Андрей Смирнов - Рыцарь
На следующую ночь ни трактира, ни постоялого двора поблизости не оказалось, но зато – по словам местных крестьян – неподалёку имелся замок, хозяин которого барон Фернандо де Грасиане всегда с большой приветливостью относился к случайным гостям. В замок благожелательного барона я и направился.
Приняли нас и в самом деле с отменной любезностью. Лошадей отвели в конюшню, моего слугу накормили на кухне, а меня самого барон посадил рядом с собой, когда пришло время ужина. Кроме меня, в тот вечер не было других гостей, но это, конечно, не означает, что ужинали мы в одиночестве. За П-образным столом, кроме нас с бароном, сидело ещё человек двадцать – то ли рыцари Фернандо, то ли его родственники, а может быть, и те и другие. Создавалось, впрочем, впечатление, что обеденный зал пуст – за огромным столом в случае нужды можно было бы разместить втрое больше народу.
Когда мы умяли жаркое и можно было приступить к вину и фруктам, барон осведомился, куда я, собственно, держу путь.
– В замок Кориньи, – ответил я, внимательно наблюдая за реакцией хозяина. Интересно, а у него с графом какие отношения?..
Судя по всему, такие же как у всех. Услышав мой ответ, Фернандо скривился, как будто бы разжевал недозрелую сливу.
За что он графа не любит? Из общей нелюбви к «колдуну и дьяволопоклоннику»? Или существует какая-то личная причина?
Мне захотелось это выяснить. Но чтобы что-то получить, надо и что-то предложить взамен.
– У меня есть разговор к дону Альфаро, – объяснил я. – Относительно одной девушки... Дамы, которую он против её воли вот уже полтора года держит в своём замке...
– Можно узнать, какого рода разговор? – мрачно поинтересовался он, рассматривая содержимое собственного кубка.
– Разумеется, дон Фернандо. Я хочу вызволить её оттуда.
– Вот как? – Губы сжались в твёрдую складку. – А скажите, дон Андрэ, дорога ли вам эта девушка? Она ваша родственница?
– Племянница моего друга. Я дал слово, что позабочусь о ней.
Барон покачал головой:
– Послушайтесь моего совета, дон Андрэ: уезжайте отсюда. Если эта девушка попала к Альфаро де Кориньи, вы ничего не добьётесь, но можете потерять слишком многое.
– Что, например?
– Жизнь.
Аргумент весомый, ничего не скажешь.
– Но послушайте, дон Фернандо, я не собираюсь драться с графом. Я хочу её выкупить.
– Выкуп? – Барон на секунду задумался. – Что ж, может быть, вам и повезёт. А может и так быть, он и деньги у вас возьмёт, и девицу при себе оставит.
Я сделал вид, будто бы слегка удивлён этим заявлением.
– Да по вашим словам, это настоящий разбойник!
– Нет, он не разбойник. Если бы он только был простым разбойником... – Барон с тоской вздохнул.
– То что?
– То я непременно затеял бы с ним войну – даже несмотря на то, что у Альфаро большое превосходство в людях и средствах. С другой стороны, будь он всего лишь разбойником, и причин для войны было бы значительно меньше.
– Но если он не просто разбойник... то кто?
Барон мельком взглянул на меня и снова уставился в собственный кубок:
– Вы разве ничего о нём не слышали, дон Андрэ?
– Кое-что слышал, но...
– Он колдун, – перебил меня Фернандо. – Он дьявол в человеческом обличье. Вам лучше не встречаться с ним. Послушайтесь доброго совета, Андрэ: поворачивайте обратно и забудьте о той девушке.
– Почему бы в таком случае не прибегнуть к помощи Святой Церкви? – осведомился я.
Дон Фернандо молчал. Пауза затянулась.
– И всё-таки я попробую, – сказал я наконец. – А скажите, дон Фернандо: как скоро начнутся земли графа Кориньи или кого-либо из его вассалов?
– Уже начались, – известил меня барон. – Я его вассал.
Я поперхнулся вином.
– Я его вассал, но – видит Господь – я так его ненавижу, что собственными руками изрубил бы на куски, сжёг и высыпал пепел в отхожее место.
– За что же вы так его ненавидите? – спросил я. – Ведь, говорят, он очень успешно защищает эти земли от мавров.
– Лучше уж мавры, чем он. Я... – Барон едва заметно вздрогнул, а на лбу его выступил пот. – Я лишь один раз виделся с ним, но вряд ли когда-нибудь забуду эту встречу. Поворачивайте обратно, дон Андрэ. Поворачивайте обратно...
* * *Этой ночью мне снова снилось странное.
Мне снилось, что я лечу. Мне было так хорошо, что слёзы выступали на глазах.
Внизу мелькали горы и леса, луга и речки. Хотя была ночь, было светлее, чем днём. Ветер проникал сквозь меня. Или я – сквозь ветер?..
