Никогда не было, но вот опять. Попал 4 (СИ) - Борков Алексей Николаевич

Российская Империя продолжала расширяться на восток, была присоединена Средняя Азия, земли Дальнего Востока, начата программа по переселению крестьян для освоения новых земель. В феврале 1891 года комитет министров признал возможным начать работы по сооружению Великого Сибирского пути одновременно с двух сторон – от Челябинска и Владивостока. По сути дела, ко времени описываемых событий была поделена ВСЯ планета Земля. Вместе с научно - технических развитием стран усилилась борьба за рынки сбыта. Именно рынки сбыта производимой продукции и их передел стали целью очередного витка борьбы государств.

Алексей Щербаков приехал с очень важной новостью, подлинность которой подтвердило покушение на наследника престола Николая Александровича в Японии и технические новинки. Следующая крупная война будет у России с Японией. Чем же важна эта новость?

1. Япония слаборазвитое государство и смогла напасть на Россию только при мощнейшей финансовой, военной и технической помощи европейских государств. А значит Россия в этом плане может рассчитывать только на себя и свою промышленность.

2. На Дальнем Востоке нет населения. Количество людей укладывается в статистическую погрешность по сравнению с остальной Россией. Это означает, что все войска надо везти из западной части страны. Боевые припасы, питание, обмундирование, строительные материалы - всё это надо везти по железной дороге, которой ещё нет. В реальной истории после войны рельсы пришлось менять - сточились.

3. Результат войны - это доступ к огромнейшему рынку Китая, который может поглотить всё, буквально все промышленные товары, которые на тот момент можно будет производить. Результат войны - это присоединение Маньчжурии - огромная территория с богатыми на природные ресурсы недрами и возможностью заселения миллионов человек населения. С возможностью отделения от Китая ещё и других провинций: Монголии, Синьцзяна, Тибета.

Новости и знания, с которыми приехал Алексей Щербаков, могут повлиять на планы развития страны, экономики, вооружений, политику... Могут повлиять, а могут пропасть бесследно среди дворцовых интриг и бюрократии, утонуть в жадности промышленников...

Возвращаемся к полётам перед Его Императорским Величеством и его августейшими родственниками, друзьями и чиновниками.

- От винта!!!

Глава 22

Я подал команду, и мои аэронавты выстроились в чёткую линию. На левом фланге в полном облачении с парашютами за спиной и запасными на груди, шлемах надетых на голову стояли два парашютиста Катька и Петька. Выглядели они довольно, по местным меркам, экзотично и интригующе. Рядом стояли три пилота в кожаном облачении и в шлемах. Остальные тоже были одеты в кожу, но на голове у них были самые настоящие чёрные пилотки с кокардой в виде серебряных крыльев, Мишаня Гуревич расстарался. Оглядев строй, я нашёл, что выглядим мы солидно и достойно, даже по меркам двадцать первого века, а для девятнадцатого тем более.

Парашюты я пока не надел, и шлем держал на согнутой левой руке, уподобляясь средневековым рыцарям. Уверенно и чётко прошагав к трибуне и, остановившись напротив императора, громко сказал:

- Ваше Императорское Величество, разрешите начать демонстрацию полётов!

Тот, оглядев меня и замерших в строю моих аэронавтов, одобрительно хмыкнул и произнёс:

- Начинайте!

Я обернулся к выстроившемся пилотам и скомандовал:

- По местам!

Архипка, Гурьев и Ярошенко заняли свои места. Заранее была распределена очерёдность взлётов. Поскольку первыми взлетали Архипка с Катькой, то два Ивана, Гехт и Сухов исполняющие обязанности механиков прошли к их аппарату проверили готовность и Сухов крутанув винт, запустил двигатель, а Гехт поднял руку обозначая, что всё в порядке и можно взлетать.

- Первая пара на взлёт! Вторая приготовиться! – снова скомандовал я.

Пока первая и вторая пара взлетали, я надел на себя парашютные сумки и сел к Гурьеву. Минут двадцать мы ходили друг за другом кругами, набирая необходимую для парашютистов высоту. Примитивный высотомер, по моей подсказке сконструированный Тесслером, точную высоту не показывал, но пятьдесят метров туда сюда было для нас не критично, тем более что я ещё и подстраховывался.

