Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…
Шпаковский осклабился.
— Нет, родной, — капитан покачал головой, — давай-ка собирай штаб. Будем ве #769; шать "за" и "против".
Глава 12
Пятнадцатикилограммовый беспилотник по весу и размаху крыльев был чуть больше крупного кондора… которые в Арктике не водились.
Двигатель летательного аппарата, питаемый водородной смесью, с высоты 5 тысяч метров услышать при всём желании было невозможно. Разглядеть ползущую по небу машину (машинку) — если только целенаправленно блуждать по небу хорошей оптикой.
В этот раз оператор перебрался с юта в малый конференц-зал, где собрался штаб, а капитан, поглядывая то в планшет, то на большой экран, где дублировалась трансляция видеоизображения, мог напрямую давать команды куда направлять "птичку".
С пяти километров камера представляла широкий обзор.
Первое, что бросалось в глаза — раскинувшиеся берега и возвышенности Новой земли. Пустынные, покрытые снегом и по своему величественные, уходящие, теряющиеся в стороне "норда".
Следом внимание на цепочку кораблей эскадры Рожественского — тёмный штрих-пунктир на светлом фоне. Изображение чуть поплыло, приближаясь, показывая уже выраженные обводы бортов, тёмные угловатые убелённые инеем очертания надстроек.
Умеренный трубный дым, сносит, веет в сторону. Как будто караван стал "на перекур". Пройдя, кстати, едва ли чуть больше половины длинны пролива.
Оператор потянулся за подробностями — снова засучил джойстиком сужая фокус, но Черто #769;в отрицательно мотнул головой:
— На обратном пути. Покажи сначала мне "британца", затем повиси — прикинем диспозицию.
Через минуту в поле зрения показалась чистая вода, контрастирующая с кромкой льдов и нередкими вкраплениями отколовшихся, дрейфующих кусков.
Справа оттеняло базальтом островов Новой земли.
И совсем недалеко от береговой черты (так казалось с высоты) стоял крейсер. Его серый силуэт можно было бы принять за один из скальных огрызков, если бы не всё тот же демаскирующий дым из труб.
— А ведь он просто прикрывается от айсбергов сушей…, - догадался старпом, — особо не рискует, чтоб и на рифы не налететь. Но очень удобная позиция.
— Да чё там…, - предположил начбезопасности, — дальномеры имеет, где Рожественский шёл засёк, вот и держится в пределах. И в лёд не лезет.
— Он вообще, очень осторожный…, это английский капитан, — задумчиво согласился Черто #769;в.
— Так я чём и говорю! Почему бы нам прагматичностью сакса не воспользоваться! — Тут же стал аргументировать в своём ключе Шпаковский, — парой-тройкой бочек напалма мы его естественно не утопим. Но серьёзный пожар даст понять, что "пора и честь знать" и валить на Альбион подобру-поздорову. А что "вертушкой" нашумим, так больше её, даже при ледовой разведке, и не использовать. Вон беспилотники навороченные какие….
Капитан промычал что-то нечленораздельное, сверяя картинку "с неба" с разложенной тут же штурманской картой. Постучал пальцем по точке на экране, затем показал то же самое место на топографии, мэкнув ещё раз, поднимая глаза на подчинённых. Заговорил медленно, с расстановкой:
— Мда, вот тут — остров Логинов! Сюда вертолом доставить бочки. Только не напалма вашего, а чтоб зажечь и коптило конкретно. Тут нашим химикам несложно будет….
К сожалению, всё-таки от заманчивой версии, когда сам англичанин известит, что эскадра застряла, придётся отказаться. Сиречь — выводим караван ночью. Край — поэтапно.
Объясняю! Если мы будем не успевать, северный ветер с коптильни на острове как раз дымом закроет наш отход. Для запала ребят подберите …, наверное, из морпехов. Команда на поджиг по рации.
И ещё! Подумайте о вероятности, что крейсер может и всандалить по острову из чего-нибудь. Он-то гад рядышком будет. Так что…. чтоб горючка и наши за скалами сидели! Прятались. Ды #769;му всё ровно откуда клубиться.
И не надо на меня смотреть такими кислыми лицами! Тоже мне "радикальный блок непримиримых".
Всё! Не обсуждается. Только, блин, тёрок нам с Рожественским…, с царём… и в довершении с Англией не хватало!
