Иван Слепцов - Изнаночные швы времени
Феликс перегнулся через фальшборт, вглядываясь вниз, будто хотел разглядеть, как проявляется это самое поверхностное натяжение, использовать которое теперь можно благодаря открытию Юрия Савченко158, научившегося управлять гравитацией. Но ничего особенного видно не было: вода как вода, лишь только как будто отделенная от человеческого глаза тончайшей стенкой аквариума. Такой тонкой, почти незаметной.
Куорти между тем продолжал:
– Как только мы дойдем до придонных отложений, запустим другие насосы. Они будут собирать ил в отдельное хранилище, чтобы потом можно было вернуть его назад с минимальным беспокойством для экосистемы.
На последнем этапе, по его словам, в зону поиска будет закачан неон, чтобы блокировать доступ разрушающих веществ из атмосферы, как он выразился, «к вашему интересу».
На этом месте Феликс заявил, что ему все понятно, неясно только лишь, где скафандры, которые позволяют работать в неоне.
– Мы не будем туда опускаться, – ответил Куорти, повернулся в сторону платформы с техникой и сделал повелевающий жест пальцем. Немедленно над катером повисли три робокоптера, а к борту причалила аэрошлюпка.
Все перебрались на нее, на свободном месте Куорти подвесил проекцию, и начался медленный спуск. Аэрошлюпка скользила вниз вдоль водной стены, и можно было представить себя в громадном океанариуме. Рыбы на людей не реагировали, но заинтересовалась крупная выдра. Она сначала сопровождала аэрошлюпку, однако желание перекусить пересилило любопытство – и хищница поспешила за оказавшимся рядом лещом.
На глубине примерно трех метров людей обогнали робокоптеры, у одного из них в передних манипуляторах было устройство с маркировкой в виде человеческого черепа в красном треугольнике и надписью «Не попадать под облучение». И как только они оказались ниже аэрошлюпки, дно озера на проекции в радиусе нескольких десятков метров от маячка раскрасилось во все цвета радуги.
– Спектрофон у вас какой?? – спросил Андрей у Куорти.
– «Херцер энд Бош», – ответил тот.
– Не поддерживаете отечественного производителя, – усмехнулся Олег.
– Пусть цены не заламывают, – сказал Куорти. – Псковские хороши, но нет у них такой репутации, чтобы столько стоить.
Карта становилась все более детальной, и спектрофон начал выделять участки, где могли быть скопления золота и серебра
– Не верите в наш маяк? – спросил Андрей.
– Подстраховаться никогда не вредно, – сказал Куорти. – Но, судя по всему, здесь точно что-то лежит.
Спектрофон перестал сомневаться и уверенно оставил на карте только один участок, достойный внимания. Малиновая точка мерцала ровно в центре. Аэрошлюпка остановилась.
– Что ж, доктор Сазонов, на поверку ваша методика весьма хороша, – похвалил Куорти. – Сорок минут с начала операции. Великолепно!
Андрей коротко ответил «спасибо» и вопросительно посмотрел на «диггера»: а дальше-то что?
– Три минуты, – сказал Куорти. – Я все-таки сомневался и не стал сразу поднимать дирижабль…
– Дирижабль? – удивился Феликс.
– Да, – ответил Андрей. – Он сразу потащит все к Маше Джойс на анализ. Я договорился, чтобы они быстро…
И не договорил. Сверху что-то большое закрыло солнечный свет. Все подняли головы и увидели, как в днище гондолы снижающегося дирижабля открылся четырехстворчатый люк. Из него на тросе стала спускаться большая прозрачная сфера.
Она приблизилась к аэрошлюпке и замерла. Один из робокоптеров по команде Куорти подлетел к ней и запустил внутрь манипулятор. Он свободно прошел сквозь оболочку, раздался лишь тихий, похожий на всхлип звук.
– Вот так будем грузить, – прокомментировал Куорти.
– Что за материал? – поинтересовался Андрей.
– В принципе это обычный полипропилен, просто молекулярная структура модифицирована, чтобы обтекать металл, когда от манипулятора робокоптера приходит импульс на открытие или закрытие. Идеальная герметичность, – ответил «диггер» и, заметив, что Феликс потянулся к сфере рукой, добавил: – Только металл. Ничто другое не пройдет.
Робокоптер между тем доложил, что стерильность внутри сферы абсолютная, после чего Куорти отправил ее вниз.
– Мы можем ниже спуститься? – спросил Андрей.
– Нет, – покачал головой Куорти, – еще метр, и резко понизится концентрация кислорода. Опасно.
