В огне (СИ) - Старый Денис

Тем более что операция по взятию Константинополя происходила в том числе и при содействии английского флота. Они отвлекли османов попыткой войти в пролив Дарданеллы, в то время, как корабли Ушакова уже стояли на рейде в Константинополе.

Но проблемы взятием Константинополя только начались. Даже русским войскам было сложно разобраться, кто кого резал во Втором Риме. Армяне резали турок, евреи резали турок и армян, все дружно резали евреев, греки… Через некоторое время удалось ситуацию взять под контроль, но начались социальные проблемы. У нас было слишком длинное логистическое плечо, чтобы можно было кормить достаточно большой город, учитывая то, что нужно было подкармливать и болгар и сербов, да и греки постоянно ныли и просили помощи. А потом воевать с нами! Где в этом мире справедливость?

Так что в какой-то момент из-за войны, несмотря на то, что французы исправно переводили на русские банки репарации. Они отплатили за своё предобрейшее участие в войне против нас тремя миллионами рублей. И все равно начался экономический кризис.

В какой-то момент я даже взял ручное управление всеми процессами, и ночами не спал, регулировал денежные потоки, отправлял фискалов, вычитывал отчеты предприятий и анализировал биржи, прежде всего Лондонскую. Пришлось даже пойти на некоторое повышение налогов.

Ну так и я не безгрешен. Совершил ошибку, поспешил. Начал сразу после войны крестьянскую реформу, когда государству приходилось платить немалому количеству желающих освободиться от крепости крестьянам, как и их помещикам.

И только через пять лет после окончания Великой войны, когда мы наладили добычу золота в Калифорнии, в Миассе, в Южной Африке, кризис удалось стабилизировать.

Но сейчас, вроде бы как всё и неплохо. Функционируют железные дороги, развивается внутренний Российский рынок, бывшие крестьяне, нынче собственники, становятся достойными налогоплательщиками и год от года увеличивают покупательскую способность внутри России.

Сейчас есть крестьяне, что не по старинке пашут землю, а приобретают различные механизмы, удобрения, а также покупают многие промышленные товары, которые ранее никому не нужны были. Только заводов по производству примусов и керосиновых ламп в России сейчас четыре. А вот патефоны в большом дефиците. Один завод не управляется со всеми заказами. Нужно ставить ещё предприятия.

Что ж, цели и задачи выполнены и дорогу молодым! А я… Катюша уже давно просит год-два пожить в Надеждово, отдохнуть и заняться нашими отношениями. А то все некогда, бежим постоянно, обгоняя жизнь, оставляя ее позади, не проживая, не наслаждаясь минутами с дорогими людьми. И все, чтобы после сожалеть, что не сказал, не успел, не посмотрел… Отдохну, все скажу! Нет… не все. Есть одна тайна, которую мне придется уносить в мир иной. Я — человек из будущего, который смог будущее изменить!

ЭПИЛОГ 2

Северинск. Луизианская губерния Российской империи.

23 декабря 2025 года

— Мария! Маша! А ну прекрати! — кричала строгая учительница на нерадивую ученицу.

— Нет! Кристина Леоновна, не прекращу. Вы чему учите? Как можно! — возмущалась Мария Михайловна Сперанская. — Наша гимназия была объявлена вне политики, когда началось все это… Вы же поддержали конфедератов, что хотят непонятно от кого независимости.

— Не твоего ума дело! — выкрикивала учительница.

— Я не буду учить про то, что мой предок был тираном. Что за чушь? Какая такая Сперанщина? Да более великого человека нет и не будет на Руси! — не унималась Маша, ученица одиннадцатого класса Северинска. — Разве вам не известно, что сподвижник моего родственника, Северин Цалко, этот город и основал.

— Ты должна знать, что граф Северин Цалко на склоне лет писал, что недоволен политикой Сперанского. Да и сам Северин… Сколько темнокожих он загубил? — вступила в спор учительница.

— Он такое писал? Это выдумка. Он был только что обижен за то, что его жена убежала к опальному бывшему цесаревичу Александру Павловичу, когда того назначили губернатором Калифорнии. А Сперанский не повлиял на это. Разве должен был в такие амуры лезть славный человек. Да и Северин потом спился… Не смейте трогать Сперанских!

