Шарлатан 3 (СИ) - Номен Квинтус
И разработчики монитора изготовили и устройство сопряжения своего монитора с этим накопителем, правда, довольно корявенькое, «опытное»: там простыми переключателями с пульта задавался адрес дорожки, на которую нужно было данные из памяти монитора писать на диск (или с него читать) и отдельными кнопками запускать запись или чтение — но это тоже уже было очень интересным, а так как всю эту технику парни просто ко мне домой притащили, то я очень хотел попробовать что-то на ней сделать. Например, текст программы на диск записать (дисководов было изготовлено уже три и два они к компу уже подключили, так что после «эксперимента» можно было и запуск программы с диска попробовать). А экспериментировать дома было просто: Васька-то еще в октябре уехал в свою квартиру (и теперь он там с молодой женой жил), а так как у студента с наличностью всегда бывает грустновато, то я ему подарил всю мебель из его бывшей комнаты — и комната до сих пор стояла совершенно пустая. То есть теперь она уже не пустая стояла, туда две здоровенных железяки затащили… и в угол просто пока поставили. А теперь их нужно было аккуратно поставить рядом, к розеткам подключить. Еще мне и стол по заказу сделали, на который монитор ставить удобно — и все это требовалось к работе подготовить.
Вот только времени на такие развлечения мне просто не хватало: и учеба была не самой простой, и другие дела много усилий требовали, так что я решил немного сачкануть на физкультуре и перед очередной тренировкой отловил Ю в коридоре. Лицо ее было, как всегда в таких случаях, веселым и немножко злобным: видимо, она предвкушала, как будет меня на тренировке мучить. Но я на этот раз мучиться не собирался:
— Ю, у меня тут срочные дела возникли, дома нужно все по феншую расставить и… в общем, давай на сегодня тренировку отменим.
— Что? Да, конечно, мне, наверное, просто сообщить не успели. Прими мои сочувствия…
Затем она несколько секунд помолчала, причем лицо ее стало сразу серьезным и даже немного печальным, после чего продолжила:
— Я просто не знала, извини. Но мне наверное тоже нужно будет придти. Я цветы принесу… когда похороны?
— Какие похороны? Ты о чем?
— Но ведь у тебя кто-то умер.
— С чего ты это взяла?
— Но ты же сам сказал, что нужно дома все по феншую сделать…
— И что? Никто у меня не умирал! И похорон никаких не намечается!
— Да ты! Да ты! — у Ю снова поменялось выражение лица и она теперь выглядела очень рассерженной. — Ты дурак! Негодяй и болван!
— А вот это было обидно. Пояснить свои слова можешь?
— Могу. Ты негодяй потому что меня сильно напугал, ты болван потому что используешь слова, смысл который не понимаешь. И дурак, потому что не понимаешь, почему ты негодяй и болван.
— Ты ошибаешься, я прекрасно знаю, что означают используемые мною слова. Например, феншуй — это правила расстановки всего в доме так, чтобы высшим силам было приятно…
— Я же говорю, что ты — болван. Фен шуи — это да, правила, как нужно расставлять в доме мебель и все остальное. Но фен шуи — это правило, как нужно дом обставлять на похороны близкого родственника! И только на похороны! Нет, еще на некоторое время, чтобы дух усопшего мирно и с достоинством покинул дом так, как ему удобнее… Тьфу! Так что мы сейчас идем на тренировку и там ты освоишь новые способы переноски и расстановки тяжелых домашних предметов! Ты сам пойдешь или мне тебя подтолкнуть?
