Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
– Если возможно, я попросил бы, – Ибрагим перевёл взгляд с одного офицера на другого, не зная, кому адресовать свою просьбу, – чтобы в операции прикрытия снова участвовали те же девушки, что в Одессе… Я убедился в их высочайших боевых и… артистических способностях. Да и они меня… достаточно хорошо узнали.
Прозвучало, на взгляд Уварова, несколько двусмысленно. Если подразумевать выплаченный Ибрагимом гонорар. Хочет сказать, что и на этот раз не обидит? Отчего бы и нет, если деньги девать некуда.
– Другой охраны мне не нужно. Одна из них пусть изображает мою эскорт-леди или просто секретаршу. Как использовать остальных – вам, наверное, виднее, Валерий Павлович. Я думаю, так всем будет удобно, как вы считаете?
– Не смею возражать, – ответил Тарханов. – Но последнее слово за подполковником. Вся ответственность на нём, ему и решать, какие силы привлечь к работе.
– Прежде чем решать, хотелось бы знать, в чём вообще суть операции. Где она будет проводиться, сроки, ближайшая и последующая задачи, данные о возможном противнике, – теперь Уваров снова был в своей стихии. – Исходя из этого и начнём думать о численности и составе группы.
Он ничего не имел против того, чтобы использовать своих «валькирий», но, понятное дело, не в прямых боестолкновениях с кем-то вроде кавказских боевиков из-под Берендеевки. Или с теми же некробионтами, если уж в словах Тарханова промелькнул намёк на «иные времена».
– По предварительной схеме всё выглядит достаточно просто. Намечаются крайне важные деловые переговоры. Вместе с Иваном Романовичем и оперативной группой вы прибываете в назначенное место. Там уже предупреждены и ждут. Сколько продлятся переговоры – сказать не могу. По моим предположениям – не меньше недели. А скорее всего – дольше, там придётся решать не только дипломатические, но и технические, и финансовые, и правовые вопросы. Вы – восточный человек, Иван Романович, знаете, как идут дела на восточном базаре. – Тарханов улыбнулся вполне простодушно, давая понять, что предстоящее будет почти целиком зависеть от личных способностей Катранджи.
Теперь полковник обращался непосредственно к Уварову:
– Все вопросы обеспечения вашей миссии берёт на себя «принимающая сторона». Вы, подполковник, отвечаете только за «целость и сохранность» господина Катанова. Никакие другие вопросы вас не касаются. Соответственно, в период операции ничьим распоряжениям в своей сфере ответственности вы не подчиняетесь. Иван Романович может вам высказывать только пожелания. То же касается и должностных лиц, с которыми вам придётся взаимодействовать. Но с ними, я отчего-то уверен, у вас конфликтных ситуаций не возникнет.
При этих словах Тарханов хитровато улыбнулся. Значит, заготовил какой-то сюрприз.
– По завершении переговоров возвращаетесь домой. Вот этот момент определит сам Иван Романович. Как скажет – так и будет. Транспортный вопрос – тоже не ваша забота. Ваше задание будет считаться оконченным после того, как сопроводите господина Катанова в этот кабинет и доложите об исполнении. Вопросы есть?
– Так точно. Вы не сообщили время начала «мероприятия», место проведения и способ транспортировки охраняемого лица и личного состава. Без этого я не могу приступить к подготовке, произвести расчёт сил и средств, даже определить численность и специализацию потребных мне бойцов, – как и велено было Тархановым, Уваров произнёс это стоя, твёрдым тоном, глядя на начальника «открыто, смело, но без дерзости», как предписано уставом.
– Начало – послезавтра утром. Сбор группы в моей приёмной в восемь ноль-ноль. Все остальные указания – в письменном приказе, получите у адъютанта. За дополнительными разъяснениями, если потребуется, разрешаю обращаться в любое время. Выполняйте.
После этих слов говорить было больше не о чем. Подполковник щёлкнул каблуками, кивнул Ибрагиму, повернулся «кругом», вышел из кабинета почти строевым шагом.
