Сухой закон (СИ) - Дорохов Михаил Анатольевич

— Благодарю! Сегодня удача была на моей стороне!

— Именно так, и никак иначе, сэр — и снова пристальный взгляд.

После подсчета, пачки долларов отправились в мою сумку, сопровождаемые завистливыми взглядами мужика около соседнего окна.

Я вышел наружу, пройдя здание насквозь, и очутился неподалёку от главного входа. Пройти надо было примерно метров двести вдоль торца трибун. Влившись в толпу, двинулся в сторону арки, постепенно замедляясь перед ней. «Акведук» является не только Ипподромом. Сразу за ним располагались несколько выставочных павильонов и ярмарочные ряды. Поэтому на территории в воскресенье всегда было многолюдно. Жители Нью-Йорка целыми семьями отправлялись сюда если не посмотреть на скачки, то просто погулять или отдохнуть.

Наконец-то я вышел на подъездную дорогу, но нашего Ситроена не было нигде. Вся стоянка перед ипподромом была забита полицейскими авто. Большое количество полисменов сновало туда — сюда. В воздухе витало напряжение. Интересно — что случилось, что все частные машины заставили отогнать со стоянки. Покрутив головой, я увидел Рощупкина вдалеке на другой стороне улицы за лужайкой перед ипподромом. Он махнул мне рукой влево.

Я повернул голову и заметил небольшой сквозной переулок, ведущий на соседнюю улицу. Кивнул Мише в ответ, мол «понял», и двинулся туда. Как только углубился в переулок, затылок сразу кольнуло неприятное ощущение. Пришлось остановиться на несколько секунд и сделать вид, что я тру подошву ботинок об угол ржавого бака, стоящего у кирпичной красной стены высотного здания. Украдкой бросил взгляд вправо из-под шляпы.

В пятидесяти метрах от меня от толпы отделился неплохо одетый субъект, и пошёл по переулку, засунув руки в карманы. Нехорошо… На ипподроме и около него никто не задал мне лишних вопросов. Респектабельный костюм, уверенная походка, недешёвое авто. Кто его знает — кем я являюсь? Вдруг за мной стоят люди, с которыми лучше не ссориться. А вот так — в узком переулке приставить ствол к спине и забрать пятнадцать тысяч вечнозелёных? Кажется, я видел уже человека в такой же куртке. Стоял около домика с кассой, когда я получал деньги.

Я пошёл дальше. Через метров сто из-за угла вывернул ещё один мужик с надвинутой на глаза шляпой. Чёрное широкое пальто, грязные ботинки. По вздымающейся груди было понятно, что он только недавно быстро бежал и запыхался. Похоже, обгонял меня по дворам.

— Стоять… — тихо, но твёрдо произнес он и из глубокого кармана пальто вынырнул небольшой револьвер, уставившись на меня на уровне живота.

— Сумку, живо! — это уже второй догнал меня и подошёл сзади. Я почувствовал, как моего пальто коснулось что-то похожее на нож.

— Парни, вы чего? — залепетал я, округляя глаза.

— Живо, щегол, ты…

— Эй! — раздался голос из переулка.

Мужик с револьвером на долю секунды обернулся назад, и это было его ошибкой. Я бросился в сторону, разрывая дистанцию с тем грабителем, что стоял сзади.

Треснул выстрел. Первый мужик припал на землю, оглашая всё вокруг истошным ором. На его штанине ниже колена расплывалось пятно. Глухой удар и его револьвер улетел в сторону. Это Гарри пнул его, размахнувшись посильнее.

Вовремя он. В руках у ветерана был зажат револьвер. Он направил его на второго грабителя и тот, быстро сообразив, что к чему, поднял руки и торопливо затараторил:

— Парни! Всё хорошо. Мы просто обознались!

— Ага, рассказывай.

— Мы просто решили срубить бабла и свалить к себе обратно домой…

Но я не дал ему договорить, коротко бросив Гарри:

— Бежим! Там около ипподрома куча копов! Они слышали выстрел.

И мы понеслись по переулку дальше, оставляя позади раненого грабителя и его подельника. Позади раздался пронзительный свист полицейского. Когда до конца узкого прохода оставалось буквально несколько метров, дорогу нам преградил резко затормозивший молочного цвета Ситроен.

— Прыгайте! — скомандовал Мишка и я рванул на себя заднюю дверцу.

