Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ) - Тыналин Алим

— Гамма, как дела?

Макгрегор, молодой шотландец с Бруклина, работавший на меня уже два месяца, доложил бодрым голосом:

— «Палермо» на ремонте, как и ожидалось. Строительные леса, брезент, никого поблизости. Обычный вечер в Бенсонхерсте.

Я положил трубку и сидел, изучая улицы на карте. Время шло медленно, каждая минута тянулась как час.

В кармане жилета тикали золотые часы Patek Philippe. Семь минут восьмого. Если чикагцы собираются атаковать, они должны появиться с минуты на минуту.

Телефон загрохотал в тишине.

— Альфа! — голос связника Маллоу шипел в трубке. — Движение! Два черных «паккарда» подъезжают к «Умберто» с разных сторон. Вижу стволы в окнах.

Сердце забилось быстрее. Костелло! Значит, именно он слил информацию Нитти.

— Сколько их? — спросил я.

— Восемь, возможно десять человек. Высаживаются у главного входа и с черного хода. У них автоматы Thompson, готовятся штурмовать ресторан.

Я попросил передавать все подробности.

Связник доложил, что видит Джейка Гусика. Тот был одет в серое пальто и шляпу-федору и командовал операцией, размахивая руками и указывая направления атаки. Рядом с ним маячил Винни «Пулемет» Шейн, специалист по зачисткам из чикагского Синдиката.

— Маллоу, не вмешивайся, — приказал я. — Пусть войдут в ресторан. Нам нужны живые свидетели.

— Понял, босс.

Я перезвонил другим группам:

— Бета, Гамма, что у вас?

— Саут-стрит чист, — доложил человек О’Мэлли.

— «Палермо» чист, — подтвердил Макгрегор.

Значит, Нитти сосредоточил все силы на одной цели. Костелло действительно оказался предателем.

Я снова позвонил Маллоу.

Как сообщил связник, люди Гусика ворвались в «Умберто». Посетители с криками разбегались по улице, официанты в белых фартуках выскакивали через окна.

Раздались автоматные очереди. Чикагцы расстреливали задний зал, где по их информации должна была происходить встреча боссов Комиссии.

— Альфа, готовься, — скомандовал я. — Как только они поймут, что попали впросак, начнут выходить. Берите Гусика живым, остальных — как получится.

— Готов, босс.

То, что там произошло, потом подробно рассказал сам Маллоу.

Прошло не больше трех минут, когда из ресторана начали выбегать разъяренные чикагцы. Гусик шел последним, размахивая автоматом и что-то яростно выкрикивая на смеси английского и итальянского.

— Сукины дети обманули нас! — кричал он на всю улицу. — Никого там нет!

Именно в этот момент Маллоу со своими людьми блокировал им путь к машинам. Четверо ирландцев с автоматами Thompson появились из переулка, отрезая отступление.

— Стоять! Руки вверх! — крикнул Шон.

Завязалась короткая, но яростная перестрелка. Чикагцы, застигнутые врасплох, пытались прорваться к «паккардам», но попали под перекрестный огонь. Винни Шейн упал первым, пуля пробила ему грудь навылет. Двое его подручных попытались укрыться за фонарным столбом, но автоматы Маллоу работали безжалостно.

Гусик, поняв, что попал в ловушку, бросил оружие и поднял руки:

— Не стреляйте! Сдаюсь!

Еще двое чикагцев последовали его примеру. Остальные лежали на мокром от дождя асфальте Хестер-стрит в лужах крови.

— Альфа, докладывай, — потребовал я.

— Три пленных, шесть убитых, — отрапортовал человек Маллоу. — Гусик жив и относительно здоров. Что делаем дальше?

— Забирайте пленных в безопасное место. Нам нужны ответы на несколько важных вопросов.

Я положил трубку. План сработал идеально.

Костелло оказался предателем, а мы получили в западной правую руку Нитти. Но самое главное впереди, надо заставить Гусика говорить.

Через час я встретился с Маллоу в подвале заброшенного склада на Ист-Ривер. Трое пленных чикагцев сидели привязанными к стульям. Джейк Гусик в центре, по бокам двое его подручных: молодой итальянец с разбитым носом и пожилой ирландец с золотыми зубами.

