Александр Белый - Славия. Паруса над океаном (СИ)
— Сколько у тебя крестьян?
— Двадцать четыре семьи, — Ответил Павлов, — Село поставили в трех километрах отсюда, за поворотом реки.
— Старосту назначил?
— Да, сир.
— Земля под пашню здесь еще есть?
— Немного выше по течению реки есть еще одна долина, не меньше этой, верст, ой, простите, километров восемь в длину и до шести в ширину. Так что два села по сотне семей в каждом можно свободно организовать, не говорю уже про вырубки.
— А наделы для себя и личного состава присмотрели?
— Присмотрели, это там же, только на другой стороне реки. На семь километров вдоль берега есть возвышенность, немного лесом поросла, но ничего, раскорчуем. И ширина ее пять километров, как раз на тридцать три человека будет по двести моргов. Со временем сделаем там загородные усадьбы и устроим цитрусовые сады. Так, как вы и советовали.
— Зерна лимонов и апельсинов сажали?
— Посадили и они за два месяца проросли почти все. Наши девчонки взяли себе по три арапки в помощницы и сейчас занимаются.
— Молодцы! Еще с побережья привезите саженцы кокосовых пальм, там под старыми деревьями они растут, как бурьян. Копра княжеству нужна, и казна будет платить за нее хорошие деньги.
— Да-да, слышали об этом, обязательно сделаем.
— А как местные арапы себя ведут?
— Нормально. Охотники, как обычно, охотятся, часто возле нас толкутся, приносят добытых антилоп на обмен. Особенно много молодежи и детей приходят поглазеть на невиданные чудеса, а мы их припахиваем, так что в работниках дефицита нет. Работают подсобниками у мастеров на стройке, на лесоповале. Появились даже постоянные, они и шалаши себе здесь внизу под городом соорудили. Арапы хотят нормальный нож заработать или серебряный талер на ожерелье, а арапки — больше всего отрез ткани.
— А новобранцы как?
— Тоже нормально, эти пашут вдвойне, но никто не жалуется. На прошлой неделе разрешил каждому выстрелить по одному разу из винтовки, так радости было полные штаны.
— Через годик учебы начнем потихоньку вооружать, да пойдем примучивать ближайших соседей. Учти, всем комендантам дана почти полная самостоятельность и огромная власть. И вы ее должны оправдать таким образом, чтобы в течение семи-восьми лет, под мою пяту легли все аборигены страны.
— Будет сделано, сир! Есть здесь недалеко еще два племени, думаю, через год я их подомну, а еще через два смогу подготовить и развернуть батальон. Лишь бы своевременно вооружение поступало.
— Подашь Ивану Тимофеевичу заявку на батальон с соответствующими сроками, думаю, проблем не будет. Только винтовки будут совсем другие. Я здесь в пути много думал на эту тему и решил вооружать основную массу аборигенов револьверными моделями под винтовочный патрон с дымарем, с примыкаемым к стволу штык-ножом и тяжелым бронзовым затыльником на прикладе. В снаряженном виде будет не тяжелее винчестера. Но, главное, что технологически они более просты в изготовлении, а при постановке на производственный поток, за тоже время их сделают раза в два больше. Предназначена будет не только для огневого боя, но и для штыкового, типа копейного, а прикладом можно и голову разбить.
— С дымарем? — Павлов недоуменно пожал плечами, — Интересная машинка, а когда ее можно будет увидеть?
— Чертежи сегодня вечером покажу, там же есть схема упражнений для штыкового боя. Тубус и письма для Ивана Тимофеевича и Момчила Петкович оставлю тебе, отправишь их с караваном в Иванград.
— Будет сделано, отправлю, — минуту он шагал молча, а потом спросил, — А как далеко она будет стрелять, эта револьверная винтовка?
— Метров сто пятьдесят — двести.
— Простите, сир, а это не мало? Наши-то бьют на шесть сотен.
— Для штурмовых подразделений столько не надо, тем более, что в европейских армиях винторезных ружей очень мало, а привычные мушкет или аркебуза прицельно стреляют только лишь метров на сто. Но вот лет через двадцать мы очень сильно удивим Европу, и все захотят заполучить что-то подобное и в свою армию. Своим союзникам мы поможем в первую очередь, не безвозмездно, конечно, и за этот счет перевооружим собственную армию системами более интересными.
— Так что, винчестеров больше делать не будем?
— Обязательно будем и не только винчестеры! И порох бездымный, и взрывчатые вещества, и еще много кое-чего другого.
