Александр Белый - Славия. Паруса над океаном (СИ)
— Данко, а ты не хочешь и себе здесь двести моргов нарезать?
— Нет, сир, я там, где вы.
— Разумно, — сказал вслух, но мысленно подумал: «Эх, парень, чтоб ты только знал, какие у меня в отношении тебя, моей родной сестры и, дай Бог, будущих уже повзрослевших племянников планы, то ты бы выпал в осадок, а эти несчастные двести моргов показались бы песчинкой. Но это не сейчас, это в будущем и оно обязательно наступит».
О нашем подходе к Лигачеву городские разъезды своему руководству сообщили уже давно, мы даже не успели далеко отъехать от нового хутора, то бишь, фазенды семейства Бульб, как навстречу выехала целая кавалькада встречающих, во главе с самим комендантом. А на въезде в город среди десятка полуголых чернокожих воинов с ассегаями в руках, увидел самодовольную рожу разодетого в красные запорожские шаровары, синюю донскую косоворотку, при древней сабле на боку и золотом обруче на голове, зато совершенно босоногого, местного вождя Чику. С моим приближением он что-то рявкнул своему сопровождению, и те свалились на колени, воткнув лбы в землю, сам же вождь изобразил поклон. Ничего не поделаешь, пришлось и этого хитреца допустить с очередными подарками в виде двух слоновьих бивней, да сто грамм налить.
На здешних улицах тоже все стучало, шуршало и суетилось, можно сказать, творился деловой хаос. Работ по строительству города и промышленных объектов, устройству цитадели и оборонительных сооружений, здесь было выполнено много больше, чем в Павлово. Впрочем, здесь и людей было раз в десять больше.
На промышленной площадке точно так же визжали пилы, слышался дробный стук водяного молота, шастали негры с полными тележками извести, камня и глины. На возвышенности, метрах в ста друг от друга вертели лопастями два ветряка. Рядом с одним из них стояла готовая к запуску доменная печь, а рядом с другим — печь для плавки меди и медных сплавов, а так же навес с прокатными валками для горячей латуни. Возле глиняного разреза сложили на просушку стопки кирпича-сырца, а недалеко от обжиговых ям, из которых шел жар и курился дымок, стояли два десятка пирамидок уже кирпича обожженного.
У глубоководного места на берегу залива строили верфь. Собственно, стапелей еще не было, лишь только под основание раскрепили брус, но над ним уже возводилось три высоких навеса. Зато к моим рекомендациям корабелы прислушались, рядом с лесопилкой были разложены четыре группы изделий, которые явно должны стать ветряками. Пока дойдет древесина в морильных прудах, пока высохнет, а делать-то что-то надо, вот и клепают силовые установки, тем более — не бесплатно. А их нужно много.
Эскадра капитана Дуги, доставив в устье реки Лимпопо партии комендантов Шевченко и Бондаря, ушла в Европу еще два месяца назад. Сейчас в бухте стояли только флейты «Алекто», «Селена», на которой паруса также перекрасили в изумрудный цвет, и шхуна «Ирина». Все четыре шебеки капитана Совы находились в море. Несмотря на то, что в водах пролива между материком и островом Мадагаскар европейцы еще лет пятьдесят появляться не должны, но береженного Бог бережет, поэтому, пускай патрулируют.
Пройти маршем две с половиной тысячи километров, не так-то просто и для людей, и для лошадей. Поэтому, сопровождавшую меня в походе роту Ангелова оставил отдыхать, а сам на следующий же день приказал отдать швартовы и отплыть в Индию, по пути решив проведать город Шевченко. Все три будущих фазендейра из семейства Бульбы упросили меня отправиться вместе с нами, мол, выбрать себе работяг хотят сами. Ну и ладно, почему бы и нет.
Очень сильно со мной хотел уйти и Антон Полищук, но оставить курсантов на попечение кого бы то ни было, посчитали невозможным. Ничего, наплаваются еще до тошноты, и Антон, и дети, пускай еще месячишко побудут на твердой почве. Но отца Герасима и его двух монасей отговорить не удалось, они ушли в плаванье вместе со мной.
Сергий Шевченко основал город в устье реки, получившей название «Крокодиловая», на ее обрывистом берегу, в пяти километрах выше от выхода в океан. Но глубина для организации морского порта была приличная, с приливами сюда заходила соленая вода, поэтому, хищной живности в данной местности не наблюдалось. Зато выше по течению и крокодилов, и бегемотов — тьма тьмущая.
