Афганский рубеж (СИ) - Дорин Михаил

— Я всё посмотрел. А вы? — спросил у нас Сопин.

Мы кивнули. Батыров подал команду в эфир об окончании задания. Заняли обратный курс.

Приземлившись на аэродроме, товарищ Турин снова напомнил нам о конфиденциальности данного вылета. Мы ещё не успели двигатели выключить и винты остановить, а он уже бежал к машине. За ним приехал его УАЗ.

— Торопится куда-то, — предположил Димон, когда машина с Туриным уехал со стоянки.

— Ага. Сеанс связи у него с Кабулом, — заглянул в кабину Сопин.

Двигатели выключили, а несущий винт постепенно замедлялся, пока не остановился.

— Что скажете? — спросил Игорь Геннадьевич, когда мы вышли из кабины экипажа.

Бойцы Сопина ждали его на улице. Он сам сидел на скамье в грузовой кабине и просматривал карту.

— Геннадич, всё сделаем. Сложно, но десант мы высадим, — объявил Димон.

— А сами как дальше? Из этого ущелья выход только один — влево через долину. Вас духи обстреливать будут, — посмотрел на нас Сопин.

— Мы знаем, на что идём. Прикрытие будет работать. Эффект внезапности на нашей стороне. Прорвёмся, — ответил я.

Игорь Геннадьевич каждому пожал руку и вышел из кабины.

— Нави-Сафа. Мы так назвали объект. Там за горой это первый кишлак. Надеюсь, что мы успеем раньше захватить базу.

— Геннадич, а что тебе эти кишлаки? Там же всё агентура проверила. Население есть, а духов поблизости нет, — уверенно сказал Батыров, спрыгивая на бетон.

— Ну, пусть так. Очень бы хотелось, что агентура не врёт. До завтра, мужики, — попрощался с нами Сопин и ушёл с бойцами к «таблетке».

Пока Димон собирал снаряжение, я обошёл вертолёт и осмотрел его. Карим его заправил и пошёл проверять пулемёт в хвостовой части.

— Может ещё патронов взять? Немало ли будет 500? — спросил Сабитович, когда я подошёл к хвостовой части.

— Скажут, что не положено. Заявку писать. Или у тебя есть другие ходы? — улыбнулся я.

— У хорошего борттехника всё схвачено, — похлопал меня по плечу Карим.

Почему-то в этот момент, я захотел с ним серьёзно поговорить. Ведь комэска откуда-то всегда знал, что Батыров трусит, волнуется и как у нас всё в экипаже устроено.

— Карим, у меня вопрос к тебе. Чисто по-мужски и без криков. Тебя Енотаев постоянно вопросами донимает о том, что в экипаже происходит? — спросил я.

— Я Петровича знаю с лейтенантов. Он мужик неглупый и всё сам видит. Ты вправе мне не доверять и думать, что я стукач. Но наш комэска должен знать всё. Ну, почти всё, — улыбнулся Сабитович.

— То есть, ты рассказывал всегда только то…

— О чём можно рассказать, чтобы не навредить ни тебе, ни командиру. Всё остальное — остаётся в кабине вертолёта, — поспешил ответить Уланов.

Ну, пускай будет так. Хоть что-то ответил.

На вечернем совещании довели порядок выполнения завтрашних вылетов. Как и предполагалось, будем высаживаться тремя группами.

— 1 роту высаживает на севере группа Батырова. Идёте через ущелье, как вы и рассчитали. Группа прикрытия отрабатывает по позициям духов. Как только десант будет высажен, уходите по Западу района. Там нет кишлаков и позиций душманов, — указал Енотаев на карте.

— Снарядов не жалеть, поскольку пехоте придётся бежать в гору. Чем лучше отработаете, тем быстрее они займут позиции духов, — добавил Батыров, указывая командирам экипажей Ми-24 на опорный пункт в северной части.

Далее комэска довёл задачи группам, которые высаживают десант на востоке и западе. Также определили, как будет осуществляться поддержка батальона, который перекрывает долину с юга.

— Ми-8 уходят на площадку в район Агаба, — указал на карте населённый пункт Енотаев.

— Распоряжение уже есть, что там будет заправка и пополнение боекомплекта. Для этого нам выделили звено Ми-6. Итого: 30 вертолётов завтра задействованы в операции, — довёл начальник штаба.

Вопросов по задаче ни у кого не возникло. Комэска поднялся со своего места и готовился уже выйти из палатки, но остановился. Он оглядел всех взглядом и постарался быть серьёзным. Но видно, что уголок его рта дёргался от напряжения.