Наконец решив, что высоты достаточно, я дал знак прыгать, сбросив небольшой груз, привязанный не широким полотнищем, раскрашенным как георгиевская лента, к небольшому парашюту, который довольно быстро устремился к земле. Первой, с радостным воплем, прыгнула Катька. Через минуту вниз полетел и Петька. Увидев, что их парашюты благополучно раскрылись и, испытав от этого факта громадное облегчение, прыгнул и я.

Обогнав в свободном падении обоих, я дернул кольцо. Хлопок раскрытого парашюта и почти одновременный рывок известили, что на землю я опущусь вполне комфортно. Наши парашюты были хоть и слабо, но управляемы и, увидев внизу крест, выложенный двумя полотнищами, я постарался попасть в центр этого посадочного знака. Однако приземлился в метрах пяти от центра. Погасив купол и отстегнув парашютные сумки я, смотрел, как приземляется наша валькирия. Вот она-то попала почти в центр. Подбежав к ней, я помог избавиться от парашюта и за руку отвел её в сторону, потому как сверху к знаку приближался Петька Кожин, который тоже хотел приземлиться как можно ближе к центру знака. И надо сказать ему это почти удалось.

А между тем на посадку по одному стали заходить наши паралёты. Многочисленные зрители хлопали в ладоши и радостно кричали. Даже в царской трибуне не остались равнодушными. Там вопил и подпрыгивал мальчишка лет тринадцати и махала каким - то платочком девчонка лет восьми. Остальные выражали свои эмоции довольно сдержанно.

Когда моторы наших аппаратов смолкли, то некоторые зрители попытались прорваться через ограждения, но многочисленные городовые, поставленные охранять периметр, не дремали и такие попытки были пресечены на корню.

Я снова выстроил свою команду и пошёл докладывать царю об успешной демонстрации полётов. Но тот уже сошёл с трибуны и в сопровождении своей семьи и нескольких дядек в мундирах увешанных орденами направился к нам.

- Ваше Императорское Величество …, - начал я было доклад, но тот лишь отмахнулся, и вся эта толпа направилась прямиком к Катьке, которая сняв шлем и тряхнув своей своей гривой напялила на голову пилотку с кокардой, и надо сказать выглядела в ней весьма и весьма привлекательно.

Внимание высоких особ Катьку не смутило. Ослепительно улыбаясь, она изобразила нечто вроде книксена и уставилась на подошедших своими зеленоватыми глазищами. Царь с непонятной ухмылкой оглядел её ладную фигурку в нашей лётной форме и обратился ко мне:

- Почему барышня так несуразно одета?

- Это, Ваше Императорское Величество, наша форма, и здесь нет барышни, а есть пилот и парашютист Екатерина Балашова, и одета она согласно своему статусу. И потом эта одежда хорошо защищает от холода и травм при прыжках с парашютом.

Император хотел было, что-то сказать, но его перебила императрица, не большого роста изящная женщина:

- Милочка, тебе не страшно прыгать с такой высоты? – обратилась она к Катьке на чересчур правильном русском языке.

- Первые три раза было очень страшно, Ваше Императорское Величество. Но это уже десятый мой прыжок, прыгать, конечно, страшновато, но очень весело.

- Весело? – с недоумением переспросила императрица. И, посмотрев на меня, произнесла:

- Но это же очень опасно! Какое же тут веселие?

- Весело ей становится, когда парашют раскрывается, а до этого она визжит со страху, - выдал я Екатерину.

Та хотела мне возразить, но император взмахом руки прекратил дискуссию и, внимательно разглядывая каждого стоявшего, двинулся вдоль строя. Возле Катьки остались две его дочери и симпатичный худощавый юноша в морском мундире. «Георгий и Ксения с Ольгой» - вспомнил я имена царских детей. Николая не было, видимо ещё не вернулся из своих странствий. Подросток Михаил возле Екатерины не остался и пошёл с отцом. Девчонки о чём-то тихонько расспрашивали нашу амазонку, а Георгий смотрел на неё, как измученный жаждой путник в пустыне смотрит на благодатный оазис.