– Жестковато вы с ним, – сказал Катранджи, когда высокая дверь закрылась за Уваровым. – Начиналось всё вполне по-дружески. Я думал, мы вместе детали разберём, согласуем, что нужно…
– Мне виднее, как с кем разговаривать. А для дружеского общения с подполковником и его подчинёнными у вас будет достаточно времени, я надеюсь. Сегодня у Уварова такого времени нет, и завтра не будет: подполковнику с группой предстоит реальная боевая операция, а не пикник у тёплого моря. Для успеха дела требуется абсолютная секретность. Даже руководитель (а уж тем более – рядовые бойцы) не должен знать ничего, кроме того, что абсолютно необходимо в текущий момент. Вы знаете, – доверительно положил ладонь на колено Ибрагиму Тарханов, – даже в Москве я не могу дать стопроцентных гарантий, что с Валерием за предстоящие двое суток ничего не случится. Если только я не запру его вот в этот сейф. – Он показал на приоткрытую стальную дверь почти метровой толщины в дальнем углу кабинета. Это действительно был сейф размером с приличную комнату, устроенный здесь ещё в середине позапрошлого века, о чём сообщала фирменная эмблема завода на внутренней стороне двери. Раньше, наверное, здесь хранились особо ценные экспонаты «Алмазного фонда», а сейчас – личная картотека начальника ГРУ.
– Да уж, – Катранджи зябко передёрнул плечами. – Врагов вокруг больше, чем людей. В своё окружение я подбирал сотрудников лично и поштучно. Они ведь знали, что их ждёт за измену… – Ибрагим нервно хрустнул пальцами. – Утешает только одно – действительность оказалась ярче самых жутких ожиданий предателей. Видеозаписи экзекуции я распорядился направить во все подразделения моих служб безопасности и ознакомить руководителей под роспись.
– Я предпочитаю принимать жёсткие меры «до», а не «после», – ответил Тарханов, вновь закуривая. – Излишняя секретность тоже, бывает, вредит. Если бы наш Уваров был в своё время поставлен в известность кое о каких фактах и Фарид со Станиславом были бы живы, история, думаю, несколько изменила своё русло. Но мы умеем делать выводы из своих ошибок.
– Тут вы совершенно правы. Не перестаю завидовать вашей организованности и чёткости в подобных делах. Нам на востоке это никогда не удавалось, да и не удастся, наверное. Генетика, менталитет, тяжкое наследие кочевого прошлого. У нас всё на эмоциях, а земледельцу, живущему в окружении одних и тех же соседей сотни лет, нельзя быть несдержанным…
– Ну, мы, русские, тоже в определённом смысле кочевники, – поддержал затронутую тему Тарханов, ему стало интересно, к чему турок ведёт. – Иначе за двести лет не дошли бы от Подмосковья до Тихого океана.
– Вот-вот, в этом всё и дело. Я как-то упоминал, что одно время был ярым германофилом. Потом это прошло. Надоел их всепроникающий «орднунг». Никакой психологической гибкости. А вы научились и с ними, и с нами вести себя так, что легко обманете и тех и других, а мы всё будем думать, где очередной раз просчитались.
– У каждого свои недостатки, – вспомнил Сергей недавно увиденный в видеозаписи старый американский фильм. – Но давайте вернёмся к нашим баранам. Их ещё осталось достаточно…
Вернувшись к себе, Уваров распечатал пакет с приказом. В нём не содержалось ничего принципиально нового, следовательно, то, что действительно необходимо, будет сообщено в нужное время в устной форме. А бумага – просто чтобы подшить в соответствующую папку и приступить к организационным мероприятиям. Количественный состав группы командиру предлагалось определить по собственному усмотрению и утвердить приказом начальника отдела полковника Стрельникова. Личный состав на период участия в операции считать выполняющим боевое задание с соответствующим исчислением денежного довольствия и сроков выслуги. Немаловажный пункт, понятный любому военному человеку. Вооружение, снаряжение и спецсредства – без ограничений, тоже по усмотрению командира группы. А вот это уже интереснее – «предполагаемый район действий – за пределами территории России». Но где именно – не указано. Так как же готовиться и к чему? Одно дело – Гренландия или Фарерские острова, другое – Центральная Африка или Сахара.
Да, похоже, одесские события настолько вывели из себя руководство, что оно решило перестраховываться по полной программе. Оно, пожалуй, и правильно. Если никто ничего не знает, ничего и не скажет, случайно или под пыткой. Центральный субъект акции – тот же самый, но прошлый раз противнику было известно всё – место встречи, дислокация и численность охраны, совершенно секретные инструкции, поступившие в одесское жандармское управление из Москвы. Если бы не «домашняя заготовка» по использованию «валькирий», в живых бы не остались ни Ибрагим, ни Чекменёв, ни сам Уваров, скорее всего.
Значит, пока будем заниматься вещами безусловными, не зависящими ни от каких «привходящих обстоятельств».