— Постарайтесь… — прервался Енотаев, продолжая вглядываться в глаза каждого.

В такие моменты командиру сложнее всего. Он должен заставить себя поверить в то, что все выполнят задачу и вернуться живыми. Однако, порой это очень сложно. Проще сделать всё самому и не ждать на стоянке, выкуривая сигарету за сигаретой.

— Всем выспаться. Доброй ночи! — спокойно сказал командир и вышел из палатки.

Глава 31

Первые лучи солнца уже пробиваются сквозь остекление кабины. Вертолёт вибрирует и ходит из стороны в сторону. Капли пота постепенно просачиваются из-под шлема и попадают в глаза. Не спасает ни воздушные потоки снаружи, ни нагоняемый воздух вентиляторами.

— Я сейчас зажарюсь. И это только 5.30 утра, — ворчал Батыров по внутренней связи.

— Сейчас полетим, и нам будет не до жары, — ответил я.

Группа во главе с Сопиным загрузилась. Сабитович громко хлопнул дверью. Теперь осталось дождаться команды на выруливание.

Вчера ночью прибыл в наше расположение генерал-лейтенант Целевой. Увидели мы его только сегодня, когда он садился в Ан-26РТ. Лично будет руководить операцией с большой высоты.

— Так, ну я готов. Где команда? — спросил Карим, занимая своё место в проходе.

По-прежнему в эфире только идут доклады о готовности к вылету. Енотаев, пока не даёт команду выруливать.

— В конце кабины. Только ведро, — услышал я голос Карима, который рассказывал Сопину, какой есть туалет на борту.

Видимо, кто-то из бойцов забыл сходить перед заданием.

— 201й, группа 207го готова, — снова доложил Батыров, который уже брызгает каплями пота на приборную доску.

— Ждём, 207й. Самому жарко, — понял нашу обеспокоенность Ефим Петрович.

Я смотрел по сторонам, наблюдая за тем, как аэродром постепенно погрузился в непроглядное облако серой дымки. Винты всей вертолётной армады поднимали в воздух пыль, осевшую на бетон за ночь и утро. Вышедшее солнце еле-еле проглядывается сквозь эту пелену.

— Внимание, 201й, группе на полосу, — прозвучал в эфире голос руководителя полётами.

Со стоянок друг за другом начали выруливать вертолёты. Первым пошла наша группа. Первая пара Ми-24, завешенна специальными контейнерами с пушками ГШ-23, а вторая — блоками с неуправляемыми снарядами. Далее четвёрка наших Ми-8.

— А чего мы только С-5 и пулемёты взяли? Вроде не так высоко в той местности, — поинтересовался Сабитович, почему кроме блоков с неуправляемыми снарядами больше ничего не вешали.

— Слишком узкое пространство, в котором нужно маневрировать. А завесимся больше, будет сложнее. К тому же, садиться мы там не будем, — ответил я.

— Мда, а у нас когда-нибудь будут простые задания? Мне вот понравилось, когда мы девушек везли из Кабула. Симпатичные такие, — улыбался Карим.

— В Союзе будем борщи возить, — ответил Батыров, оставаясь всё таким же серьёзным.

Понятно, что напряжение перед вылетом большое. Но не идти же на задание, как на подвиг.

Выстроились на полосе и приготовились к взлёту. Все в кабине сосредоточены. Карим постоянно поправляет автомат, а я внимательно смотрю за Димоном. Тот нервно постукивает пальцами по ручке управления.

— Блин, а ведь я тоже в туалет не сходил. Есть ещё время? — спросил Сабитович.

— Только в конце кабины. Ведёрко, — посмотрел я на него и улыбнулся.

Уланов шутку оценил и дал мне «пятюню». Потом Карим протянул руку Димону и тот хлопнул ему. Мне Батыров руку не протянул, но посмотрел внимательно.

— Пора, командир, — произнёс я.

— 207й, группой взлетаем, — сказал в эфир Димон.

Ми-24 оторвались быстрее. Медленно поднялись в воздух и стали ждать команды на разгон скорости. Тут начали взлетать и мы. Разгон по полосе, набрали нужную скорость и оторвались от бетона. Следом пошли и остальные.

Я смотрел вправо и видел, как над Баграмом начинают один за другим подниматься вертолёты. Будто большие пчёлы, они продолжали заполнять воздушное пространство, выстраиваясь в боевой порядок.