Афганский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

Трубку снял старший штурман полка.

— Майор Клюковкин? Так точно. Передаю, — ответил он и протянул мне трубку. — Зам командующего, — шепнул штурман.

Вот это поворот! Недавно с ним беседовал по разбору комиссии. Странно, что лично мне позвонил генерал.

— Майор Клюковкин, слушаю.

— Генерал-майор Васин. Узнали? Тогда не будем медлить, раз узнали, — сам ответил на свой вопрос заместитель командующего. — У меня к вам один вопрос — к вылету готовы?

— Так точно.

— Тогда слушайте боевой приказ…

Глава 29

Приказ генерала был ожидаем. Изыскать в процессе масштабной высадки десанта «лишнее» вертолётное звено для авиационной поддержки окружённой группы — нереально. Каждый вертолёт и самолёт расписан. Резервы только для латания дыр в графике десантирования. Иначе весь план пойдёт по одному всем известному месту. А это жизни людей, которых уже высадили.

— Всё поняли, товарищ майор? — спросил генерал, заканчивая с доведением приказа.

— Так точно. Обеспечить авиационную поддержку, организовать прикрытие высадки дополнительных сил, доставки грузов и эвакуации раненых и погибших, а затем обеспечить условия для дальнейшего удержания плацдарма.

— Всё верно. И… ребят береги, командир.

— Понял, товарищ генерал.

На этом разговор был окончен, и заместитель командующего повесил трубку. Только я вернулся к карте, у штурмана полка уже был готовый маршрут.

— Рубин докладывает, что их высадили в 6 километрах северо-восточнее перевала Харбакай. Позиции на высотах занять не вышло. Им пришлось укрыться в развалинах брошенного кишлака Масири, — показывал он на карте.

— А сбитые Ми-24? — уточнил я.

— Командование в Кандагаре говорит, что по пускам информации нет. Но два Ми-24 сбили за перевалом и ближе к пакистанской границе.

Однозначно была сделана засада под наших «шмелей». И почему-то мне видится, что без работы специалистов Блэк Рок тут не обошлось.

— Что говорит командир группы Ми-8, которая высаживала десант? — спросил я.

— Он сказал, что атаковали со всех сторон. Со склонов, с подножия гор и даже с Пакистана. Там огневой мешок и плюс облачность натекает. Ещё часа два, и ты туда уже не прорвёшься. Да и не к кому… — выдохнул штурман.

Я ещё раз посмотрел на карту, чтобы понять, как лучше действовать в районе боя наших подразделений. Получить ракету на выходе можно с трёх сторон. Перекрёстный огонь пулемётов будет плотный. Где тут высаживать группу десанта в поддержку окружённым, так сразу и не понять.

— А что с подмогой для окружённых? Кого высаживать будем?

— Уже подняты по тревоге. Готовятся к погрузке, — объявил мне представитель отряда Липкина, зажавший между щекой и плечом телефонную трубку.

— Они готовы к ползанию по горам? — спросил я.

— Хоть по-пластунски хвостом вперёд. Только в район доставь, Саныч, — ответил представитель спецназа. — Кстати, мы тебе тоже хотели предложить высадиться на одной из господствующих высот. Например, здесь.

Спецназовец указал на отметку 2404 и на северную часть этой горной гряды. Подходы к ней более пологие и поддержки духам ждать неоткуда.

— Займём высоту, и у группы Рубина будет возможность отойти к нам.

— Понял. Но сначала мы для вас эту высоту подготовим, — ответил я.

Маршруты были согласованы. Кеша и штурман эскадрильи, прибежавшие по первому вызову, получили все фотопланшеты и данные. Не прошло и пятнадцати минут, как мы быстрым шагом шли к вертолётам.

Ветер начинал усиливаться, задувая за воротник олимпийки. Пришлось застегнуться полностью.

— Расстояние между экипажами минимальное. Заходим на цель со стороны солнца. Какой будет боевой курс? — уточнил я у Кеши.

— Азимут солнца 176°. Предлагаю заходить именно с учётом этого значения.

— Понял. Я и Винокура — идём первыми. Работаем «сигарами», остальные бьют НАРами и при сближении пушкой. Далее продолжаем в том же духе, — быстро сказал я и отпустил штурманов готовиться.

