Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей
Блин! Сегодня же вторник, тринадцатое августа! День рождения Горрии. Девушке исполнилось пятнадцать лет, а я обещал быть на её дне рождения. Что ж, значит не судьба! Но может оно и к лучшему? Ну к чему мне всё это? Идёт война и ещё никому неизвестно, как и что у нас сложится в будущем. Вздыхаю, мысленно желаю девушке всего самого наилучшего в её жизни и стерев улыбку с губ выхожу на улицу. Естественно, все мои пилоты уже собрались в курилке. Прямо-таки «неформальная штабная комната», но так как ранний завтрак у нас сегодня не предвидится, то и смысла идти в столовую на постановку полётного задания никто не видит, да и я не думаю возражать. Утро тёплое и солнечное. Почему бы и не здесь обговорить свои действия. Но, вот всё-таки я недооценил свой «техсостав», эти парни до самой поздней ночи проваландались с нашим вооружением и двигателями, но однако и о своих лётчиках не забыли. Все знают, что завтрак к нам привезут только в восемь часов утра, это не «Бильбо-два» где у нас своя столовая. Но вот отправлять лётчиков «в бой на голодный желудок» посчитали неправильным и с вечера приготовили для нас бутерброды и термоса с кофе. И где только взяли продукты-то? Отварная курица с белым хлебом уже в страшном дефиците, но вот они не поскупились и для «своих пилотов» купили! Немного смущаясь мы всё-таки «навернули» это угощение и после обязательного ритуала с перекуром дружно взлетели. Но уже «на сытый желудок».
Вот не зря говорят, что все планы военных операций верны только на стадии планирования, или до первого выстрела, а у нас как такового и «выстрела» не случилось. Летим на привычной высоте в восемьсот метров и широким «строем фронта», а скорее даже «неводом». Расстояние между самолётами в один километр и цель такого построения — осмотр местности занятой противником на подступах к Толосе и это даёт свой результат. Уже через десять минут полёта в эфире слышу голос «Игрока»:
— «Корсары», внимание! Это «Игрок». Как слышите? По дороге на Толосу в районе посёлка Горрити обнаружена колонна вражеской бронетехники и артиллерии. Впереди идут две танкетки, следом за ними пять бронеавтомобилей «Бильбао», затем два дивизиона французских пушек «Канон», все на жёстких сцепках с грузовиками. Замыкают колонну шесть зенитных «Бофорсов» в транспортном исполнении и тоже на буксире за грузовиками. В грузовиках люди и какие-то ящики, но ещё шесть тентованных грузовиков следуют в отдалении на километр от колонны, груз скрыт под брезентом. Как поняли?
— «Игрок», это «Француз». Поняли тебя хорошо. Латер, нанеси бомбовый удар по замыкающим зениткам, затем останови колонну пушечным огнём по танкеткам и броневикам. По грузовикам, что идут в арьергарде, огня не открывай. Скорее всего там фугасные снаряды к пушкам. Оставим их себе на дессерт. Мы сейчас к тебе подтянемся. Корсары, к бою!
Всё-таки авианалёт для солдата страшен в любом времени. Это «танкобоязнь» можно ещё преодолеть «обкаткой танками», но вот об «обкатке самолётами» мне как-то раньше слышать не приходилось. Стоило нам появится, как все «пассажиры» словно тараканы посыпались с грузовиков и кинулись в кусты на холмах, среди которых и была проложена дорога. Это по ровной степи при желании можно ехать в любом направлении, но в предгорьях весь путь лежит только по одной «колее» с которой никому никуда не свернуть. Вот и вся эта колонна надёжно «застряла в колее» и встала намертво. До нашего появления «Игрок» разбомбил самую последнюю машину вместе с зениткой, а затем поджог все бронеавтомобили и танкетки. Вся колонна растянулась на пару километров и мы как на учениях методично приводили её в состояние «груды металлолома». Но наших скромных возможностей тут явно недостаточно и нам однозначно придётся сюда вернуться, чтоб закончить начатое. Только на зенитки пришлось потратить двенадцать бомб, чтобы гарантированно исключить возможность их ремонта.