Я был не один. Маленькая ладошка сжимала мою руку. Я поднял взгляд на ту, кто была со мной рядом... Жаклин засмеялась и увлекла меня вниз. Она была без одежды, но это не вызывало удивления. Разве ветру нужна одежда?..
Мы летели над полями. Наше дыхание, вырываясь из лёгких, иссушало посевы. Они темнели и съёживались, как бумага от огня.
Дом. Мы – внутри. Плачет ребёнок. Толстая неуклюжая женщина пытается успокоить его. Жаклин зависает над люлькой и целует ребёнка в лицо. От её поцелуя на коже младенца остаётся крохотное тёмное пятнышко.
Моя рука проникает сквозь тело женщины. Я касаюсь её сердца...
...Смеясь, мы вылетаем из дома через печную трубу. Хохоча, снова поднимаемся в небо.
Нам весело. Мы счастливы.
Жаклин, очаровательная племянница Бернарда де Эгиллема. Я уже почти забыл о ней... Странно, как я мог о ней забыть? И увидеть во сне. В кошмаре?
Глава пятая
Замок Кориньи светло-серой громадой возвышался над окружавшими его деревеньками, над густым кустарником, росшим у его подножья, и над самой скалой, из плоти которой он вырастал – горделивый, исполненный силы и спокойствия.
Извне замок не производил зловещего впечатления. Наслушавшись сплетён о его хозяине, Альфаро де Кориньи, я был готов к чему угодно, и если бы перед воротами обнаружилась длинная аллея с повешенными людьми, а сам замок представлял бы собой постройку с единственным входом в виде оскаленной пасти, право же, я бы не слишком удивился. Но нет, нет... Замок Кориньи был светел. Казалось, он притягивает к себе солнечные лучи. На мгновение мне даже показалось, что, отражаясь от его стен, солнечный свет возносится обратно – беловатым столбом, призрачным маревом, упирающимся в самую сердцевину неба.
Я протёр глаза, и видение растаяло. Слишком ясная сегодня погода, слишком ярко светит солнце... Не люблю такую. Предпочитаю сумерки. Питерская привычка.
По кривой пыльной дороге мы поднялись к замковым воротам.
– Дома ли граф Альфаро? – осведомился я у привратника.
Тот степенно кивнул.
– Передай своему хозяину, что с ним желает говорить Андрэ де Монгель, сын графа де Монгеля, рыцарь из Северной Франции.
Привратник испытующе поглядел на меня, а потом улетучился куда-то в глубь замкового двора. Через минуту он вернулся.
– Прошу вас, дон Андрэ, проходите...
Во дворе у нас приняли лошадей. Выбежавший из донжона слуга пригласил меня следовать за ним. Мне не понравилось то, что несколько солдат увязались следом за нами.
В одном из коридоров к четверым солдатам присоединились ещё трое. Предводительствовал ими мужчина в кирасе. Хотя его бороду уже изрядно тронула седина, кожа на лбу и щеках была гладкая, как у младенца.
– Отдайте оружие, – сказал он, протягивая руку. Солдаты обступили меня. Я прикинул, что меч из ножен вытащить всё равно не успею и потому не стал скандалить. Поздно кричать и дёргаться. Я уже сунулся в мышеловку.
Когда я отдал меч, указующий перст капитана остановился на моём кинжале.
– Это – тоже.
Я усмехнулся:
– Помилуйте, чем же я мясо резать-то буду?
– Это – тоже. – Он был неумолим.
Тут натура Андрэ де Монгеля одержала верх над рассудительностью Леонида Малярова.
– Обойдёшься.
В следующую секунду на мне уже висело три человека.
А ещё через минуту картина была следующая: я со связанными руками лежал на полу, а двое солдат сидели на мне сверху, видимо, чтобы отбить охоту дёргаться. Ещё двое занимались третьим, которого мне в ходе потасовки удалось-таки ткнуть шипом на наруче в живот. Ещё один солдат держал всё отнятое у меня вооружение – в том числе и наручи.
Меня обыскали, но больше ничего опасного не нашли – потому что ничего больше и не было. Кроме меня самого, разумеется. Тут в конце коридора отворилась дверь. В проёме показался стройный высокий человек, одетый в пышный красный кафтан и узкие обтягивающие штаны – вроде трико. На позолоченной перевязи болтался средних размеров клинок.
– Что вы там возитесь, Ортоньо?
Ортоньо – это был капитан, – ничего не сказав, молча поклонился. Человек перевёл взгляд на меня и сделал небрежный жест – ко мне, мол. Тащите его сюда.
Мне помогли подняться и повели к двери, за которой скрылся человек в красном. За дверью обнаружилась большая комната. Огромные ставни были открыты нараспашку. Солнечный свет заливал комнату, проникая сквозь узорчатые решётки.