Гарри запрыгнул следом. Машина резко тронулась с места, и Рощупкин повёл по улицам, виляя на поворотах.

— Вроде никого за нами, — выглянул я в оконце в задней части салона.

Гарри отдышался и произнёс:

— Они шли за тобой от касс. Я приметил их, и пошёл следом. Потом разделились и пошёл за вторым…

— Спасибо! — искренне поблагодарил я, переводя дух.

Затем расстегнул сумку и заглянул внутрь, невольно расплываюсь в улыбке.

— Мы получили пятнадцать тысяч!

Рощупкин обернулся на мгновение и расцвёл:

— Отлично! Кстати, отец согласился участвовать в ведении твоего этого бизнеса.

— Тогда не будем откладывать всё в долгий ящик. Уже завтра мы сможем отправить три грузовика с виски. Нам нужны люди. И место где прятать алкоголь. Останови около телефонной будки.

Через минуту я уже говорил с клерком, прижав слуховую трубку к уху и громко крича в «приём»:

— Да! Мы хотим зарегистрировать компанию и открыть у Вас счёт. Что? Компания будет занимать перевозками и мебелью. Да, как меня слышно? Хорошо? И еще… Позовите агента по недвижимости…

* * *

Безупречный смокинг синего цвета в белую полоску сидел на этом человеке превосходно. В нагрудном кармане покоилась белая бутоньерка, которая контрастировала с бордовой бабочкой.

Руки буквально порхали с ножом и вилкой над тарелкой, в которой лежала уже только половина хорошо прожаренного стейка. Столик располагался посреди большой гостиной. В соседней комнате виднелся бильярд с неоконченной партией. Высокие окна в пол, открывали вид на соседний небоскрёб, выполненный в строгом архитектурном стиле.

Напротив стоял невысокий человечек в мешковатом костюме. Глаза его, спрятанные за очками с большими диоптриями, внимательно наблюдали за трапезничающим. Умные, живые.

— И что там на ипподроме? Были ли какие-то вопросы?

— Да, мистер Ротштейн. Хозяева Кроноса требуют заседания допинговой комиссии.

Арнольд Ротштейн вытер губы салфеткой, отбросил её в сторону и откинулся на высокую спинку обеденного стула. А потом задал следующий вопрос:

— И всё?

— Да. Хозяева Огнедышащей претензий не предъявили.

— Да, Блум и Ден Брауни. Наслышан о них. Оба в своих родителей. Те тоже посчитают недостойным выяснять отношения. Ох уж эта британская элита во втором поколении… Ладно, что с Гарцующей?

— Её уже увезли обратно в Луизиану. Сразу после того, как она финишировала. Распорядители не против.

— Конечно не против. За что тогда я им плачу? Разве не за молчание? — риторически спросил Ротштейн, встал и прошёлся по комнате, остановившись у окна.

Он слегка отодвинул тюль и посмотрел вниз, на оживлённые улицы Манхэттена. В каком-то смысле, они «принадлежат» ему. Сейчас Арнольд «Мозг» Ротштейн контролировал ту часть Нью-Йорка, которая живёт ставками, алкоголем, азартными играми и прочим-прочим.

А его собеседник заговорил вновь:

— Мистер Ротштейн, если позволите…

— Говори-говори!

— После ситуации с «Уайт Сокс» Вам лучше бы залечь на дно на какое-то время в плане игр. Вас итак уже связали с этим скандалом в газетах.

— И что там говорят?

— Что этот скандал обязательно войдет в историю бейсбола…

— Логично… логично… Что ж. Найди мне лучшего адвоката по подобным делам.

— Уже сделал, сэр.

— Отлично. И вот еще. Я рассчитывал несколько на другой результат. А ты знаешь — малейшее отклонение нежелательно.

— Понимаю, сэр…

— Тогда расскажи — удалось узнать о том, какие были самые большие ставки на Гарцующую?

— Три тысячи максимальная ставка на неё.

— Не критично, но всё же… И кто этот счастливчик?

— Некий Фин МакЛаски. Мигрант из Ирландии.

— Не помню любителей крупных ставок с такими именем и фамилией. Вы что-то раскопали?

— Нет. Его никто не знает, — пожал плечами собеседник, и добавил, — Но мы ищем. Таких людей, как этот Фин — надо знать в лицо.

— Что ж… Жаль, очень бы хотелось поглядеть на этого везунчика… Продолжайте поиски, вдруг он всё-таки найдётся…