Ещё двенадцать бомб пошли на шесть пушек, но вот остальной десяток пусть дожидается нашего возвращения, а чтоб не скучали и не мёрзли в ожидании, рядом жаркими кострами разгораются их грузовички-тягачи. Артиллеристской прислугой даже не стали заморачиваться, они так надёжно затихарились в корнях под кустами и корягами, что их поиски посчитали напрасной тратой времени. Перед возвращением «на базу» мы с Уолтером аккуратно прошлись снарядами «Эрликонов» по кабинам и двигателям тентованных грузовиков, сиротливо стоявших в отдалении и терпеливо дожидавшихся своей участи. Улетаем домой оставляя за своей спиной не только шесть новых, жарко разгорающихся «костров». Но ещё и «новогодний фейерверк» на дороге, видимо «пассажиры» в тягачах в нарушение всех инструкций ехали на ящиках со снарядами шрапнели. Всего через несколько минут подтвердились и мои предположения о характере груза в «тентованных автомобилях». Даже с расстояния в шесть километров четыре мощных взрыва нам слышны очень хорошо, а поднявшееся на месте взрывов дымное чёрное облако чем-то мне напоминает ядерный взрыв в миниатюре. Ну так, как минимум тонна, а то и все полторы тонны тротила в каждом грузовичке как пить дать были загружены.
Через сорок минут после вылета уже заходим на посадку, чем приводим в изумление весь наш технический состав. Мы ещё никогда так рано не возвращались. Но парни рады нашему возвращению, радостно приветствуют своих пилотов и нет никакого бурчания по поводу вновь привалившей работы. Да и пилоты уже не торопятся, как обычно в курилку, а оживлённо повествуют о вылете своим «напарникам», показывая руками и рассказывая, как они заходили, бомбили и сколько чего сожгли и взорвали. Смотрю, улыбаюсь, а в моей груди растекается приятное тепло. Это у меня сразу сложились приятельские, можно даже сказать «семейные отношения» с моими напарниками, а вот у лётчиков в общении с их техниками и оружейниками поначалу чувствовалось некоторое отчуждение, но мне кажется, что теперь эта «стена» наконец-то рухнула. Не знаю, что этому стало причиной, но теперь с полным основанием могу констатировать, эскадрилья наконец-то стала «семьёй» и это не может меня не радовать. Подзываю к себе командиров звеньев и мы направляемся «в наш штаб» для очередного отчёта и подведение итогов сегодняшнего вылета. Сен-Жака будить категорически запретил и наш «доклад» тщательно стенографирует Энеко Элорри. Но в сообщении нет ничего срочного, о чём следует немедленно докладывать в «вышестоящие инстанции», так что он это донесение передаст Шарлю когда тот проснётся.
Перезарядка пушек и пулемётов с подвеской авиабомб занимает времени больше, чем у нас ушло на весь вылет, но всё же гораздо быстрее, чем это происходило в начале становления эскадрильи. Мы все быстро учимся и нарабатываем навык, и это приносит свои плоды. Второй вылет прошёл совсем «буднично». На месте тентованных грузовиков на дороге шесть внушительных ям. Видимо два грузовика взорвались уже во время нашего отсутствия. Людей на дороге не видно. Видимо поняв всю бесперспективность попыток утянуть пушки без тягачей, их так и бросили на дороге даже не выставив охранения. Но возможно охрана сбежала, только завидев республиканские самолёты. Так что нам никто не мешал и мы спокойно отбомбились по пушкам, расстреляв по ним и свои снаряды. Смысла нам лететь к Толосе уже нет и мы возвращаемся на аэродром, даже побив свой предыдущий «рекорд времени». Специально засёк время и у меня вышло, что с момента старта эскадрильи, до момента нашего возвращения на аэродром прошло всего тридцать минут. Так что до завтрака успеем сделать ещё один вылет.
Толоса встречает нас дымом пожарищ и плотным стрелковым огнём с земли. Опасаемся зениток, но вчерашняя ошибка мятежников дорого им обошлась. Те зенитки, что стояли здесь днём ранее нами уже уничтожены, а новое подкрепление мы сегодня перехватили на марше. Однако складывается такое впечатление, что при вчерашнем нашем бомбометании «Каноны» практически не пострадали. Во всяком случае, огонь по городу ведётся почти изо всех стволов. Вот всё-таки наши бомбы мелковаты для нанесения какого-либо серьёзного ущерба. Считай что только прямое попадание бомбы в лафет пушки гарантирует выход «Канонов» из строя, но попробуй тут попади по нему, если ниже восьмиста метров нам опускаться просто опасно. Это ещё нам повезло в том, что город Толоса лежит в низине на уровне сорока метров над уровнем моря и рядом нет высоких холмов на которых противнику можно было бы установить крупнокалиберные пулемёты в отсутствии своих зенитных пушек. Однако всё равно крайне неприятно. Броня-бронёй, но «очко-то не железное», однако бомбить придётся. Встаём в круг и подгадав момент, когда огонь по нам слегка ослаб, бросаю свою «единичку» в крутое пике. И тут уж «не до жиру, быть бы живу».