У Маши проступали слезы на глазах. Она не хотела, не верила, что такое может быть. Луизина, как и Техас объявили о своей независимости. Всех недовольных посажали в тюрьмы, а кого, так и вовсе убили. Да, убили императора Павла III, началась Смута в России. Но это же не повод. Скоро… Очень скоро… Наведет порядок ее дальний родственник, Михаил Петрович Сперанский, премьер-министр при последнем императоре, а на трон взойдет новый государь. И все эти «независимости»… еще кровью умоются.

— Ты еще кое-что должна знать… И да, я скажу при всем классе… — учительница окатила злобным взглядом старшеклассников. — Тебя не арестовали из-за твоей фамилии только потому, что я просила Совет не делать этого.

— Да? А не потому, что мой отец, Аркадий Михайлович Сперанский адмирал Тихоокеанской Американской флотилии и вы еще питаете надежды с ним договориться? А не потому, что в нашей гимназии учатся дети высокопоставленных чиновников Славянского Союза? Со всем Союзом ссориться будете? — выкрикнула Маша.

Учительница элитарной гимназии Северинска злобно посмотрела на Машу, учеников… После ее глаза затуманились, она что-то прочитала в своем интерфейсе и спешно вышла прочь, ничего не говоря.

— А теперь я проведу урок истории, — под аплодисменты молодых людей, сочувствующих Маше, а некоторых и влюбленных в жгучую, темноволосую, красавицу, Мария встала за кафедру.

Девушка провела рукой по голограмме, быстро выискивая в сети свой запороленный школьный электронный ящик. Взмахом руки вывела изображение, хмыкнула и начала урок:

— Только на графики посмотрите… Производство… Строительство железных дорог, первый самолет… Население при жизни Светлейшего князя Михаила Михайловича увеличилось до ста восьмидесяти миллионов человек. Города… Северинск, наш, родной, Рос, Новый Архангельск, Новокузнецк… Продолжать? Всего новых городов было построено почти три десятка. Флот… Да только при нем, после Чесменского сражения, было семь крупных побед русского флота. Напомнить про бой в Датских проливах с англичанами? Как мы их в 1830 году, а?

— Маша, но это же он устроил геноцид турецкому народу. Загнал турок в резервацию на малой территории и голодом морил, а еще и болезни им подкидывал. Разве не так? — спросила Луиза Моро, дочка французского консула в Луизиане.

— Лизка! — Маша даже ногой притопнула, от чего ее интерфейс показал легкое повреждение стопы. — Время было такое, жестокое. Да и они сами… Вот…

Маша вновь провела рукой по голограмме.

— Вот точные сведения, сколько продуктов питания было передано туркам, сколько людей были добровольно переселены в Россию.

— С насильственным принятием православия! — хмыкнула Лиза, никак не желающая признавать лидерство Маши.

— И правильно. Ну хочешь быть мусульманином, будь. Но в православной стране нужно чтить традиции страны принимающей и тебя кормящей. Да и не все стали христианами. Некоторые как совершали намаз, так и продолжили делать это в России, — Маша выдохлась, присела в учительское кресло. — Если бы не он…

— А сейчас Россия слаба, вот и получается, что пробуют ее на зуб. Это все янки виноваты, они. Кристина Леоновна заканчивала английский университет в Дели. Вот там и набралась русофобии. Англичане с янки воду мутят, интерфейсом клянусь, век в «Галактику» не играть, если я не прав, — высказался Николай Горчаков, парень, страстно влюбленный в Машу.

— Мало все им! Египет вот опять забрали. Теперь еще и Луизину? Техас? Калифорнию? Нет, не бывать! — выкрикнула лучшая подруга Марии, Милка Бранчич, мулатка, но дочь консула Сербии в Луизианской губернии.

Консул был таков, любил женщин по-темнее. Уже третья жена, и цвет кожи очередной супруги все чернее. Милка тоже была красавицей, да после прихода эры «генетического конструирования» люди в большинстве своем стали красивыми. Вот только красота теряется, когда ее много. И даже в этом случае Милка и Маша выделялись, словно прекрасные эльфийки среди расы людей. Правда одна была, скорее темным эльфом, ну по цвету кожи.