Японская война 1904. Книга шестая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич
— Они тоже движутся! Это броневики! — крик офицера из головной машины ударил по нервам.
А вот это было гораздо хуже!
— Продолжаем выполнять приказ! — Дроздовский не дал отряду сорваться в панику, а сам положил руку на плечо своему мехводу. Ему нужно было увидеть врага своими глазами.
— Сейчас-сейчас, — тот разблокировал перископ, обычно прижатый к стене броневика, чтобы не шатался.
Теперь же трубу можно было поднять повыше, а когда их «Артур» остановился, Дроздовский постарался рассмотреть вражеские машины во всех подробностях. Пушки? Какая-то облегченная версия 76-миллиметрового орудия в круговой башне. Два пулемета — почему-то не спереди, а сзади, возможно, для центровки. Однако, учитывая, как они хищно водят стволами, точно на каких-то шаровых установках, а значит, надеяться на узкие сектора обстрела нет смысла. Броня?..
Сразу два броневика Дроздовского на несколько секунд показались из-за насыпи и разрядили свои пушки точно по головной машине противника. По три выстрела от каждого, итого два попадания, но никакого результата.
— Назад! Никому не высовываться без приказа! — Дроздовский откинул перископ и принялся сыпать приказами. — И выпускаем пехоту.
Последнее было важно и для того, чтобы людей не подбили вместе с машинами, и… Если их 47-миллиметровые пушки не справлялись, то, может, сработает что-то из вспомогательных орудий. Впрочем, времени на раздумья у них все равно не было. Тридцать секунд, чтобы точно по нормативу высадить пехоту, две минуты на выгрузку орудий, и «Артуры» Дроздовского снова пошли вперед, вытягивая врага на себя и проверяя еще одну важную характеристику чужих машин — скорость. А то броня и пушки — это, конечно, важно, но результат боя зависит не только от них.
Увы, несмотря на перегруз броней и оружием, вражеские броневики уверенно держали взятый темп и отставали от «Артуров» всего лишь на считанные километры в час, не больше. Мелочь! Но даже с ней можно было работать.
— Первое и второе отделения, выходим на скорости! Развернем их бортами к пушкам и минометам! — Дроздовский отдал новый приказ.
Впереди была балка, по пути к которой на открытом пространстве нужны было продержаться всего пару минут. На скорости враг просто не успеет взять их на прицел с помощью корпуса, а постоянно наводить пушки с помощью башен — никакая механика не даст достаточной точности на расстоянии почти в километр. В общем, риск того стоил!
Десятисекундная готовность, и «Артур» Дроздовского первым вылетел на насыпь. Сразу же за ним выскочил ведомый и почти не целясь разрядил пушку в сторону врага — не попал, но заставил понервничать, и свои первые снаряды чужаки тоже выпустили в молоко. А вот Дроздовский и еще три командира двоек попали: если бы перед ними были легкие англичане или американцы, уже выбили бы половину, а эти… держались!
Еще и старший офицер у них моментально подавил панику. Оценил свои преимущества, перестал сближаться и начал вести огонь, разыгрывая козыри своих орудий и брони. Беспроигрышная ситуация, в которой можно было бы закончить бой полностью на своих условиях, если бы у них не было пехоты. А она была!
Сначала двенадцать минометов накрыли переднюю вражескую машину прямо из-за насыпи…
— Все равно движется! — чуть не выругался Дроздовский.
Но еще ничего не было кончено. Желая разобраться с подлым обстрелом, вражеский командир двинул два своих броневика за насыпь. Причем по-умному двинул, не прямо на минометы, перед которыми все уже было заминировано, а приказал обойти их за полкилометра, чтобы накрыть без риска… Вот только это тоже было ожидаемо!
Стоило только этой парочке перевалить за насыпь, как по ним прямой наводкой отработала бронебойная пушка. Цельнокорпусной закаленный в масле снаряд, который на учениях на трехстах метрах уверенно пробивал 15-миллиметровые пластины, да еще и со вторым взрывателем с замедлением в 2 секунды, чтобы осколки накрыли броневик изнутри. У подставившихся броневиков не было и шанса, но…
Броня снова выдержала. Да сколько же эти психи на себя стали навесили и какие двигатели засунули, что смогли хотя бы сдвинуть с места этого монстра⁈ Если бы не оставленное в запасе третье отделение, то оправившись только эти две машины могли бы завершить бой, а так, получив добавку из 47-миллиметровок, все-таки решили отступить… Маленькая победа, вот только у душе у Дроздовского радости не было ни капли.