К этому времени мы подошли к небольшому озерцу, гектаров на пять, которое образовалось при установке водяной лесопилки и отсыпке дамбы. Здесь действительно на его берегу расселись сотни две голых негритят и с вожделением наблюдали за процессом. Одни их старшие братья подымали ручной лебедкой и укладывали на движущие по рельсам козлы шестиметровые четвертины огромных расколотых вдоль бревен, а другие — по едва наклонной поверхности подавали их в пильную раму. Кассета из восьми пил, приводимая в поступательное движение рычагом, укрепленным на массивном маховике, вращаемого осью высокого водяного колеса, распускала их на плахи, а уже третья группа из четырех молодых негров готовые плахи принимала и укладывала рядом со станком с большой дисковой пилой. А здесь уже под руководством нашего бледнолицего мастера плахи распускались в нужный размер.
На лесопилке командовал тридцатилетний бобыль[44], казак Федот Безрукий, который приходился нашему Кривошапко родным дядькой. Он и правда был безрукий, то есть, без левой кисти, когда-то отрубленной в бою. Но это не помешало ему в своем курене занять место лучшего мастера по изготовлению повозок. Помощником у него стал бывший голландец Гус, которого все здесь стали называть Гусем.
Другой конец вала водяного привода входил под навес на другом берегу, там планировалось изготовить и поставить точно такую же лесопилку. Уж очень большая потребность была в пиломатериалах.
В общем, дела в Павлово шли, не скажу что отлично, но и не плохо, не хуже, чем в столице. Если такое положение вещей будет везде по стране, то мне беспокоится нечего. На следующий день, отстояв утреннюю службу в новой церкви, еще без окон и дверей, с какими-то калитками вместо царских врат, но с маленькими иконами Господа и Божьей Матери на алтаре, стал прощаться.
— Всем это говорил уже неоднократно, и тебе, лейтенант, будет нелишним напомнить. Служи нормально, а чины и почести за мной не заржавеют.
— Не извольте беспокоится, сир, у меня будет порядок!
— Не сомневаюсь, поэтому, оставил у Ивана Тимофеевича указ о присвоении очередного звания всем комендантам. Получите его сразу после весенних дождей. Вот так-то, капитан.
— Рад стараться, сир! — Павлов высоко поднял брови и широко раскрыл глаза, его губы тронула радостная улыбка, — Не уроню чести, ваша светлость, не подведу!
Все-таки, в нашем строевом уставе есть кое-какие изъяны, все хочу внести поправки, да никак руки не доходят. Но, ничего, уйду в плавание, свободного времени между вахтами и занятиями с курсантами будет много, так что поправлю.
— Знаю, что не уронишь и не подведешь. Особо спешить не надо, но когда развернешь по настоящему подготовленный батальон, получишь майора, и учти, лет через двенадцать-пятнадцать ты обязательно должен стать полковником. Предстоит много дел, понял?
— Так точно, понял!
— Да, еще одно. Назначь казначея.
— Уже назначил.
— Тогда проконтролируй, чтобы ни лесопилке, ни строительной, ни транспортной, ни другой какой либо компании, в которой мне, то есть государству принадлежит половина собственности, оплата выполненных работ не задерживалась ни на один день. И пять лет никаких налогов. Государственной долей дохода в течение этого периода разрешаю распоряжаться единолично, а отчет будешь отправлять генерал-губернатору. На расширение и благоустройство города, денег тратить не стесняйся. Ты же видел Константинополь, Сиракузы, Малагу, Агадир, поэтому, к моему приезду лет через пять, сделай, чтобы твой город выглядел достойно и лучше тех, которые ты видел. Но к финансам относись с уважением, со временем будет организовано государственное казначейство, так что за каждый полученный и вложенный грош придется отчитаться. Деньги у тебя пока есть, но если возникнет надобность, отпиши Ивану Тимофеевичу обоснование и получишь беспроцентный кредит, сколько надо. Понятно?
Такой или почти такой разговор вел, прощаясь с каждым комендантом. Единственными дотационными городами пока что видел только города Верхнего Поля, и то, это будет продолжаться до тех пор, пока они не начнут торговать хлебом. А там, глядишь, и золотишко в их ручьях отыщется…
Ненадолго задержаться в пути довелось еще раз. Уже когда на горизонте стала просматриваться бескрайняя синева, и почувствовался запах океана, слева по пути следования мы увидели большую по площади низину, вполне пригодную для выращивания сахарного тростника. Ивановы племянники тут же из вьюков вытащили колья и стометровую веревку. Помощников у них тоже собралось добрый десяток во главе с Ангеловым, поэтому участок, размером два с половиной километра вдоль реки, и перпендикулярно ей на два километра, отмеряли и застолбили за какой-то час времени. Как раз мы успели перекусить.