Командиры экипажей сгруппировались рядом с моим вертолётом и уже изрядно закидали окурками территорию за пределами плит К-1Д.

Увидев меня, все сразу замолчали и приготовились услышать важную информацию.

— Идём тремя парами. Мы с Винокурой ведущая пара. В районе цели работаем «вертушкой». Пространство узкое, духи будут работать со всех сторон, — объяснил я, попутно доставая из кабины разгрузку и начиная экипироваться.

— Что с десантом? — спросил капитан Бойцов.

— Рассаживаешь их по вертолётам. Своим звеном выходишь в район степи… здесь, — указал я на равнину с длинным названием Торвамдашта.

— Язык сломаешь от названия этих степей, — покачал головой лётчик Ми-8 Максудов.

— Встаёте в зоне ожидания. Километров 10 от отметки 2404. Повнимательнее, в том районе наша артиллерия может работать. Как только обработаем склоны, дадим команду на высадку. Ломов, ты прикрываешь Бойцова.

— Понял, — ответил Виктор Викторович.

Я заметил, что замполит напряжён. Он встретился взглядом с Орловым, который ему подмигнул.

— Лёня, взлетаешь за звеном Дениса с группой ПСС. Будешь дежурить в воздухе во время всей операции.

— Есть, — ответил Леонид, поправляя свою разгрузку.

Я закончил надевать «лифчик» и обернулся назад. Рядом с Ми-8 последние приготовления вела рота отряда специального назначения. Хоть и в спешке, но парни экипировались хорошо.

— Попрыгали-попрыгали, — ходил перед строем один из офицеров, проверяя обмундирование личного состава.

Командир спецназа закончив осмотр, встретился со мной взглядом и показал поднятый вверх большой палец. К вылету его группа готова.

— Что-нибудь ещё, командир? — спросил Орлов.

Я оглядел всех взглядом. Говорить о сложности задачи не стоит. Мотивационные речи тоже не к месту сейчас. Каждый из лётчиков понимает, что именно для таких моментов их и готовят в военном училище — выполнять поставленную боевую задачу.

Меня радует, что старые обиды сейчас все позабыли. Даже Орлов и Ломов стоят рядом и желают друг другу удачи. Это приятно.

— На боевом курсе не тормозить. Никаких поворотов и разворотов в зоне поражения «сварки» и ПЗРК. Только горка, только стрельба с пикирования или разворот на пикировании и сразу уход на предельно малую высоту. Всё очень скоротечно. И АСОшки не забываем. Готовы? Тогда по вертолётам, — объявил я и начал надевать шлем.

Я нагнулся, чтобы поправить штанину, и тут же из нагрудного кармана под ноги выпало то самое письмо от Антонины. Ветром конверт чуть было не унесло в сторону. Только присыпало песком.

Я поднял письмо и отряхнул. Надписи на конверте слегка затёрлись и размазались, но разобрать фамилию Белецкой ещё можно. Вроде и есть пара минут, но хочется это письмо прочитать в более спокойной обстановке. А будет ли она такой?

Я потянулся к краю конверта, чтобы разорвать его.

— Товарищ командир, борт готов, заправлен. Боевая зарядка… — услышал я за спиной быструю речь.

Это Гавриков подбежал ко мне с докладом. Конверт только успел слегка надорвать, но решил остановиться и вновь убрал его в нагрудный карман.

Я повернулся к Гаврикову и прервал его доклад.

Сам младший сержант был весь измазанный и запыхавшийся. Видно, что подготовку вертолётов к повторному вылету проводили очень быстро.

Посмотрев назад, увидел, как без сил на ящик с запасными имуществом и принадлежностями опустился капитан Моряк. Он снял очки и приветливо махнул мне.

— Благодарю, — пожал я мозолистую ладонь Гаврикова и полез в кабину.

Быстро запустились, и каждый из ведущих пар доложил о готовности. Я быстро проверил показания приборов, подтянул ремни и осмотрел пространство вокруг. Пора!

— Коверкот, 102-й, группе взлёт.

— Разрешил, — ответил руководитель полётами.

Быстро оторвались от площадки, взяли курс на перевал Харбакай. Прежде чем выйти к нему, нам предстоит пройти вдоль гор Претан.

— 125-й, не отставай, — дал я команду ведомому, который слегка запаздывал с отворотами в ущелье.