к чему так и не придешь. Это есть и помогает принимать зачастую правильные решения. Остальное не имеет значения.
Итак, результаты заговора были неутешительными. В расставленную ловушку угодили двадцать два видных помещика и пятеро заводчиков. Конечно, с одной стороны, Петр как бы сам их подтолкнул, но, с другой – голова дадена, чтобы думать, а не только есть в нее. Положили перед тобой приманку в мышеловке, а уж тянуться к ней или нет, сам решай, не маленький.
На этот раз Петр решил действовать жестко. Все причастные к заговору были приговорены к казни, без какой-либо надежды на помилование. Их близкие лишены дворянского звания, всех средств и имущества. Им оставили только самую малость, не более тысячи рублей на семью, и определили на вечное поселение в Сибирь.
Ушаков хотел было предостеречь от подобного шага, но Петр остался непреклонен. Не помогли и уговоры в Сенате. Каждый должен был знать, что, умыслив против престола, на снисхождение может не надеяться. Причем пострадает не только он, но и все его семейство. Уж не однажды вскрывали заговоры. Петр отнесся по-людски, с пониманием. И чем это аукнулось? Новым заговором, с еще большим числом заговорщиков.
Этот урок должен был показать всем, насколько опасно влезать в сомнительные авантюры. А лучше вообще поспешить доложить об услышанном, дабы не оказаться причастным. Ведь недоносительство каралось так же, как умысел против престола. Зажимал Петр понемногу знать в тиски, но и выхода иного не видел. Больно много воли себе хотят взять.
Кстати, теперь и в сторону Лизаветы поглядывают с опаской. А то как же, два заговора, она вроде как в центре. Вокруг народу покрошили, посла французского не пожалели, а она в сторонке осталась. Петр вовсе не хотел ей вреда, но вынужден был сделать политическим трупом. Фигурой, на которую больше никто и никогда не сделает ставку.
Кстати, по этой же самой причине ей не приходилось рассчитывать и на достойную партию за границей. Но Петр и тут решил поступить по-своему. Даром, что ли, уволок с собой в поход Разумовского. Ушаков докладывал, что она души в нем не чает. А что может быть лучше, чем прожить жизнь с любимым человеком. Раньше этому препятствовала большая разница в положении, теперь она была не так уж велика.
В военном походе Алексей Григорьевич заслужил отличие, спас жизнь самому государю императору. И тому имелись свидетели. За сей подвиг Петр Алексеевич возвел его в графское достоинство. С Лизой разговор уж состоялся. Нечего ей дурью маяться, пусть выходит замуж и будет счастлива.
Подумал было поставить ее на правление хотя бы в том же Причерноморье, но очень быстро отверг эту идею. Там нужна деятельная и созидательная натура, как Миних, но никак не Елизавета. У нее, кроме веяний моды, нарядов и ассамблей, ничего иного на уме не водится. Так что пусть живут в своем дворце, он ей еще землицы с деревеньками лучше прирежет.
Итого по результатам удачной войны и не менее удачно раскрытого заговора казна оказалась в большом плюсе. Лишь деньгами прибыток составил двадцать три миллиона. А ведь было и много чего иного. Одними только лошадьми сколько народу обеспечили, а это в крестьянской семье уже дело великое.
Но главное не это. Главное то, что теперь у Петра имелось достаточно средств для задуманных им программ. Предстояло организовать переселение огромных масс народа.
Во-первых, заселить прирезанное Причерноморье.
Во-вторых, организовать новые поселения в Сибири. А народ туда никакими калачами и посулами не заманить. Придется отправлять под караулом. Здесь, пожалуй, еще и порадуешься тому, что крестьяне все еще в крепости, хотя Петр и стремится всячески от этого уйти.
В-третьих, Витус Беринг открыл пролив между Азией и Америкой и соответственно обнаружил саму Америку. И Петр вовсе не собирался никому уступать эти земли. Ну и что, что уже сейчас народу недостает, чтобы заселить все пространство. Думать нужно о будущем. Поэтому и в Америку нужно будет определять переселенцев. Да снабдить их всем потребным в достаточном количестве, в том числе и оружием.
А еще на руководство всем этим нужно будет определять достойных людей. Таких, для которых понятие чести не пустой звук. Одной только щедрой платой тут не обойтись. И здесь Петр был полностью согласен с Ушаковым. Кстати, и из ведомства Андрея Ивановича там тоже кадры потребны будут.
![Юлиана Еременко - Один шаг, навстречу жизни [СИ]](/uploads/posts/books/4888/4888.jpg)
