Федор Вихрев - Смертный бой. Триколор против свастики
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Требуют коридора до границы и вывода наших войск! Так точно! Есть передать! Хер в задницу до пищевода, а не до границы! Это не переводи пока! — шепнул он мимо трубки. — Так точно! Есть! Разрешите выполнять?
— Херр оберст… — ухмыльнулся полковник Самарцев. — Мы поняли ваши требования, но не можем их выполнить. Нам необходимо обсудить этот вопрос с военным и политическим руководством страны. К сожалению, мои полномочия распространяются только на согласование условий полной и безоговорочной капитуляции вашей окруженной группировки. Честь имею!
Самарцев лихо щелкнул каблуками и развернулся.
Оберст в ответ тоже было поднял руку к фуражке, но не успел…
Потому как его башка внезапно разлетелась в кровавые клочья! Мир замер на мгновение…
И взорвался огнем. Сразу со всех сторон. Я только и успел прыгнуть рыбкой с обочины. А потом куда-то пополз на карачках. Вот же ж… Какая млять этого фрица шлепнула?
Я попытался оглядеться, но вместо этого ткнулся мордой в жидкую грязь кювета. Со всех сторон, кажется, стреляли, что-то взрывалось, обдавая меня вонючим дымом взрывчатки и шматками земли. Грохот стоял такой, что я сам себя не слышал. Ни мат, ни молитвы, ни вопли «Мама-а-а!».
Фиг его знает, сколько прошло времени. Я не засекал. Только когда голову чуть приподнял, увидел дыру дренажной трубы, шедшей под дорожным полотном. Вот я как бросился туда! В трубе оказался не один. Два моих раздолбая там уже сидели. Фил бережно прятал на груди свою «фаллическую дуру», а Марлен вытирал кровь с лица. Над нами же… Впрочем, и под нами и вокруг нас тряслась земля.
— Ранен? — заорал я Марлену.
— А? — проорал он мне в ответ.
— Куда ранен, говорю! — срывая голос, крикнул я снова.
Вместо ответа он махнул рукой и показал мне мой нетбук. Бывший. Потому как экрана у него больше не было. Только какие-то обломки стекла хищно торчали по периметру бывшего монитора. А ведь в кредит я его брал…
Потом Марлен дрожащей рукой достал из кармана свою мобилу. Бывшую мобилу. Из нее торчала отливающая желтой смертью пуля.
— Сиди спокойно! — крикнул Фил. И резко вытащил из левой скулы шефа длинный кусок экранного стекла моего нетбука.
Ну что же мы такие дураки-то? А?
Из всего оружия только фотик Фила да клавиши моего мелкого компа. Все осталось или на базе, или в «Тигре». Стоп! Машинка же у нас бронированная? Так?
Я пополз к выходу из трубы. Бой продолжался, но по нашему месту огонь вели уже не так интенсивно. Я перекрестился грязной рукой, размазывая жижу по харе, и рванул на воздух. От же ж скотины! Достаточно было пары секунд, чтобы увидеть картину.
Четыре трупа возле перевернутого на бок «Тигра».
Фу, бля… Фубля, фубля, фубля… АААААА!
Я метнулся… Громко сказано.
В общем, я как-то оказался около машины. Господи ты, Боже, мой! Как я только не матерился в тот момент! Как я только не богохульствовал, забираясь через разбитое заднее стекло внутрь джипа.
Водилы почему-то на месте не было. Зато наши «калаши» оказались там, где и положено. Какая-то сволочь всадила длинную очередь из пулемета в крышу перевернутой машины. То ли били издалека, то ли крыша крепкая… Но я никогда не забуду этот страшный грохот, от которого я инстинктивно зажался, как зародыш, и прикрыл свои больные уши руками.
А потом новый рывок!
Я везунчик. Я правда везунчик! Блин, и когда я успел каску напялить?
Марлен успел только приоткрыть рот, как вдруг подряд прямо над нами рванула пара снарядов.
— Уходить надо! — заорал Фил. — Накроют всех к ебеням последним!
— Куда?
Мы подползли сначала к одному выходу. Потом к другому. Перспектива не очень радостная. С одной стороны — чистое поле. Метров триста до домов. С другой — дом близко. Всего-то метров двадцать и можно хотя бы к стене прижаться. Только вот как раз из этого дома шмаляют во все разные стороны. Одно хорошо — с пятого этажа. «Хрущевка» обыкновенная. Водится по всей территории бывшего Советского Союза. Жаль, подъезды с другой стороны.
Бросок до стены. Там обползаем здание. Уходим во двор. Ныкаемся в доме и прячемся под кровати. Ибо накуй нам все это надо?
Главное подышать. Надышаться перед смертью. Нельзя, говорите? Ну, ну… Значит, вы перед смертью не бывали. Когда самый зловонный запах кажется благовонием…
— БЛЯААААААААААААА!!!!!!!!!!!!