Подталкиваться я точно не хотел: Ю при необходимости била меня очень сильно, а необходимость она сама и определяла, так что ее удары были всегда очень неожиданными и весьма чувствительными. А так как девушка была очень рассержена, то и на тренировке я старался ее лишний раз не злить и делал все, что она приказывала. И она за всю тренировку меня так ни разу и не ударила — но домой после нее сама меня отвезла: у меня все конечности тряслись от перегрузки. А она, высадив меня возле дома, с очень довольным видом сообщила:
— Ну вот, можешь же все правильно делать, когда хочешь. Ладно, я пока машину заберу, завтра сама утром за тобой заеду…
Понятное дело, что писать программы я в тот день так и не сел. И до конца недели не сел: Ю, вероятно в качестве наказания за мою глупость, тренировки решила каждый день устраивать после занятий. И в воскресенье я уже совершенно спокойно отвез электрические железяки в университет. Не потому что они мне дома надоели, но я сообразил, что дома от них пользы будет чуть меньше чем вообще нисколько, да и привезли их ко мне домой потому что в университете их пока ставить было некуда. Но декан факультета (понятное дело, товарищ Неймарк) за неделю местечко изыскал, и теперь уже там студенты, занимающиеся разработкой программ, могли с ними поиграть. Но не так, как я поначалу собирался: они занялись составлением программы, которая будет чтение и запись на диск производить без использования ручного набора данных с пульта. Не очень простой программы для не самого простого контроллера — но у нас уже был большой комп, опыт разработки компилятора — так что кросс-компилятор стал первым этапом в работе над новеньким терминалом. А когда товарищи успеют всю работу закончить, меня уже опять очень мало интересовало, так как было совершенно ясно: к лету все заработает. И вот тогда…
На лето у всех были составлены планы довольно серьезные, вот только планы эти были совершенно разные, не учитывающие взаимные хотелки. И на меня Юрий Исаакович тоже свои планы составил, на основании тех, которые ему «спустили сверху»: нужно было подготовить за лето хотя бы сотню преподавателей программирования. И сколько-то уже прикладных программистов: тот же товарищ Бещев прислал в Горький полтора десятка своих математиков, которым предстояло срочно освоить эту непростую науку. Ему действительно это срочно требовалось: в конце февраля в МПС уже отгрузили одну вычислительную машину и он страстно желал уже летом начать ее практическое использование, составляя «оптимальные расписания движения поездов».
Мне вообще очень понравилось, как Борис Павлович старается развивать советские железные дороги: по всей стране даже рельсы срочно менялись, вместо обрубков по двенадцать с половиной метров укладывались рельсы двадцатипятиметровые. А на дороге от Москвы до Ярославля уже началась замена путей на бесстыковые: там уже и шпалы бетонные ставились, и рельсы плетями по восемьсот метров клались. А вдоль дорог еще и кабельные сети прокладывались: он даже управление движением собрался полностью автоматизировать. Всерьез так автоматизировать, на московской станции Лосиноостровская уже все стрелки были поставлены с центральным управлением, правда их переводил пока диспетчер — но один из присланных Бещевым инженеров (не математик, а «чистый электронщик») выпытывал у меня, как сопрягать вычислительную машину с пультами диспетчерских на железных дорогах. Ну, поскольку у меня знаний по электрической части машин вообще не было, я товарища отправил за консультациями к «профильным специалистам» из политеха, а ему рассказал какие бывают (то есть когда-то будут, если развитие в относительно прежнем направлении пойдет) пульты в этих диспетчерских. Интересный получился разговор: я-то такие пульты только в кино каком-то видел, но товарищ суть очень быстро уловил — и от меня он отправился не только параметры интерфейса внешних устройств уточнять, но и к радиофизикам на предмет выяснения, какие можно придумать датчики, позволяющие определить, что поезд по какому-то участку путей прошел.
Меня вообще больше всего удивляло, что нынешние инженеры очень сильно отличались от тех, с которыми мне пришлось общаться уже в восьмидесятых: они даже не задумывались о том, что какую-то задачу просто решить нельзя, а занимались тем, что возникающие задачи просто решали. И не боялись сами себе такие задачи ставить — а вот инженеры «моего поколения» старались все же «лишней работы» на себя не брать. То есть делали, и хорошо делали то, что им начальство велит, а вот проявлять инициативу точно не очень-то и спешили. Были, конечно, исключения…