Враг не смог сломить их, но сила точно была на его стороне. И что теперь оставалось делать?
Семья Дугласа занималась виски уже больше века, но он сам выбрал другую судьбу. Сначала Клифтон-колледж, потом Оксфорд, наконец, Королевское военное училище в Сандхерсте. После этого Дугласа ждали Индия, Судан, Южная Африка — он хорошо показал себя и даже получил теплое место инспектора в Калькутте. Однако амбиции молодого офицера требовали большего, и когда из Азии дошли тревожные слухи об усилении России, а корона объявила отбор в новый род войск, Дуглас Хейг сразу же сорвался с места.
Ему хватило связей, чтобы его заметили. Впрочем, вокруг было достаточно более родовитых и влиятельных персон, но Англии на этот раз был нужен кто-то еще и талантливый. И Дуглас показал себя на все сто: изучив все доступные заметки и статьи по Русско-японской войне, он переосмыслил их и сумел доказать, что с мощью британской промышленности они смогут даже больше. Именно так он отправился в Китай в качестве командира особого отряда, потратил тут около месяца на боевое слаживание, а потом…
Его броневики окружали лояльные русским местные поселения и уничтожали их, не давая допотопным китайским отрядам и шанса на спасение. Сейчас русская Маньчжурия уж очень сильно зависела от поставок еды из приграничных регионов, и если не бояться бить крепко, то уже очень скоро многие китайские чиновники, которые греют на этом руки, могут задуматься. А что ценнее, короткий русский рубль или их жизни?
Впрочем, последнее им все равно гарантировать никто не будет. Дуглас мысленно хмыкнул: у него было хорошее настроение, и не просто так. Обе его первые операции оказались крайне успешными. И машины, и люди показали себя, а еще один раз они даже уничтожили заехавший слишком далеко казачий отряд. Никто не ушел, и расстреливать русских, не давая им даже шанса ответить или выбраться из-под огня его пушек, оказалось даже приятнее, чем громить простых китайцев.
И когда наблюдатели из союзных чжунго донесли о движении целой роты из 2-й Сибирской, Дуглас решил, что его отряд достоин настоящего боевого крещения. Да, он при этом уходил от собственных же планов действовать только наверняка, но разве пользоваться моментом — это не часть военной науки?
— Тебе не кажется, что эти русские уж слишком помешались на машинах? — спросил у Дугласа его заместитель, Артур Кэри Эванс. — Ладно сами броневики, но они же всю пехоту и даже части обеспечения тоже на них посадили! Зачем? Вот наши карго идут себе пешком — и разве мы испытываем от этого какие-то проблемы? Наоборот, не нужно о них беспокоиться. А, коли прижмет, так еще и будет, куда вернуться и на что опереться. Ведь и сами русские так раньше делали! Так что изменилось?
— Гордыня? Набрались у французов и просто не умеют вовремя остановиться? — хмыкнул лейтенант-коммандер Фуллер.
— Или мы все-таки что-то не учитываем… — Дуглас не мог понять, что же его зацепило, но новая так и не показавшаяся мысль саднила и мешала сосредоточиться на деле.
Тем не менее, он взял себя в руки и отдал все необходимые приказы. Вперед выдвинулась тройка броневиков Эванса. Они замаскируются на передней линии, чтобы первым же ударом выбить как можно больше машин противника. Дуглас в отличие от некоторых других командиров не считал, что более крупные калибры должны пылиться в тылу. Как показал Макаров, если ударить ими в лоб, то за минуту можно принести больше пользы, чем за целые сутки простого беспокоящего обстрела.
А в тройке Эванса в отличие от всех остальных, оборудованных более простыми 57-миллиметровыми «Виккерсами», стояли полноценные морские «Элсвики». Честные 76 миллиметров, простое и очень надежное орудие, которое за последние десять лет довели до совершенства. Шасси, конечно, такую мощь держало с трудом, и обычные гидро-пружинные откаты не справлялись, но к ним добавили упор-лыжу, который раскладывался перед боем, и проблема оказалась решена. Можно и стрелять, и наводить орудие на цель даже без поворота корпуса — то, что не смогли себе позволить даже русские!
