Вперед в прошлое 10 (СИ) - Ратманов Денис

Его охраняли два белых бультерьера, бегающие на цепи вдоль забора, сейчас хозяин зафиксировал их цепи. Во дворе стояли «Рафик», «Москвич-пирожок» для развоза хлебобулочных изделий, и навороченный «Мерседес» — для транспортировки барского тела. По забору и по дому вился плющ, у порога зеленели две ели, в клумбах угадывались розы и самшит.

— Петя! — крикнул Корм. — Петя! Иди сюда.

Вскоре на пороге появился Петюня в спортивках, запахнув зимнюю куртку, он направился к нам. Корм и не думал уходить — видимо, сынок рассказывал, что его гнобят в классе — вдруг обидят дитятку. Сам Петя косился на родителя злобно, смущался.

Мертвечиной запахло сильнее. Я смотрел на одноклассника. На его лице читалось удивление, в глазах не было ни грамма страха, а вот любопытства хоть отбавляй. Не настолько он хороший актер, его чувства были искренними. Если бы у него рыльце было в пуху, он вел бы себя не так. Я протянул руку.

— Привет, Петя.

Он ответил на рукопожатие и спросил:

— Какими судьбами?

— Сколько ты им заплатил? — решил блефануть я. — Совершенные болваны. Одного мы взяли, у него погоняло Хмырь, знаешь такого?

Петя искренне замотал головой и отступил, словно стараясь спрятаться за отца. Тот насторожился и свел брови у переносицы, впился в меня взглядом.

— Ой да ладно, — продолжил блефовать я, — он сразу раскололся, сказал, что ты ему заплатил, чтобы он меня ножом пырнул. Вот мы и пришли. Решили сперва с тобой поговорить, чего уважаемым людям, — я посмотрел на Корма, — жизнь портить.

— Ты совсем обалдел? — вызверился на сына Корм и замахнулся для оплеухи, но опустил руку.

Петюня весь сжался, втянул голову в плечи, вскинул руки и попятился, причитая:

— Я ничего не делал! Нафиг ты мне сдался, чтобы за тебя еще и платить какому-то Хмырю!

В его голосе страх смешивался с обидой.

— Папа, ты ему веришь, что ли? Это бред какой-то!

Корм растерялся. Мне стало ясно, что Петюня, скорее всего, не виноват. Чтобы папаша его не прибил — вдруг в этой семье практикуется рукоприкладство, как когда-то — в моей — я честно признался, глядя на Корма:

— Меня чуть не убили нанятые неизвестные. Ваш сын был в списке подозреваемых на первом месте. Подозрения сняты. Извините.

Видя, как багровеет Корм, я попятился к калитке и пустился наутек.

— Чтоб ты сдох, придурок! — заорал Петюня.

— Ща собаку спущу! — прорычал Корм и правда побежал к бультерьеру, который будто что-то понял и принялся рваться на цепи.

Но мне было все равно. Вылетев на улицу, я объявил:

— Райко ни при чем. Валим отсюда! Корм в ярости!

— Собак спущу, суки! — донесся рев Корма.

Моя компания с визгом и ором прыснула в стороны, а собрались мы на остановке возле школы. Я еще раз прочитал лекцию, как важно ходить группами, и мы распрощались.

Домой мы с Борей попали в девять. Голодный брат рванул на кухню, я — за ним, принялся накладывать себе еще горячее картофельное пюре и котлеты, и тут на кухню вошел отчим.

— Где вы так долго? — дежурно проворчал он.

Боря глянул на него злобно, я ответил:

— Тренировка, потом девочек домой провожали, а то, говорят, завелся тут дед-педофил.

Вспомнилась история Анечки Ниженко. И ведь правда педофил завелся, надо будет подговорить друзей, чтобы гонять его.

Отчиму было неважно. Если бы я сказал, что мы кололись в подворотне, реакция не изменилась бы, потому что он сам хотел говорить и никого не слушал.

— Насчет твоего участка, вам нужно за документами в понедельник после обеда. Это я, кажись, говорил. Теперь про подключение к электросетям. — Он сделал брови домиком. — Семь тысяч хотят. Долларов. И обещают все, включая проектную документацию, сделать за неделю.

— Угу, — буркнул я, — и никаких гарантий не дают?

— Нет.

— Жаль, конечно, но нафиг. Два дома можно купить за такие деньги, — сказал я, отправляя в рот котлету.