— Ну что, мистер Гусик, — сказал я, подходя к главарю, — готовы поговорить о ваших планах в Нью-Йорке?

Гусик смотрел на меня с плохо скрываемой яростью. Кровь из разрезанной губы капала ему на белоснежную рубашку.

— Иди к черту, Стерлинг. Нитти найдет способ добраться до тебя.

Маллоу достал из кармана большой армейский нож и точило и начал медленно водить по нему лезвие. Звук металла эхом отражался от бетонных стен подвала.

— Видишь ли, Джейк, — сказал я, присаживаясь на ящик напротив пленного, — я бы и отправился куда подальше, но мне нужно выяснить все подробности. Например, кто именно из боссов Комиссии передавал информацию Нитти?

Гусик сплюнул кровью:

— Узнаешь, когда нас найдут и вас всех вырежут как баранов.

— А еще мне интересно, — продолжил я невозмутимо, — сколько заплатил мистер Морган из Альянса промышленной стабильности за мою голову?

Глаза Гусика удивленно расширились. Он явно не ожидал, что я знаю о связи между Морганом и Синдикатом.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотал он, но в голосе появилась неуверенность.

Младший из пленных, итальянец, нервно заерзал на стуле:

— Джейк, может, скажем им? А то этот псих с ножом выглядит серьезно.

— Заткнись, Винс! — рявкнул Гусик.

Но было поздно. Маллоу подошел к Винсу и приставил лезвие к его горлу:

— Говори быстро, парень. Сколько заплатил Морган?

Винс задрожал:

— Полмиллиона! Полмиллиона долларов за голову Стерлинга! Морган сказал, что этот банкир мешает большим планам!

Гусик выругался по-итальянски и попытался дотянуться до Винса, но веревки держали крепко.

— Какие еще планы? — настаивал я.

— Не знаю! — всхлипнул Винс. — Морган встречался только с мистером Нитти. Говорил что-то про контроль над банками, про новый порядок в стране.

Я встал и прошелся по подвалу. Значит, Морган не только объявил мне войну, но и привлек Синдикат в качестве союзника. Полмиллиона долларов за мою смерть, серьезная сумма, которая объясняла упорство чикагцев.

— Винс, — сказал я мягко, — если будешь говорить правду, останешься жив. Где сейчас мистер Нитти?

— В отеле «Астор», президентский номер на двадцатом этаже, — выпалил итальянец. — Охрана — двадцать человек, все вооружены автоматами.

Отлично. Теперь я знал, где найти главного врага.

— Маллоу, — приказал я, — Винса отпускаем. Пусть передает Нитти, что игра только началась. Остальных в Гудзон.

Гусик побледнел:

— Стерлинг, ты совершаешь ошибку! Нитти не простит смерти своих людей!

— А я не прощу смерть Лучиано, — ответил я, направляясь к выходу. — Война есть война, мистер Гусик.

Глава 24

На краю пропасти

Половина третьего ночи. Особняк на Пятой авеню встретил меня непривычной тишиной. Как обычно, в это время дежурная охрана патрулировала подходы, а радиостанция на втором этаже потрескивала сводками с наблюдательных постов. Сегодня дом молчал, словно вымерший.

Я поднялся по мраморной лестнице, ступени которой были устланы персидскими дорожками. Мои шаги глухо отдавались под высокими потолками, украшенными лепниной работы итальянских мастеров. В полумраке коридора мерцали позолоченные рамы портретов, галерея американских финансистов XIX века, среди которых теперь приходилось жить и мне.

Дверь в личный кабинет была приоткрыта. Странно. Я всегда запирал ее на ключ, даже находясь дома. Рука инстинктивно потянулась к кобуре под пиджаком. «Смит-вессон».38 надежно покоился на привычном месте.

Войдя в кабинет, я сразу почувствовал, что здесь кто-то был. Воздух пах чужим табаком, не моими кубинскими сигарами, а дешевыми американскими сигаретами «Честерфилд».

Документы на письменном столе лежали не так, как я оставлял. Стопка контрактов сдвинулась на дюйм влево, а чернильница повернулась ручкой в другую сторону.

Но главное открытие ждало меня у дальней стены. Портрет Александра Гамильтона, первого министра финансов США, висел криво, обнажая за собой дверцу встроенного сейфа. Стальная дверца распахнута настежь, а внутри зияла пустота.