Впереди понесся Марлен, прижимая к груди остатки моего нетбука. На харде могла сохраниться запись с камеры. Поэтому надо сохранить. Мы с Филом долбили куда-то по сторонам из «калашей». Надеюсь, не попали в своих.
Прижавшись к стене «хрущевки», медленно, в полуприседе, поползли к углу. Обогнули его. Еще один… Во дворе чуть потише… Тихо догорают останки неопознанных легковушек во дворе…
Нах, нах, в подъезд! Хорошо, что дверь вынесена взрывом. А то ключа от подъездного замка у нас нету. Заныкаться решили на втором этаже. Осторожно поднялись.
— Лех!
— М?
— Гранаты есть?
— Не… Забыл…
— Долботряс ты…
— Иди и возьми…
Это мы с Филом перед входом в квартиру так беседовали. Выбрали среднюю на площадке. Там окна в одну сторону. Легче контролировать. Это уже потом я узнаю, что неправильно все мы сделали. Но кто ж нас и когда учил? Дверь была закрыта. Но у нас был универсальный ключ — короткая очередь в замок. Опа! И мы в домике.
И словно по сигналу — все закончилось. В смысле, стрельба на улице.
Распашонка. Одна комната вправо. Вторая влево. Прямо — кухня.
— Фил! Правую глянь! Марлен! Ты как? Держи выход!
Блин, это я голливудских боевиков насмотрелся. Поэтому вместо того, чтобы просто открыть дверь, я ее пнул со всей дури.
В ответ раздался женский визг.
В маленькой, пять на три метра, спрятались от дикой, совершенно неестественной войны две литовские бабы и три литовских ребятенка. Неестественной… А когда войны были естественными?
Под ногами захрустели осколки стекла и пластмассы.
Я приложил палец к губам.
— Тщ-щ-щ… Я — русский! Все хорошо!
И попятился.
— Все хорошо, гражданочки, все хорошо…
Они чего-то залепетали по-своему.
Я осторожно прикрыл дверь. Оглянулся на шефа. Тот, утирая так и текущую кровь с лица, упрямо рассматривал дулом автомата подъезд. Через дыру в двери.
— Фил! — заорал я. — У тебя там чего?
— Тихо! Только пулемет сверху бьет!
— Какой?
— Не знаю!
Бывало так, чтобы усталость нападала внезапно? Вот на меня именно в этот момент она и напала. Я аж сполз по стене.
Блин. А где каска? Я брал каску из джипа или нет? И, похоже, обо что-то задницей ударился. Тупая такая боль. Наверное, куском земли или камнем прилетело.
— Марлен, на тебя смотреть страшно!
Тот только кивнул в ответ. Смотреть и впрямь страшно было. Я с трудом приподнялся и заглянул в комнату с литовскими бабами и детьми.
— Эй! По-русски разговариваете?
Те чего-то залопотали по-своему.
— Мин татарча ек бульмым! — поморщился я от боли в ноге. — Водка! Водка есть?
Одна из девок, которая помоложе, метнулась к плотно набитой сумке, пошвырялась там и вытащила прозрачную поллитровку.
Я свинтил пробку. Вытащил из кармана носовой платок. Смочил его. Начал протирать Марлену лицо.
Тот зашипел в ответ. А когда я поправил лоскут кожи, свисавший над правой бровью, шеф так обматерил меня… Впрочем, мне не привыкать получать люлей от главного редактора.
За плечо меня вдруг потрогали осторожно.
— Čia! Paimkite jį!
Девка — вполне, кстати, ничего — протянула мне маленький сверток бинта.
— Ага. Дзянькую. Или как у вас тут? Данке шен?
Вместо ответа она несмело улыбнулась и исчезла в своей комнате.
А я стал бинтовать изрезанную харю Марлена Ильича.
— Шеф! А я ведь сейчас испытываю просто садистское удовольствие! Моим нетбуком тебе лицо изгваздало! И я тебе сейчас больно делаю! Это тебе за все планерки!
— Иванцов… Я тебя когда-нибудь уволю…
— Если доживем… Телефон выбросил?
— Не-а.
— Симка цела?
— На, посмотри… Только пулю не выбрасывай, — он протянул мне свою изувеченную «Нокию».
Да, блин, что же так нога-то болит? Я хлебнул водки и начал копаться в телефоне Марлена. Отлично! Слегка погнулась, но цела! Достал свой. Сменил карту. Включил… Все-таки хорошая штука — паранойя. При любой возможности я в электрическую сеть втыкаюсь. И по две батарейки с собой таскаю. Так… Аська глючит. В сеть не пускает. Отправляю СМС.
«Лиско. Все хорошо. Сидим в штабе. Очень скучно. Спим и едим и больше ничего не делаем. Маненько пьем еще. Ну, все как обычно. На фронт нас не пускают. Ты там как? Твой Волко».
— Фил! Как там?
— Хрен знает! Все замолкли вроде!
— Марлен, дверь держи. И глаз не своди. На любое шевеление стреляй. Понял?