Шпаковский лишь прожужжал едва слышно, что-то типа: "пожалел англичашек. Они бы с нами не церемонились" и быстро переключился, теперь цепляясь упрямством за новые обстоятельства:
— А если они с "Бервика" э-э-э, десант малый на шлюпках до припая, потом по льду пёхом…? Застукают наших….
— Ну, чего ты начинаешь? — Спокойно возразил капитан, — сам же говорил — не резкий этот англичанин. Пальнуть из пушкаря это еще, куда ни шло. И то притянуто мной за уши. А переться по полыньям…. Не станут.
— Андрей Анатольевич! Товарищ капитан! — "Умники" из "Сокола" так и не определились с субординацией… жутко смущались…, и как подозревал начбезопасности, регулярно где-то изыскивали пойло. От этого их "застенчивость" выглядела весьма характерно.
— Что? — Почти в два голоса спросили кэп и помощник.
— Гляньте…, - соловел глазами спец, кивая тыковками на экран.
"Моторчик" уже возвращался на базу, проходя над эскадрой, исправно транслируя….
— Не понял…, стреляют что ль?
Замыкающий броненосец вспыхивал белыми пороховыми бутонами … и что самое поразительное — били рядом! Около корабля взбивались характерные… не султаны взрывов, как в воде, а взметалось ледовое пылекрошево с дымом от детонации.
— Спасение утопающих — дело самих…. Они чего это — решили лёд вокруг обколоть пушками и сами выбираться?
— Ерунда какая, — в голосе капитана озадаченность и недоумение.
Джойстик вывел на максимальное приближение и стали заметны чёрные точки на льду — люди. Людское движение было заметно и на палубе броненосца.
— Запросите Рожественского! Что это у них происходит?
Продолжали смотреть на экран. Надстройка корабля снова обелился пороховым дымом, но заметить, куда стреляли, не удалось. Затем внизу всё прекратилось — выстрелов больше не наблюдалось. Исчезли со льда и человечишки.
Тренькнул телефон. Кэп поднял трубку — звонили с радиорубки, сухо отчитавшись:
— На флагмане подтвердили приём.
— Ага, — Андрей Анатольевич понимал, что на "Суворове" цепочка от телеграфистов, с дешифровкой, и вестовым к командующему займёт какое-то время.
"Опять же с нормальной реакцией Зиновия. Наш адмирал кажется, злонамеренно порой не реагирует на телеграммы. Либо отвечает с нарочитым запозданием".
Естественно не стал суетить, что "как только придёт ответ, так сразу…" — это само собой. А вспомнил ещё о более неприятных непонятках со связью — передатчик, отосланный в Петербург молчал. А так же два дня не удавалось связаться со "Скуратовым". До этого Престин как минимум раз в сутки производил контрольный радиообмен.
И об этом Андрей Анатольевич тоже не стал спрашивать, зная, что было бы что, немедленно известили.
* * *
Именно в этот час вице-адмирал Дубасов составлял подробный отчёт о чрезвычайном и трагическом происшествии для отправки курьером фельдъегерского корпуса.
Вслед за срочной и короткой телеграммой. В столицу. Лично императору.
Регулярные посещения высокими чинами парохода "Скуратов" естественно не остались незамеченными. Первыми индикаторами были писаки всех мастей, крутившиеся вокруг да около. Тот инцидент с участием матроса и британских подданных закончился ничем (в плане дознания) — у иностранцев оказались влиятельные покровители в Петербурге и дипломатическое прикрытие. Так что жандармский ротмистр, хоть и имел особые полномочия, не смог (не успел) даже провести пристрастный допрос.
Потом весь видимый интерес к "Скуратову" подугас, перекинувшись на более весомые "персонажи".
Но после ухода эскадры Рожественского негласная охрана "объекта" стала докладывать о новых подозрительных и просто не в меру любопытных личностях.
Посовещавшись, Дубасов и ротмистр пришли к мнению, что выставлять наглядный вооружённый караул или ещё как-то усилить охрану — явно привлечь излишнее внимание.
Вице-адмирал в свою очередь предложил Престину снять пока радиостанцию пришельцев и поместить в более защищённом месте на берегу. Константин Иванович пообещал проконсультироваться по этому поводу с потомками, сославшись на возможные сложности с демонтажём. Как и на необходимость ежесуточной поддержки свя #769;зи, пока не стабилизируется ситуация у Карских ворот.