Она была несоленая, пережаренная и жесткая. Все-таки кулинарный талант — это как почерк. У мамы кулинарный почерк не очень.

— Да, — согласился отчим. — И построить в огороде мастерские. А разрешат заниматься ремонтом всякие проверки?

— За деньги — разрешат. Надо будет изменить назначение земли, сейчас это легко сделать. А электричество-то уже есть! Спасибо вам огромное.

— Да шо уж, — засмущался Василий. — Мы ж одна семья!

Хотелось в шутку назвать его батяней, как тот бычок из мультфильма, но юмора Василий мог не понять, и я промолчал, доел котлету с пюре и спросил:

— Как там бабушка?

— Согласилась ехать сдавать анализы и проходить всякие ФЛЮ и ЭКГ. Врачиха эта — чудо просто. Взгляд — рентген.

— Вот и хорошо. — Я принялся мыть тарелку. — Замдиректора мукомольного завода звонили?

— Конечно, часа в четыре вечера, после разговора с тобой, от Эльзы Марковны. Нас там ждут завтра, в очереди стоять не будем. Солярка им нужна, но деньги нужнее. Ринату тоже звонил, договорился на субботу за тонну топлива.

— Тонну? — переспросил я.

— Ну да, — кивнул отчим. — Тысячу литров. А вот в пятницу мукомольный готов на бартер. Да и Завирюхин ждет, право собственности на землю в понедельник будет у тебя.

— Есть новости, как там Андрей в больнице? Который мой брат, — поинтересовался я, про зятя мне все было известно: он пошел на поправку.

— Никто ничего Эльзе Марковне не говорил. Потому она и психует. Ты ж вроде сам к нему собирался.

— Приехал, но меня к нему не пустили, потому что он спал, и ничего не сказали.

Пока закипал чайник, я подошел к окну и посмотрел на «КАМАЗ», стоящий под окнами, и посоветовал отчиму:

— Давайте оставлять машину в другом месте, очень уж она приметная. Зачем соседям знать, что у нас есть грузовик и соответственно — деньги.

Отчим со мной не согласился:

— Не согласен. Кинешь машину — то колеса снимут, то в салон залезут, то еще шо.

— Так можно оставлять в нашей мастерской. Туда — на «Волге», оттуда — на грузовике. И через весь город на нем не тащиться, топливо не жечь. Подумайте.

Вспомнив о Каналье, я набрал бабушку, попросил передать компаньону, чтобы про аренду участков забыл, будем искать землю или строения, где электричество уже есть. Завтра мы поедем на завод сразу на грузовике, а на обратном пути заскочим к Каналье насчет стоянки.

Завтра, все — завтра. Сегодня — спать.

Глава 28

Не по правилам

На выезде из города нас остановили гаишники. Я остался в салоне, Василий взял документы и пошел разбираться. Сперва показал их мордатому сержанту и что-то сказал, потом открыл тент, и гаишник залез внутрь. Вылез он оттуда разочарованным, но отчима не отпустил и долго что-то ему рассказывал, а Василий лишь разводил руками, имея вид лихой и придурковатый.

Минут через пять он вернулся в кабину, достал аптечку, предъявил сержанту. Затем — огнетушитель. Увидев более перспективную добычу — зерновоз, гаишник махнул жезлом, и мы поехали дальше.

— От же упыри! — жаловался Василий.

— Так ему и надо, — поддержал его я. — Пока он вас пытался ощипать, мимо два грузовика проехало и один «Рафик».

— Выходит, мы их спасли? — Отчим усмехнулся в усы.

— Получается, что так, — сказал я.

Василий завел любимую песню про «а один мужик как-то», но из-за рева мотора приходилось кричать, беседа не клеилась, и мы замолчали.

Знания взрослого наложились на нынешний опыт, и я переосмысливал то, что знал про бизнес. Знания, конечно, были дилетантскими, но доля истины в них имелась.

Любой бизнес проходит примерно те же фазы, что и другие процессы: развитие и угасание звезд, взросление и старение организмов, расцвет и падение империй. Причем процессы могут как полностью развить свой потенциал, так и заглохнуть. Причем угроза регресса или смерти довлеет над процессом на каждом этапе.

Как там в библии? Сначала было слово. В нашем случае — идея. Зародыш в яйце, икринка, что может как вырасти во что-то интересное, так и исчезнуть.