Матросы шебек, которые доставили партию лейтенанта Бондаря к месту закладки пограничного города, говорят, что видели зверья невообразимое множество и всякого: в реке — крокодилы и бегемоты; немного дальше от берега — жирафы, слоны, буйволы и носороги; а еще дальше в саванне — масса самых различных антилоп, ну и их пастухи, естественно, львы. И птиц по всей реке целые тучи, если все одновременно поднимутся в воздух, то могут и солнце закрыть.
Город Бондарь основали километрах в трехстах от побережья на обширной возвышенности, с обрывом к берегу реки, пересекаемой крупными валунами-порогами, шебеки догребли именно до этих мест. С северного берега на южный, через камни и выступы порогов были переброшены бревна, то есть, сделана вполне проходимая пешеходная переправа. Вероятней всего, это было место постоянных миграций на юг негроидных народностей центральной Африки. И то, что мы ее оседлали, есть дело величайшее, так как перебраться вброд или вплавь через Крокодиловую реку, кишащую этими самыми крокодилами, фактически невозможно.
Рядом с Бондарем, говорят, раскинулось огромное застывшее озеро с солью, а соляных озерков поменьше в местной саванне полно. А еще там есть заводь с бурой водой, которая становится таковой, когда вымывает из обрыва куски каких-то окаменелостей. Вот земля для ведения сельского хозяйства там совсем негодная — каменистый песок, поэтому, четырнадцать семей крестьян пришлось возвращать на побережье. И к моему прибытию поля были распаханы и густо зеленели всходами. Земля здесь тоже была, не ахти какая, много хуже, чем на Верхнем Поле, но если хлебом будут обеспечены оба пограничных города и будущая местная промышленность, то большего мне и не надо.
Крестьяне обосновались тоже на плоской возвышенности в трех километрах от города. Не дожидаясь, когда освободятся строители, которые должны были заложить типовой крестьянский дом, они сами стали основательно обустраиваться. Быстро возводили очень привычные глазу глинобитные украинские хаты, с бычьими пузырями на окнах и длинные хлевы. Крыши крыли камышом, а дворы ограждали плетнем, по периметру терновыми кустами не обсаживали, как дома, зато обложили саванной колючкой. Многие помещения были выбелены уже где-то найденной известью. Было видно, что на землю сели не временщики, а те, кто пришли сюда навсегда.
— Вот такие там каменюки, возьмите, сир, — капитан Сова подал небольшую коричнево-серую булыгу, — Если наслюнить палец и потереть по этому камню, то он станет темно-бурым, и два дня не отмывается.
Не знаю, как он правильно называется, в минералогии мои познания совершенно никакие, но то, что держу в руках кусок самого настоящего марганца, который, чтобы очистить нужно будет только лишь прокалить с углем, не сомневался ни одной секунды. Поэтому, сразу же засел за письма. Бондарю написал, что и как нужно делать в свете новых обстоятельств и пообещал в кратчайшее время усилить его гарнизон ротой новобранцев, вооруженных пока что ассегаями. Лигачеву дал соответствующее задание на призыв аборигенов, — двадцать человек на воинской службе от многочисленного рода Чока, этого слишком мало. Ивану и Рите решил отписать после прибытия из Индии.
И сейчас, вместе с «Селеной», которая шла в кильватере моей «Алекто», мы шестые сутки двигались по пути к далекой стране. Северную оконечность Мадагаскара, одного из самых больших островов на Земле, мы оставили за кормой еще вчера на рассвете. По словам Йориса ван дер Кройфа, отсутствие на острове каких-либо колониальных властей, превратили его восточное побережье в настоящее прибежище всякого пиратского отребья. На карте даже отмечена удобная бухта, где собирается иногда до десятка кораблей, они там отдыхают от дел неправедных, дерибанят награбленное добро, держат в неволе многие сотни рабов и рабынь.
На этот раз близко к берегу мы не подходили, держались от него подальше, но в пределах видимости. Подспудно ожидал неприятностей, но был к ним готов и особо не беспокоился. Однако, когда вернусь сюда из кругосветки, когда эскадра Совы увеличится до восьми шебек и будет нормально укомплектована подготовленным личным составом, тогда для приобретения боевого опыта мореманами в морских боях, и десантниками в штурме береговых пиратских малин, этот нарыв бандитского беспредела вскрою и зачищу самым тщательным образом.
В будущем Мадагаскар оставлю за собой. Никогда здесь не был, но знаю точно, что он в два раза больше Англии и Ирландии вместе взятых, имеет обширные леса и огромные сельскохозяйственные угодья. С этикетками мадагаскарских производителей на африканский материк поступали все специи, пряности, кофе, какао, ваниль, мука, рис, крупа из маниока, консервы бобовых и арахис.