– Жалко, – заметил Феликс, – не видно ничего отсюда.
Куорти промолчал, подождал, пока датчики не покажут, что на дне осталось минимум ила, и дал робокоптерам команду отправляться туда. На их мордах появилась страдальческое выражение, как будто им было противно нырять в неон или вообще не хотелось работать.
Пробыли они внизу минут семь. На карте исчезли цвета, говорящие, что на дне есть металлы, а столбик на диаграмме, показывавшей вес груза в сфере, остановился у отметки 2250 килограммов, недалеко от красной линии «Перегруз».
– Ну, вот и все, – с удовлетворением произнес Куорти и подал команду: – Подъем!
Заметно дрожащий от напряжения трос потянулся вверх, а робокоптеры, выскочившие за пределы неоновой блокады, как пробки из бутылки, принялись отряхиваться от ила.
Сфера, вернее уже не сфера, а нечто грушеобразное, поравнялась с аэрошлюпкой. Все, кроме Куорти, вытянули шеи, будто это помогло бы рассмотреть, что внутри. Однако поверхность была заляпана потеками илистой грязи, и ничего не было видно.
– Пусть хоть что-нибудь нам покажут, – подала голос Квира.
– Хорошо, – кивнул Куорти, и один из робокоптеров, покопавшись внутри сферы, вытащил наружу маленький грязный диск. Его обдали паром, и он блеснул золотом.
– Мануил Комнин159, – определил Норман.
Андрей и Олег на него недоверчиво посмотрели: как это ты так быстро сумел?
– Этот солид легко опознать, – объяснил он. – На нем отчеканено «порфирородный».
Монета, пошедшая по рукам, переменила всем настроение. Да, спектроскоп показывал, что на дне Оршинского озера есть золото и серебро, да, в брюхе дирижабля исчез солидный по весу груз, но напряженное ожидание давило на всех, и в аэрошлюпке царила тишина. Теперь же стало шумно. Шурик выдвигал версии, как солид Комнина мог оказаться во Владимире, Норман их отвергал, Квира и Феликс спорили, сколько может стоить найденное. И только Андрей и Олег по-прежнему молчали, а Куорти сосредоточенно колдовал над киктопом – отдавал команды на завершение работ.
Ил был возвращен на прежнее место. Аэрошлюпка поднялась к катеру, все перешли на его борт. Насосы стали перекачивать воду внутрь периметра. Дирижабль с грузом уже скрылся за горизонтом.
Куорти стал прощаться.
– Вы не подождете, пока нам не сообщат результаты? – спросила его Квира.
– Узнаю, наверное, из газет, – улыбнулся он в ответ. – Или вы расскажете. А ждать не могу – дела.
– Андроиды сами, без вас?..
– Да. Они умелые, – ответил «диггер», отвесил полупоклон и переправился на платформу. С катера было видно, как Куорти, ни на что не обращая внимания, влез в кабину антиграта и взлетел. Его курс лежал вслед за дирижаблем.
XIX
– Почему это он тоже туда полетел? – заворчал Феликс, запуская двигатель катера. – Еще перехватит наш груз. Вон у него робокоптеры какие хваткие. Надо было меня в охрану отрядить.
– Фил, хватит чушь нести, – поморщился Андрей. – Все под контролем, не беспокойся.
Феликс буркнул еще что-то и направил катер к берегу. Молчаливость не была свойством его натуры, и он, хлопнув себя по лбу, воскликнул:
– Комнин! Да помню я, как мы этого Комнина прищучили!
И стал рассказывать о победе норманнского короля Сицилии Вильгельма Злого160 в битве при Бриндизи. Но одних слов Феликсу было недостаточно, и он вызвал из киктопа карту этого сражения, когда королевские войско и флот в конце мая 1156 года подходили к городу, цитадель которого осаждала армия, состоявшая из отрядов мятежных баронов Южной Италии, норманнов, как и Вильгельм, сторонников Папы Римского, и византийцев.
– Если бы мы их блокировали, никто бы не ушел, а так и наемники, и бароны убрались подобру-поздорову, – говорил Феликс. – А на оставшихся мы нажали, как следует, у главных ворот – все и разбежались. Только триста пехотинцев отошли к кораблям, но потом все равно сдались. Дрянной императоришка!
– А когда это ты там был? – спросил Андрей. – Я не помню, чтобы у нас туда были экспедиции…
Феликс смутился и нехотя признался, что до приватизации часто подрабатывал на стороне – и на европейцев, и на американцев, и на израильтян.
