Застава, к бою! (СИ) - Март Артём

— Особый отдел, он на то и особый, — улыбнулся я, — что служат там люди специфического склада.

— Верно. И все же, теперь их планы от меня не ускользают. По крайней мере, пока.

Услышав эти слова, я почему-то почти сразу подумал о капитане Рюмшине — новом офицере особого отдела. Неужели, он попал на свою должность не просто так? Не просто так работает теперь вместе с Шариповым? А что, если по какой-то договоренности, его приставили к Шарипову опасаясь, что и тот, подражая своему горе-коллеге Сорокину, может «прыгнуть через голову», добиваясь своих целей?

В пользу такой моей версии говорит и то, что у Шарипова есть одно дело, что он пытается провернуть «в частном порядке». Речь шла, конечно, именно о той операции, в которой Шарипов ждал нашей с Тараном помощи.

Постепенно в моей голове стали складываться два и два…

— Так вот, о Шарипове, — сказал начальник отряда, ожидавший от меня какой-то реплики, но после моего молчания, просто продолживший развивать свою мысль далее: — есть у меня сведения, что он тоже что-то задумал.

— Вы знаете, что? — Спросил я.

Начальник отряда задумчиво нахмурился. Потом все же ответил:

— Нет. Что именно я не знаю. Шарипов никому не докладывал. Видимо, носит свои замысли пока что при себе.

Давыдов снова замолчал. Несколько мгновений поразмыслил и спросил:

— Ты ведь знаком с девочкой шестнадцати лет, по имени Амина Искандарова?

— Я спас эту девочку из Пянджа, — кивнул я.

— Значит, ты с ней общался.

— Немного.

После моего ответа Давыдов молчал долго. Видимо, думал, стоит ли и дальше рассказывать об Амине. Рассказывать то, о чем я уже знал, но по долгу службы не должен.

— Она говорила тебе что-то о своем отце?

— Немногое, — сказал я.

Вряд ли Давыдов знал о том, что мне известно, кем является ее отец. Более того, я полагал, что мне не положено знать подобных вещей. Тем не менее Давыдов уклончиво продолжил:

— Ее отец — довольно важный человек. В свое время был связан с афганскими социалистами. К тому же — он советский гражданин. И как ты понимаешь, СССР сделает все, чтобы Рустам вернулся на Родину живым. Бандиты Юсуфзы были радикалами. Были ярыми противниками государственности ДРА. Афганские коммунисты — чуть не их главные враги. Потому, несомненно, Рустаму всегда угрожала опасность. Сейчас — особенно.

Я кивнул и на это.

— Еще один забавный факт о нем, — продолжил подполковник. — Рустам Искандаров — близкий друг Булата Шарипова — отца Хакима.

Я не выдал удивления. Лицо мое осталось каменным, а взгляд — внимательным.

— Пусть Шарипов и не был до сего момента замечен в каком-то, скажем так, своеволии, — проговорил Давыдов, — но теперь все может измениться. Скорее всего, это уже изменилось.

— Чего вы хотите от меня, товарищ подполковник? — Холодноватым тоном спросил я.

Давыдов нахмурился. Поджал губы.

— Мы с Хакимом беседовали о тебе, после того как Сорокин выкинул свой финт ушами. Ты на хорошем счету у капитана Шарипова, Селихов. Впрочем, как и старший лейтенант Анатолий Таран. Можно сказать, он, по-своему, вам доверяет.

— Что вы хотите сказать, товарищ подполковник?

Подполковник пристально уставился мне в глаза. Теперь его взгляд стал суровым, именно таким, каким я привык его видеть, когда начальник отряда смотрел на подчиненных.

— Я уже говорил с Тараном на этот счет. Теперь говорю с тобой. Говорю, потому что считаю, что Шарипов решит в своей работе опираться в том числе и на тебя, Саша.

Я не отводил взгляда от лица Давыдова. Он тоже продолжил сверлить меня своим взглядом в ответ. А потом сказал:

— Вот тебе мой приказ, младший сержант Селихов: куда бы ни попытался вовлечь тебя Шарипов, ты должен отказаться от его затеи.

В кабинете воцарилась тишина. Я не произнес ни слова в ответ начальнику московского погранотряда.

— Вопросы есть? — Несколько командным тоном спросил Давыдов.

Что ж. Ситуация была сложная. Сейчас начальник отряда лично требовал от меня не помогать Шарипову — человеку, с которым у нас хоть и были сложные отношения, но все же посодействовавшего тому, что Нарыву за чужой глупый поступок смягчили наказание. Тому, с чьей помощью парни с Шамабада получили новую форму и новое оружие. Тому, с кем мы уже договорились о помощи, если такая может потребоваться.

Шарипов, каким бы скрытным и непредсказуемым человеком он не был, все же выполнил свою часть договора. Теперь же начальник отряда требовал от нас с Тараном того, чтобы мы от своей части отказались.

Но главное — я останусь должен особисту. А я не люблю быть в должниках. Особенно у такого человека, как Шарипов.

— Вопросы есть, товарищ подполковник, — сказал я столь же командным тоном.